— Кое-кто сказал бы, что я просто бездельничаю, — легко ответил он, — и делаю это довольно успешно.
— Что-то вроде плейбоя? — с сомнением в голосе сказала она.
— Не совсем так.
— Мне кажется, вы говорили, что находитесь в Новом Орлеане по делу.
— Ах да. Не надеялся, что вы это запомните.
— Не так часто я подвергаюсь опасности нападения, чтобы не помнить деталей, — строго сказала девушка.
— А я уж было подумал — что-то другое сделало ту ночь памятной.
Она посмотрела на него с вызовом, но новая волна краски, залившая ее лицо, выдала ее с головой.
— Полагаю, вы понимаете, о чем я говорю, — продолжал он, в свою очередь ставя на стол локоть и с улыбкой глядя на нее.
Прибытие их заказа спасло ее от ответа. Роун откинулся на спинку стула, чтобы дать возможность официанту расставить тарелки, но Джолетта продолжала ощущать на себе его взгляд. Когда официант удалился, она решила сменить тему разговора.
— Вы хотели рассказать мне о своей работе.
— Хотел? Ну, возможно… В последнее время я имею дело с иллюзиями.
— Вы фокусник?
— Мне следовало сказать, что я имею дело с киноиллюзиями.
— А-а-а… Заправила кинобизнеса?
— Немного не угадали, — он криво усмехнулся. — Я делаю рекламные ролики.
Джолетта не поверила ему. В его тоне проскальзывали насмешливые нотки, но, возможно, он подшучивал над самим собой. Как бы там ни было, она заметила, что ему доставляет удовольствие поддразнивать ее. С деланным удивлением она воскликнула:
— Что вы говорите! В самом деле?
— Это вполне законный род деятельности.
— Конечно. Только мне кажется, что вам больше подходит роль властного руководителя.
— Утомительно и однообразно. Я предпочитаю свободу действий. Повторите для меня еще раз, пожалуйста, что вы говорили полицейским, какие города входят в ваш маршрут? Я только что подумал, что мне, наверное, придется в них побывать, разведать места для новых европейских проектов.
— Вы хотите сказать, вместо английского проекта? В его улыбке сквозило нескрываемое восхищение.
— Нет, я этого не говорил. Дело, ради которого я сюда прибыл, не займет много времени. Но, раз уж я оказался здесь, рядом с вами, мне пришло в голову сопровождать вас во время путешествия. Вы не возражаете?
Вилка с омлетом замерла в руке Джолетты. Проявленная им безответственность как-то не вязалась с масштабом его личности.
— Не смотрите на меня так удивленно, — продолжал Роун. — Разве вам не приходилось действовать под влиянием минутного настроения?
— То, что я нахожусь здесь сейчас с вами, как раз это и доказывает. — Она постаралась произнести фразу легко, хотя это было непросто.
— И это противоречит доводам рассудка, не так ли?
— Можно ли меня винить? Я знаю вас ничуть не лучше, чем в тот вечер, когда мы впервые встретились.
— А я, по крайней мере, теперь знаю ваше имя, хотя мне пришлось для этого изучить багажную бирку на вашем чемодане.
— Это не в счет.
— Да, мэм, не в счет.
— Я не возражаю, если вы будете называть меня Джолеттой, честное слово. Я просто…
— Конечно, — перебил ее молодой человек. — Вы придерживаетесь строгих правил и ничего не можете с этим поделать. Итак, забудьте все, что я говорил.
— А вы ожидали, что я соглашусь? — Что-то в его тоне подсказало ей, что она была с ним слишком резка.
— Не теряю надежды. Но позвольте мне сказать в свою защиту, что я не предлагал вам разделить ложе или хотя бы комнату.
У Джолетты непроизвольно напряглись мышцы внизу живота. Натянутым голосом она произнесла:
— Кажется, нет.
— Вот и хорошо. Я рад, что с этим мы разобрались.
Он вел себя преувеличенно вежливо, или ей это показалось? Мысль о том, что он, возможно, смеялся над ней, не обрадовала Джолетту. Стараясь овладеть ситуацией, она сказала:
— Как бы там ни было, вы не производите впечатление человека, которого может удовлетворить путешествие в составе туристической группы.
— Вы были бы крайне удивлены, если бы знали, какие вещи могут меня удовлетворить. — Он улыбнулся, заметив, какую реакцию вызвали его слова. В его открытом взгляде читался вызов. Джолетта приняла его, но с иной интерпретацией.
— В самом деле? Тогда, наверное, вы будете в восторге от послеобеденной экскурсии на двухэтажном автобусе, которая закончится посещением лондонского Тауэра?
— Скорее всего, — рассудительно заметил молодой человек. — Групповая экскурсия в Тауэр с гидом предпочтительнее, потому что группы пропускают вперед, тогда как неорганизованным туристам приходится стоять в очереди.
— Да, — подхватила девушка с искренним видом, — а перед этим я планирую прогуляться по Гайд-парку, чтобы размять ноги после столь длительного сидения в самолете.
Роун сделал большие глаза, отодвигая от себя тарелку.
— Все в один день?
— А до парка я хочу добраться на метро, чтобы понять, могу ли я сама в нем разобраться. И никаких такси.
— Правильно. — Голос молодого человека звучал глухо.
— Я хочу увидеть все, а времени у меня не так много, — пояснила Джолетта, пряча улыбку. — Но я, конечно, пойму, если вы передумаете и откажетесь сопровождать меня.
— Даже и не надейтесь, — непринужденно отозвался Роун. Он показал на ее тарелку. — Доедайте. Мы должны поспешить, чтобы уложиться в расписание.
Ей ничего другого теперь не оставалось, кроме как согласиться на его общество. Она ругала себя за несвоевременное легкомыслие, благодаря чему угодила в ловушку. Впрочем, это ей не повредит. Вокруг будут толпы людей, и они будут слишком заняты, чтобы иметь проблемы.
Роун оказался самым большим препятствием к выполнению составленной Джолеттой программы. Он изо всех сил старался отвлечь ее предложениями взять напрокат лодку и покататься по озеру в парке или устроить пикник под цветущими каштанами с чаем и сандвичами, либо обращал ее внимание на оригинальную цветовую гамму, составленную из землисто-бледных Лиц английских служащих на фоне изумрудно-зеленой травы, постепенно приобретавших цвет вареных раков в лучах теплого послеобеденного солнца. Он задержался на площади Ораторов, чтобы послушать речи провозвестников конца света и анархистов, он настаивал на том, чтобы снова и снова фотографировать Джолетту на фоне цветущих колокольчиков у крытого соломой домика смотрителя. В Тауэре Роун нашептывал ей на ухо предложения похитить королевские драгоценности, пока они медленно шли мимо бесконечной цепочки посетителей. Когда они задержались во дворе, разглядывая воронов, которые, согласно легенде, должны были оставаться в Тауэре, чтобы охранять крепость, а вместе с ней и Англию, он жалел бедных птичек. Он сказал, что они являют собой современных узников, подвергаемых мукам изощренного наказания; им подрезают крылья, чтобы удержать их в пределах крепости, а поскольку вороны спариваются на лету, это обрекает их на безбрачие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106