Она почувствовала, что здесь скрыта масса возможностей, этими возможностями был буквально наполнен воздух, которым она дышала. Здесь женщина могла управлять и властвовать, создавать династию, строить планы на будущее. Здесь женщина могла одна гулять под ночным звездным небом, ходить босиком по росе, пить крепкий бурбон, если ей этого хотелось, и никто не мог помешать ей.
Анна в каком-то порыве подняла бокал к небу, словно приветствуя его Затем громко рассмеялась и закружилась. Звезды мелькали перед глазами, влажный подол хлестал по лодыжкам. Бурбон выплеснулся на кружевную манжету, и это вызвало у Анны новый приступ смеха. Как чудесно вот так, в одиночестве, предаться веселью в обществе себя самой и окружающей природы!
Сейчас это была та Анна, о существовании которой мало кто подозревал, и лишь единицы наблюдали ее такой. Это была, пожалуй, тайная сторона ее натуры. Марк иногда присутствовал при этих мгновениях свободы, Стивен подозревал об их существовании, а Джош Коулман ближе, чем кто-либо другой, подошел к пониманию.
Анна словно споткнулась об это имя. Глубоко и с удовольствием вдыхая прохладный ночной воздух, она попыталась избавиться от этой занозы. Однако ночь пахла чем-то резким, грубым, чем-то мужским… как Джош. Да, будь она сейчас рядом с ним, она бы обоняла его мужской запах, могла бы почувствовать его вкус…
Летний домик был личным убежищем Анны. Он являлся частичкой прошлого, в которое Анна могла вернуться, когда ее слишком утомляла роль бесстрашной авантюристки. Направляясь сейчас к нему по освещенной лунным светом выложенной плитами дорожке, Анна вспомнила, что ни Марк, ни Стивен никогда не бывали в этом домике вместе с ней. И теперь она инстинктивно искала полного уединения, чтобы мысленно встретиться здесь с Джошем Коулманом.
Анна опустилась на широкую скамью с подушками и отхлебнула бурбона. На губах ее заиграла легкая улыбка. Анна вспомнила выражение лица сидевшего в корыте Джоша, когда она внезапно появилась. Она почувствовала тепло – или это просто действие бурбона? Беззащитный, захваченный врасплох Джош. Влажные темные волосы на груди, твердые коричневые соски, сморщившиеся, как у женщины, от холода. Анна как будто видела воочию и выпуклую мускулистую грудь, и узкую талию, и дорожку волос, которая, сужаясь, уходила под воду. Она смаковала эти воспоминания с нарастающим возбуждением, чувствуя себя словно школьница, рассматривающая неприличные картинки.
Но, в сущности, что в том постыдного? Ведь это были ее тайные мысли, ее личные фантазии, о которых никто не мог узнать. Завтра, когда она снова увидит Джоша, она, возможно, вспомнит о своих мыслях и покраснеет. Но этой ночью, в темноте и одиночестве, у нее не было секретов от себя самой. А значит, ни к чему и стыдиться.
В ночной тиши, не скрывающей ни малейшего звука, до Анны донесся приглушенный топот копыт. Всадник съехал с дороги и теперь направлялся к конюшне, объезжая дом. У Анны екнуло сердце: может, это он?
Но она тут же отогнала эту мысль. Работники постарше иногда возвращались по субботам из города вечером, а молодые (“особенно такие, как Джош”, – подумала Анна) развлекались, что называется, на полную катушку. Все же она почему-то напряженно прислушивалась к скрипу ворот, ржанию потревоженных лошадей в конюшне, к звону уздечки, свидетельствовавшему о том, что всадник распрягает лошадь. Анна слушала и ждала.
Было какое-то волшебство в техасской ночи. В ней, казалось, воплотилось все, что было дорого Анне. Она подняла взгляд на безбрежное небо с его бесчисленными сверкающими звездами, повисшими в бесконечном пространстве. Похоже, даже воздух дрожал, охваченный каким-то предчувствием или надеждой, слишком дерзкой, чтобы ее передать словами. Анне почудились вой койота, пение тетивы индейского лука, звук мушкетного выстрела, оглушительный топот огромного стада… Здесь прошлое и настоящее имели одинаковое право на существование. Дикая, непредсказуемая, опасная земля… во многом напоминающая Джоша Коулмана.
И тут Анна заметила в прозрачном воздухе струйку табачного дыма. Сердце ее учащенно забилось, но она, кажется, вовсе и не удивилась, когда рядом с ней на землю упала длинная тень.
– Добрый вечер, мадам, вот мы и снова встретились.
Анна подняла голову и посмотрела на Джоша. Луна светила за его плечом, и ей оставалось лицезреть лишь его силуэт: поза его была расслабленной, ленивой, меж пальцев мерцал красный огонек. Анна подумала, что ей приятно даже просто смотреть на Джоша, снова улыбнулась и ответила тихо:
– Да, встретились, мистер Коулман. Джош усмехнулся:
– Учитывая обстоятельства нашей последней встречи, не кажется ли вам, что вы уже можете называть меня просто Джош?
– Возможно. Но я не уверена, что это будет правильно… Джош.
Джош поднялся на ступеньки. Сделать это его побудили непривычный тон Анны, отблеск лунного света на ее волосах и что-то неуловимое, словно пьянящий аромат, разлившийся в воздухе. Джош инстинктивно почувствовал, что Анна изменилась… А может, у нее просто было хорошее настроение?
Анна почти растворилась в серебристых бликах лунного света, длинные полы ее белого одеяния спускались волнами, кружевные края бледно-лиловой шали сливались с бархатными тенями. Ее шелковистые лунного цвета волосы свободно рассыпались по плечам. Глядя на нее, Джош почувствовал, как у него перехватило дыхание. Ему и раньше приходилось видеть красивых женщин, но это была Анна Эджком, и сейчас они находились наедине, под звездным небом, и кожу их обдувал легкий летний ветерок. “Она очаровательна” – вот какое определение пришло на ум Джошу.
На лице его появилась обаятельная, насмешливая улыбка:
– Пьете в одиночестве, леди Хартли? Я потрясен.
Анна улыбнулась в ответ. Она вовсе не испытывала недовольства оттого, что Джош нарушил ее уединение и вторгся в ее убежище. Наоборот, ей казалось, что его появление было неизбежным, просто ее фантазии обрели плоть. Разве она не предполагала, что именно от Джоша – но только от него – ей нет смысла скрывать свои секреты?
– А хотите испытать еще большее потрясение? Джош с любопытством поднял голову, и Анна протянула руку:
– Джентльмену следовало бы и леди предложить закурить.
Джош тихонько присвистнул, в его глазах заплясали веселые искорки.
– Кто найдет добродетельную жену? Цена ее выше жемчугов, – процитировал Джош.
– Но я всего лишь прошу закурить.
– Миловидность обманчива и красота суетна; но жена, боящаяся Господа, достойна хвалы.
Анна закашлялась от смеха.
– Цитируете Библию, сэр? Но вам ни за что не удастся убедить меня в том, что вы провели вечер в церкви!
Джош усмехнулся и уселся на скамью рядом с Анной.
– Просто, когда я вел себя плохо, моя мать заставляла меня учить стихи из Библии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
Анна в каком-то порыве подняла бокал к небу, словно приветствуя его Затем громко рассмеялась и закружилась. Звезды мелькали перед глазами, влажный подол хлестал по лодыжкам. Бурбон выплеснулся на кружевную манжету, и это вызвало у Анны новый приступ смеха. Как чудесно вот так, в одиночестве, предаться веселью в обществе себя самой и окружающей природы!
Сейчас это была та Анна, о существовании которой мало кто подозревал, и лишь единицы наблюдали ее такой. Это была, пожалуй, тайная сторона ее натуры. Марк иногда присутствовал при этих мгновениях свободы, Стивен подозревал об их существовании, а Джош Коулман ближе, чем кто-либо другой, подошел к пониманию.
Анна словно споткнулась об это имя. Глубоко и с удовольствием вдыхая прохладный ночной воздух, она попыталась избавиться от этой занозы. Однако ночь пахла чем-то резким, грубым, чем-то мужским… как Джош. Да, будь она сейчас рядом с ним, она бы обоняла его мужской запах, могла бы почувствовать его вкус…
Летний домик был личным убежищем Анны. Он являлся частичкой прошлого, в которое Анна могла вернуться, когда ее слишком утомляла роль бесстрашной авантюристки. Направляясь сейчас к нему по освещенной лунным светом выложенной плитами дорожке, Анна вспомнила, что ни Марк, ни Стивен никогда не бывали в этом домике вместе с ней. И теперь она инстинктивно искала полного уединения, чтобы мысленно встретиться здесь с Джошем Коулманом.
Анна опустилась на широкую скамью с подушками и отхлебнула бурбона. На губах ее заиграла легкая улыбка. Анна вспомнила выражение лица сидевшего в корыте Джоша, когда она внезапно появилась. Она почувствовала тепло – или это просто действие бурбона? Беззащитный, захваченный врасплох Джош. Влажные темные волосы на груди, твердые коричневые соски, сморщившиеся, как у женщины, от холода. Анна как будто видела воочию и выпуклую мускулистую грудь, и узкую талию, и дорожку волос, которая, сужаясь, уходила под воду. Она смаковала эти воспоминания с нарастающим возбуждением, чувствуя себя словно школьница, рассматривающая неприличные картинки.
Но, в сущности, что в том постыдного? Ведь это были ее тайные мысли, ее личные фантазии, о которых никто не мог узнать. Завтра, когда она снова увидит Джоша, она, возможно, вспомнит о своих мыслях и покраснеет. Но этой ночью, в темноте и одиночестве, у нее не было секретов от себя самой. А значит, ни к чему и стыдиться.
В ночной тиши, не скрывающей ни малейшего звука, до Анны донесся приглушенный топот копыт. Всадник съехал с дороги и теперь направлялся к конюшне, объезжая дом. У Анны екнуло сердце: может, это он?
Но она тут же отогнала эту мысль. Работники постарше иногда возвращались по субботам из города вечером, а молодые (“особенно такие, как Джош”, – подумала Анна) развлекались, что называется, на полную катушку. Все же она почему-то напряженно прислушивалась к скрипу ворот, ржанию потревоженных лошадей в конюшне, к звону уздечки, свидетельствовавшему о том, что всадник распрягает лошадь. Анна слушала и ждала.
Было какое-то волшебство в техасской ночи. В ней, казалось, воплотилось все, что было дорого Анне. Она подняла взгляд на безбрежное небо с его бесчисленными сверкающими звездами, повисшими в бесконечном пространстве. Похоже, даже воздух дрожал, охваченный каким-то предчувствием или надеждой, слишком дерзкой, чтобы ее передать словами. Анне почудились вой койота, пение тетивы индейского лука, звук мушкетного выстрела, оглушительный топот огромного стада… Здесь прошлое и настоящее имели одинаковое право на существование. Дикая, непредсказуемая, опасная земля… во многом напоминающая Джоша Коулмана.
И тут Анна заметила в прозрачном воздухе струйку табачного дыма. Сердце ее учащенно забилось, но она, кажется, вовсе и не удивилась, когда рядом с ней на землю упала длинная тень.
– Добрый вечер, мадам, вот мы и снова встретились.
Анна подняла голову и посмотрела на Джоша. Луна светила за его плечом, и ей оставалось лицезреть лишь его силуэт: поза его была расслабленной, ленивой, меж пальцев мерцал красный огонек. Анна подумала, что ей приятно даже просто смотреть на Джоша, снова улыбнулась и ответила тихо:
– Да, встретились, мистер Коулман. Джош усмехнулся:
– Учитывая обстоятельства нашей последней встречи, не кажется ли вам, что вы уже можете называть меня просто Джош?
– Возможно. Но я не уверена, что это будет правильно… Джош.
Джош поднялся на ступеньки. Сделать это его побудили непривычный тон Анны, отблеск лунного света на ее волосах и что-то неуловимое, словно пьянящий аромат, разлившийся в воздухе. Джош инстинктивно почувствовал, что Анна изменилась… А может, у нее просто было хорошее настроение?
Анна почти растворилась в серебристых бликах лунного света, длинные полы ее белого одеяния спускались волнами, кружевные края бледно-лиловой шали сливались с бархатными тенями. Ее шелковистые лунного цвета волосы свободно рассыпались по плечам. Глядя на нее, Джош почувствовал, как у него перехватило дыхание. Ему и раньше приходилось видеть красивых женщин, но это была Анна Эджком, и сейчас они находились наедине, под звездным небом, и кожу их обдувал легкий летний ветерок. “Она очаровательна” – вот какое определение пришло на ум Джошу.
На лице его появилась обаятельная, насмешливая улыбка:
– Пьете в одиночестве, леди Хартли? Я потрясен.
Анна улыбнулась в ответ. Она вовсе не испытывала недовольства оттого, что Джош нарушил ее уединение и вторгся в ее убежище. Наоборот, ей казалось, что его появление было неизбежным, просто ее фантазии обрели плоть. Разве она не предполагала, что именно от Джоша – но только от него – ей нет смысла скрывать свои секреты?
– А хотите испытать еще большее потрясение? Джош с любопытством поднял голову, и Анна протянула руку:
– Джентльмену следовало бы и леди предложить закурить.
Джош тихонько присвистнул, в его глазах заплясали веселые искорки.
– Кто найдет добродетельную жену? Цена ее выше жемчугов, – процитировал Джош.
– Но я всего лишь прошу закурить.
– Миловидность обманчива и красота суетна; но жена, боящаяся Господа, достойна хвалы.
Анна закашлялась от смеха.
– Цитируете Библию, сэр? Но вам ни за что не удастся убедить меня в том, что вы провели вечер в церкви!
Джош усмехнулся и уселся на скамью рядом с Анной.
– Просто, когда я вел себя плохо, моя мать заставляла меня учить стихи из Библии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79