– У тебя есть отец? Ты когда говорила о выкупе, упоминала лишь Эдуарда.
– Мой отец умер от лихорадки, так и не успев жениться. А меня забрал к себе король.
– Чтобы выдать замуж ради своих политических целей. – Не дождавшись ответа, Рорик кивнул. – И ты осталась бы в Англии вдовой, Ивейна? Подумай, если бы ты сбежала от мужа и добилась расторжения брака, что сделал бы с тобой твой кузен?
– Выдал бы меня за…
Девушка умолкла, только сейчас сообразив, к чему он клонит.
– Вероятно, – многозначительно заметила она, – он предоставил бы мне хоть какую-то возможность выбора. – Надо быть круглой дурой, чтобы в это поверить. Конечно, Эдуард выдал бы ее замуж. А если вспомнить о его отчаянном стремлении объединить английские земли, ее вторым мужем мог бы оказаться датчанин.
Судя по взгляду Рорика, он догадывался о ходе ее мыслей.
– Какая разница, что сделал бы Эдуард, – заявила Ивейна. – Мы говорим о тебе. Ты увидел меня, пожелал и увез с собой. А теперь…
– А теперь я защитил тебя, дав тебе достойное положение в Эйнарвике. Разве не об этом ты говорила на корабле?
– Нет! Я думала, ты отвезешь меня в какое-нибудь другое место. Мне и в голову не приходило, что ты на мне женишься.
Он вскинул брови.
– Предпочитаешь быть моей любовницей?
– Да… нет! – Как же ему объяснить? – Разве не понимаешь? Меня убивает то, что у меня нет выбора. Что бы ты чувствовал, если бы не мог распоряжаться собственной жизнью?
Рорик нахмурился.
– Думаю, я злился бы и обижался, как ты. Но, милая, мы вернулись к тому, с чего начали. Это все в прошлом. Я понимаю твои чувства, но…
– Тогда дай мне время, – воскликнула Ивейна. – Чтобы лучше тебя узнать. Чтобы привыкнуть.
Чтобы дождаться, пока ты меня полюбишь.
– Ивейна…
– Ты обещал.
– Но не клялся же, – проворчал Рорик. – И это к лучшему, потому что время, которое я тебя обещал, истекло в день нашей свадьбы.
– Истекло! – Ивейна взглянула на него с яростью. – Истекло?
Она в жизни ни на кого так не злилась. Значит, он понимает ее чувства? Знает, что она сердится. Какая наблюдательность! Сердится? Он еще не видел ее рассерженной!
– А, по-моему, песок еще не начал сыпаться, – воскликнула она. – Более того…
Не успела она продолжить, как Рорик уперся руками в край кровати и наклонился вперед. Его лицо было суровым и очень решительным.
– Ивейна, мы женаты. Смирись с этим. И подумай вот о чем. Если к утру на этой постели не будет доказательства твоей девственности, твоя жизнь в этом доме станет невыносимой. Я не смогу все время быть рядом с тобой, так что…
– Женские козни? Почему я должна их бояться? За пять лет я ко всему привыкла.
– Я знаю, ты рассерженна и расстроена. Но, судя по твоему отклику на мой последний поцелуй, ты прекрасно знаешь, что брачная ночь – не самое худшее, что может быть в жизни. – Он помолчал, и непреклонное выражение его глаз сменилось лукавым блеском. – Я с радостью позабочусь о том, чтобы ты получила не меньше удовольствия, чем я.
До последней минуты Ивейна даже не думала об этом. Ею управлял гнев. Она схватила лежащий на кровати кинжал, вскочила на ноги и пошатнулась, когда мягкий тюфяк неожиданно прогнулся под ее тяжестью.
– Еще не поздно передумать, – объявила она, отбросив в сторону ножны и угрожающе взмахнув обнаженным клинком.
Блеск в глазах Рорика тут же угас. Он выпрямился, не отрывая взгляда от ее лица.
– И что ты собираешься делать с этим кинжалом? – с угрозой поинтересовался он.
Ивейна не ответила: она изо всех сил старалась удержать равновесие. Неудивительно, что постель показалась ей такой мягкой. Какой дурак придумал набить тюфяк перьями? На английском соломенном тюфяке ей было бы гораздо удобнее.
– Положи нож, Ивейна. – Рорик шагнул вдоль кровати.
Ивейна попятилась.
– Когда ты поклянешься дать мне отсрочку, – ответила она.
– А если не поклянусь? – Он сделал еще один шаг. – Ты искромсаешь меня на куски этим кинжалом?
– Нет. – Ей в голову пришла одна мысль. – Я… Не подходи! – Она взмахнула кинжалом, чуть не упав при этом.
– Господи Иисусе! – воскликнул Рорик. – Брось этот проклятый ножик, пока не порезалась.
– Что? – Она изумленно моргнула. – Что ты сказал?
И тут он ринулся к ней.
Ивейна отпрянула, пытаясь увернуться. Ее нога зацепилась за завернувшийся край медвежьей шкуры, и она покачнулась, резко опустив вниз руку, в которой держала кинжал. Колено обожгло пламенем. Со сдавленным криком девушка рухнула на постель.
Девятая глава
– Дура! – процедил Рорик сквозь зубы, вырвав у Ивейны кинжал. – Кого ты хотела убить? Меня или себя?
– Никого, – ответила девушка. – И если ты прекратишь выкручивать мне руки, я объясню, что собиралась сделать. С пальцем, а не с коленкой.
Она ни в чем не раскаивается. Рорик скрипнул зубами от злости. Выходка этой маленькой мерзавки стоила ему десяти лет жизни. Если бы не ее кровь…
Он уставился на темное пятно.
– Проклятье.
– Минуту назад ты сказал кое-то другое.
– Забудь о том, что я говорил минуту назад. Лучше думай о том, что я сейчас с тобой сделаю.
– Я всего лишь хотела порезать палец. – Ее ресницы дрогнули. – Но и это сойдет.
Что еще от нее ожидать? Боги, он сам не знал, то ли накричать на нее, то ли сжать в объятиях. Два противоречивых желания молотом стучали у него в висках, сводили с ума. А Ивейна тем временем истекала кровью на его постели.
Выругавшись, Рорик отпустил руку Ивейны, схватил ее за подол рубашки и как следует дернул.
– Что ты делаешь? – начала она, отталкивая его руки, и возмущенно взвизгнула, когда он прижал к ее колену скомканный кусок ткани. – Ой.
– Сиди, – рявкнул Рорик. – Нужно остановить кровотечение, а не то люди подумают, будто я набросился на тебя, словно бешеный бык.
Ивейна взглянула на тонкую струйку крови, стекающую по ноге.
– Тут всего несколько капель. Теперь ты должен быть доволен. Твои родственники получат доказательство моей невинности.
Он взял в ладони ее лицо и повернул к себе. Это было ошибкой. Когда он почувствовал нежность ее кожи, чуть заметную дрожь ее тела, его пронзила боль неутоленного желания, острая, как лезвие кинжала.
– Не двигайся, – прорычал он. – Молчи. И даже не моргай, если не хочешь ощутить всю силу моего гнева.
Ивейна судорожно сглотнула, решив, что гнев тут не причем. На нее глядел мужчина, которому лишь чудом удавалось держать себя в руках. Ей очень повезет, если он даст ей хоть пять минут передышки.
Она вздрогнула, когда Рорик отодвинулся, снял комок ткани с ее колена и принялся перевязывать ранку. Больно ей не было, но его движения были резкими и какими-то дергаными.
Рорик завязал узел и встал.
– Тебе придется поберечь эту ногу денек-другой, – предупредил он и отвернулся. – Залезай под одеяло.
Ивейна подчинилась, опасаясь, что он может передумать в любое мгновение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
– Мой отец умер от лихорадки, так и не успев жениться. А меня забрал к себе король.
– Чтобы выдать замуж ради своих политических целей. – Не дождавшись ответа, Рорик кивнул. – И ты осталась бы в Англии вдовой, Ивейна? Подумай, если бы ты сбежала от мужа и добилась расторжения брака, что сделал бы с тобой твой кузен?
– Выдал бы меня за…
Девушка умолкла, только сейчас сообразив, к чему он клонит.
– Вероятно, – многозначительно заметила она, – он предоставил бы мне хоть какую-то возможность выбора. – Надо быть круглой дурой, чтобы в это поверить. Конечно, Эдуард выдал бы ее замуж. А если вспомнить о его отчаянном стремлении объединить английские земли, ее вторым мужем мог бы оказаться датчанин.
Судя по взгляду Рорика, он догадывался о ходе ее мыслей.
– Какая разница, что сделал бы Эдуард, – заявила Ивейна. – Мы говорим о тебе. Ты увидел меня, пожелал и увез с собой. А теперь…
– А теперь я защитил тебя, дав тебе достойное положение в Эйнарвике. Разве не об этом ты говорила на корабле?
– Нет! Я думала, ты отвезешь меня в какое-нибудь другое место. Мне и в голову не приходило, что ты на мне женишься.
Он вскинул брови.
– Предпочитаешь быть моей любовницей?
– Да… нет! – Как же ему объяснить? – Разве не понимаешь? Меня убивает то, что у меня нет выбора. Что бы ты чувствовал, если бы не мог распоряжаться собственной жизнью?
Рорик нахмурился.
– Думаю, я злился бы и обижался, как ты. Но, милая, мы вернулись к тому, с чего начали. Это все в прошлом. Я понимаю твои чувства, но…
– Тогда дай мне время, – воскликнула Ивейна. – Чтобы лучше тебя узнать. Чтобы привыкнуть.
Чтобы дождаться, пока ты меня полюбишь.
– Ивейна…
– Ты обещал.
– Но не клялся же, – проворчал Рорик. – И это к лучшему, потому что время, которое я тебя обещал, истекло в день нашей свадьбы.
– Истекло! – Ивейна взглянула на него с яростью. – Истекло?
Она в жизни ни на кого так не злилась. Значит, он понимает ее чувства? Знает, что она сердится. Какая наблюдательность! Сердится? Он еще не видел ее рассерженной!
– А, по-моему, песок еще не начал сыпаться, – воскликнула она. – Более того…
Не успела она продолжить, как Рорик уперся руками в край кровати и наклонился вперед. Его лицо было суровым и очень решительным.
– Ивейна, мы женаты. Смирись с этим. И подумай вот о чем. Если к утру на этой постели не будет доказательства твоей девственности, твоя жизнь в этом доме станет невыносимой. Я не смогу все время быть рядом с тобой, так что…
– Женские козни? Почему я должна их бояться? За пять лет я ко всему привыкла.
– Я знаю, ты рассерженна и расстроена. Но, судя по твоему отклику на мой последний поцелуй, ты прекрасно знаешь, что брачная ночь – не самое худшее, что может быть в жизни. – Он помолчал, и непреклонное выражение его глаз сменилось лукавым блеском. – Я с радостью позабочусь о том, чтобы ты получила не меньше удовольствия, чем я.
До последней минуты Ивейна даже не думала об этом. Ею управлял гнев. Она схватила лежащий на кровати кинжал, вскочила на ноги и пошатнулась, когда мягкий тюфяк неожиданно прогнулся под ее тяжестью.
– Еще не поздно передумать, – объявила она, отбросив в сторону ножны и угрожающе взмахнув обнаженным клинком.
Блеск в глазах Рорика тут же угас. Он выпрямился, не отрывая взгляда от ее лица.
– И что ты собираешься делать с этим кинжалом? – с угрозой поинтересовался он.
Ивейна не ответила: она изо всех сил старалась удержать равновесие. Неудивительно, что постель показалась ей такой мягкой. Какой дурак придумал набить тюфяк перьями? На английском соломенном тюфяке ей было бы гораздо удобнее.
– Положи нож, Ивейна. – Рорик шагнул вдоль кровати.
Ивейна попятилась.
– Когда ты поклянешься дать мне отсрочку, – ответила она.
– А если не поклянусь? – Он сделал еще один шаг. – Ты искромсаешь меня на куски этим кинжалом?
– Нет. – Ей в голову пришла одна мысль. – Я… Не подходи! – Она взмахнула кинжалом, чуть не упав при этом.
– Господи Иисусе! – воскликнул Рорик. – Брось этот проклятый ножик, пока не порезалась.
– Что? – Она изумленно моргнула. – Что ты сказал?
И тут он ринулся к ней.
Ивейна отпрянула, пытаясь увернуться. Ее нога зацепилась за завернувшийся край медвежьей шкуры, и она покачнулась, резко опустив вниз руку, в которой держала кинжал. Колено обожгло пламенем. Со сдавленным криком девушка рухнула на постель.
Девятая глава
– Дура! – процедил Рорик сквозь зубы, вырвав у Ивейны кинжал. – Кого ты хотела убить? Меня или себя?
– Никого, – ответила девушка. – И если ты прекратишь выкручивать мне руки, я объясню, что собиралась сделать. С пальцем, а не с коленкой.
Она ни в чем не раскаивается. Рорик скрипнул зубами от злости. Выходка этой маленькой мерзавки стоила ему десяти лет жизни. Если бы не ее кровь…
Он уставился на темное пятно.
– Проклятье.
– Минуту назад ты сказал кое-то другое.
– Забудь о том, что я говорил минуту назад. Лучше думай о том, что я сейчас с тобой сделаю.
– Я всего лишь хотела порезать палец. – Ее ресницы дрогнули. – Но и это сойдет.
Что еще от нее ожидать? Боги, он сам не знал, то ли накричать на нее, то ли сжать в объятиях. Два противоречивых желания молотом стучали у него в висках, сводили с ума. А Ивейна тем временем истекала кровью на его постели.
Выругавшись, Рорик отпустил руку Ивейны, схватил ее за подол рубашки и как следует дернул.
– Что ты делаешь? – начала она, отталкивая его руки, и возмущенно взвизгнула, когда он прижал к ее колену скомканный кусок ткани. – Ой.
– Сиди, – рявкнул Рорик. – Нужно остановить кровотечение, а не то люди подумают, будто я набросился на тебя, словно бешеный бык.
Ивейна взглянула на тонкую струйку крови, стекающую по ноге.
– Тут всего несколько капель. Теперь ты должен быть доволен. Твои родственники получат доказательство моей невинности.
Он взял в ладони ее лицо и повернул к себе. Это было ошибкой. Когда он почувствовал нежность ее кожи, чуть заметную дрожь ее тела, его пронзила боль неутоленного желания, острая, как лезвие кинжала.
– Не двигайся, – прорычал он. – Молчи. И даже не моргай, если не хочешь ощутить всю силу моего гнева.
Ивейна судорожно сглотнула, решив, что гнев тут не причем. На нее глядел мужчина, которому лишь чудом удавалось держать себя в руках. Ей очень повезет, если он даст ей хоть пять минут передышки.
Она вздрогнула, когда Рорик отодвинулся, снял комок ткани с ее колена и принялся перевязывать ранку. Больно ей не было, но его движения были резкими и какими-то дергаными.
Рорик завязал узел и встал.
– Тебе придется поберечь эту ногу денек-другой, – предупредил он и отвернулся. – Залезай под одеяло.
Ивейна подчинилась, опасаясь, что он может передумать в любое мгновение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53