Одним из первых начал разводить скот на продажу, отправлял его на север… еще до строительства железной дороги. Некоторые даже утверждают, что если бы не Филдинг, то в Техасе вообще не было бы скотоводства. – Джош медленно обвел взглядом окрестности. – Такой человек… такое ранчо. Как ты думаешь, что заставило Филдингов уехать отсюда?
– Насколько я слышал, – лениво растягивая слова, начал Дакота, – его потомки пошли по кривой дорожке. Один из его сыновей, Джейк, убил шерифа и подался в бега, скрываясь от закона. До сих пор о нем рассказывают разные страшные истории, но, я думаю, все это скорее легенды…
Джошу показалось, что ледяные пальцы ухватили его за горло. Слова Дакоты доносились откуда-то издалека, и Джошу пришлось напрячься, чтобы расслышать их.
– …в конце концов затеял перестрелку со своим братом, сенатором…
– С братом? – Теперь уже и его собственный голос звучал как будто издалека, он не чувствовал движения собственных губ, произносящих слова. – С Дэниелом?
– Да, по-моему, его именно так звали. Но как бы там ни было, сенатор умер, а старина Джейк сбежал с женой брата. С тех пор здесь больше никто не слышал о Филдингах.
В голове у Джоша зашумело, движения стали автоматическими. Говорить не хотелось, и он не понял, как у него вырвалось:
– Джейк Филдинг… убил собственного брата? Дакота пожал плечами и отмахнулся от какого-то жужжащего насекомого, крутившегося возле его лица.
– Похоже, что так. Иначе зачем ему понадобилось убегать? Я же говорю тебе, что я не из этих краев, поэтому рассказываю то, что слышал. Возможно, кто-то из старожилов знает больше. Но думаю, этот Джейк был крутым парнем.
Потеряв интерес к этой теме, Дакота повернулся в седле.
– Будем искать заблудившийся скот, или ты намерен сломать еще несколько столбов? – усмехнулся он.
– Да, конечно, – с отсутствующим видом пробормотал Джош, не замечая изумленного взгляда Дакоты.
Все утро Анна провела в кабинете. Эта небольшая комната предназначалась исключительно для работы, на полках стояли бухгалтерские книги, на стенах висели карты ранчо. Кабинет был надежным убежищем: никто не смел тревожить Анну, когда она работала.
Большинство владельцев окрестных ранчо помнили те времена, когда “Тремя холмами” управляли Филдинги, и после того как Анна взяла дело в свои руки, они рассказывали ей о той, другой, женщине, которая сидела в этом самом кабинете. Анна понимала, что сравнение с бывшей владелицей явно не в ее пользу, но не обращала на это внимания. Наоборот, она гордилась своей предшественницей и считала, что чем больше та преуспела, тем у нее сейчас больше шансов.
Поселившись в доме, Анна не стала ничего переделывать в кабинете. Ей казалось, что ее вдохновляет присутствие Джессики Филдинг – о ней напоминали старые бухгалтерские книги, заполненные аккуратным почерком, квадратики и крестики на пожелтевших картах.
“Здесь сидела женщина, – подумала Анна, – которая все преодолела. Она не боялась насмешек, риска, трудностей, она завоевала свое место среди мужчин, установила собственные законы”. Правильно она поступала или нет, не Анне было судить. Факт оставался фактом – Джессика справилась со всем. Если бы нынешние женщины обладали подобной отвагой!
Но времена изменились. Законы теперь толковались и так и этак, а уж храброй Анна себя не считала.
Боже мой, что она натворила сегодня утром! Менее чем за сутки Анна дважды столкнулась с самыми неожиданными проявлениями своей натуры, о существовании которых и не подозревала, и это открытие буквально потрясло ее. Ей вспомнился взгляд Джоша, его недоумение… И что хуже всего – боль в его глазах.
Конечно же, она не собиралась делать этого. Не хотела его обижать. И уж меньше всего ей хотелось, чтобы Джош ее ненавидел.
Анна плотнее закуталась в шаль, ей внезапно стало холодно. На нее снова нахлынул поток терзающих воспоминаний, и, чтобы отогнать его, Анна закрыла глаза и глубоко вздохнула. Но это не помогло.
Она стала его любовницей. То, что началось с озорного намерения вкусить запретный плод, вылилось в самую настоящую близость, и, как теперь ни желай, ничего уже не исправить. Джош ласкал ее обнаженное тело, он овладел ею, был частью ее. Он заставил ее испытать настоящее блаженство, и даже сейчас она не могла без волнения думать об этом. Жизнь Анны необратимо вышла из привычного русла, да и сама она изменилась.
Анна открыла глаза и мрачно оглядела кабинет. Что же теперь ей делать? В ее жизни не было женщины, с которой можно было бы посоветоваться в подобных делах. Мать Анны просто умерла бы от стыда, если бы в разговоре дочь коснулась темы супружеских обязанностей – чего, конечно, Анна никогда и не пыталась сделать. А подруги только хихикали и краснели, обмениваясь крохами раздобытых где-то сплетен. К моменту замужества Анна оставалась девственной во всех отношениях, первая брачная ночь, заставившая ее только краснеть, разочаровала. Тогда Анна поняла, почему никто не говорит об этом. Это была слишком бесстыдная и скучная тема.
Никто не мог рассказать ей об этом безумии, о дрожи во всем теле, об ослепляющем желании, непреодолимом стремлении слиться воедино. Некому было поведать об ощущениях настолько сладких, что они вызывали слезы, о чувствах настолько сильных, что они лишали разума. И никто не мог посоветовать, как вести себя после всего этого.
Еще плотнее закутавшись в шаль, Анна прошептала:
– Как бы ты поступила на моем месте, Джессика Филдинг? Ведь ты всегда знала, что делать. Ты управляла ранчо и каждым своим шагом бросала вызов общественному мнению… Что бы ты сейчас сделала?
Вопросы повисли в воздухе. Ведь она не Джессика Филдинг, и слава Богу! От соседей Анна слышала историю о том, как после трагедии Джессика забрала сына и сбежала с убийцей своего мужа. Именно бегство Джессики и Джейка позволило семейству Хартли выкупить ранчо “Три холма”. Анна никогда не сомневалась, что у Джессики Филдинг наверняка имелась собственная, не менее увлекательная, версия всей этой истории. Да, она явно не Джессика Филдинг. Она Анна Эджком, она совершила ошибку и теперь пребывает в полной растерянности.
“Следовало уволить его, – вдруг подумала Анна. – Почему я не уволила его утром, когда был подходящий момент? Господи, я же увольняла работников за меньшее…”
Возможно, он и сам покинет ранчо. Анна вспомнила, какой яростью полыхали глаза Джоша. А зачем ему оставаться? Он уедет, и она больше никогда не увидит его, и тогда все ее проблемы будут решены.
Боже мой, но она не хотела, чтобы он уезжал!
Так что же ей теперь делать? Разыскать его, извиниться и умолять остаться?
“Мистер Коулман, я просто хотела сообщить вам, что мне стыдно за свое поведение, и, если вас не затруднит, оставайтесь моим любовником.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
– Насколько я слышал, – лениво растягивая слова, начал Дакота, – его потомки пошли по кривой дорожке. Один из его сыновей, Джейк, убил шерифа и подался в бега, скрываясь от закона. До сих пор о нем рассказывают разные страшные истории, но, я думаю, все это скорее легенды…
Джошу показалось, что ледяные пальцы ухватили его за горло. Слова Дакоты доносились откуда-то издалека, и Джошу пришлось напрячься, чтобы расслышать их.
– …в конце концов затеял перестрелку со своим братом, сенатором…
– С братом? – Теперь уже и его собственный голос звучал как будто издалека, он не чувствовал движения собственных губ, произносящих слова. – С Дэниелом?
– Да, по-моему, его именно так звали. Но как бы там ни было, сенатор умер, а старина Джейк сбежал с женой брата. С тех пор здесь больше никто не слышал о Филдингах.
В голове у Джоша зашумело, движения стали автоматическими. Говорить не хотелось, и он не понял, как у него вырвалось:
– Джейк Филдинг… убил собственного брата? Дакота пожал плечами и отмахнулся от какого-то жужжащего насекомого, крутившегося возле его лица.
– Похоже, что так. Иначе зачем ему понадобилось убегать? Я же говорю тебе, что я не из этих краев, поэтому рассказываю то, что слышал. Возможно, кто-то из старожилов знает больше. Но думаю, этот Джейк был крутым парнем.
Потеряв интерес к этой теме, Дакота повернулся в седле.
– Будем искать заблудившийся скот, или ты намерен сломать еще несколько столбов? – усмехнулся он.
– Да, конечно, – с отсутствующим видом пробормотал Джош, не замечая изумленного взгляда Дакоты.
Все утро Анна провела в кабинете. Эта небольшая комната предназначалась исключительно для работы, на полках стояли бухгалтерские книги, на стенах висели карты ранчо. Кабинет был надежным убежищем: никто не смел тревожить Анну, когда она работала.
Большинство владельцев окрестных ранчо помнили те времена, когда “Тремя холмами” управляли Филдинги, и после того как Анна взяла дело в свои руки, они рассказывали ей о той, другой, женщине, которая сидела в этом самом кабинете. Анна понимала, что сравнение с бывшей владелицей явно не в ее пользу, но не обращала на это внимания. Наоборот, она гордилась своей предшественницей и считала, что чем больше та преуспела, тем у нее сейчас больше шансов.
Поселившись в доме, Анна не стала ничего переделывать в кабинете. Ей казалось, что ее вдохновляет присутствие Джессики Филдинг – о ней напоминали старые бухгалтерские книги, заполненные аккуратным почерком, квадратики и крестики на пожелтевших картах.
“Здесь сидела женщина, – подумала Анна, – которая все преодолела. Она не боялась насмешек, риска, трудностей, она завоевала свое место среди мужчин, установила собственные законы”. Правильно она поступала или нет, не Анне было судить. Факт оставался фактом – Джессика справилась со всем. Если бы нынешние женщины обладали подобной отвагой!
Но времена изменились. Законы теперь толковались и так и этак, а уж храброй Анна себя не считала.
Боже мой, что она натворила сегодня утром! Менее чем за сутки Анна дважды столкнулась с самыми неожиданными проявлениями своей натуры, о существовании которых и не подозревала, и это открытие буквально потрясло ее. Ей вспомнился взгляд Джоша, его недоумение… И что хуже всего – боль в его глазах.
Конечно же, она не собиралась делать этого. Не хотела его обижать. И уж меньше всего ей хотелось, чтобы Джош ее ненавидел.
Анна плотнее закуталась в шаль, ей внезапно стало холодно. На нее снова нахлынул поток терзающих воспоминаний, и, чтобы отогнать его, Анна закрыла глаза и глубоко вздохнула. Но это не помогло.
Она стала его любовницей. То, что началось с озорного намерения вкусить запретный плод, вылилось в самую настоящую близость, и, как теперь ни желай, ничего уже не исправить. Джош ласкал ее обнаженное тело, он овладел ею, был частью ее. Он заставил ее испытать настоящее блаженство, и даже сейчас она не могла без волнения думать об этом. Жизнь Анны необратимо вышла из привычного русла, да и сама она изменилась.
Анна открыла глаза и мрачно оглядела кабинет. Что же теперь ей делать? В ее жизни не было женщины, с которой можно было бы посоветоваться в подобных делах. Мать Анны просто умерла бы от стыда, если бы в разговоре дочь коснулась темы супружеских обязанностей – чего, конечно, Анна никогда и не пыталась сделать. А подруги только хихикали и краснели, обмениваясь крохами раздобытых где-то сплетен. К моменту замужества Анна оставалась девственной во всех отношениях, первая брачная ночь, заставившая ее только краснеть, разочаровала. Тогда Анна поняла, почему никто не говорит об этом. Это была слишком бесстыдная и скучная тема.
Никто не мог рассказать ей об этом безумии, о дрожи во всем теле, об ослепляющем желании, непреодолимом стремлении слиться воедино. Некому было поведать об ощущениях настолько сладких, что они вызывали слезы, о чувствах настолько сильных, что они лишали разума. И никто не мог посоветовать, как вести себя после всего этого.
Еще плотнее закутавшись в шаль, Анна прошептала:
– Как бы ты поступила на моем месте, Джессика Филдинг? Ведь ты всегда знала, что делать. Ты управляла ранчо и каждым своим шагом бросала вызов общественному мнению… Что бы ты сейчас сделала?
Вопросы повисли в воздухе. Ведь она не Джессика Филдинг, и слава Богу! От соседей Анна слышала историю о том, как после трагедии Джессика забрала сына и сбежала с убийцей своего мужа. Именно бегство Джессики и Джейка позволило семейству Хартли выкупить ранчо “Три холма”. Анна никогда не сомневалась, что у Джессики Филдинг наверняка имелась собственная, не менее увлекательная, версия всей этой истории. Да, она явно не Джессика Филдинг. Она Анна Эджком, она совершила ошибку и теперь пребывает в полной растерянности.
“Следовало уволить его, – вдруг подумала Анна. – Почему я не уволила его утром, когда был подходящий момент? Господи, я же увольняла работников за меньшее…”
Возможно, он и сам покинет ранчо. Анна вспомнила, какой яростью полыхали глаза Джоша. А зачем ему оставаться? Он уедет, и она больше никогда не увидит его, и тогда все ее проблемы будут решены.
Боже мой, но она не хотела, чтобы он уезжал!
Так что же ей теперь делать? Разыскать его, извиниться и умолять остаться?
“Мистер Коулман, я просто хотела сообщить вам, что мне стыдно за свое поведение, и, если вас не затруднит, оставайтесь моим любовником.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79