Что об этом подумал слуга?
Петра развернула плотную бумагу. Робин должен был получить ее письмо вчера. Сделал ли он то, о чем она просила, прекратил ли поиски?
Письмо было написано четким, уверенным почерком.
«Моя дорогая дочь!
В день праздника семья ест вечером и в неформальной обстановке, поскольку весь день все были заняты. Если почувствуешь, что в силах присоединиться к нам в половине седьмого, мы будем счастливы, но если предпочтешь провести вечер спокойно в своей комнате, мы послушаем о твоих приключениях завтра.
Помни, ты можешь приказывать все, что пожелаешь. Тебе принесли кое-какую одежду, которой, мы надеемся, пока будет достаточно».
Письмо было подписано просто «Ротгар».
Петра снова перечитала его, ища какой-то подтекст. Половина седьмого. Она огляделась, но не увидела часов.
В молитвеннике хранилось ее доказательство – рисунок глаза и письмо ее матери. Вряд ли они понадобятся, но она взяла книгу, оглядываясь в поисках того, чем можно разрезать бумагу.
В дверь постучали.
Петра едва успела положить книгу на место, как вошла служанка и поклонилась.
– Который час? – спросила Петра.
– Около шести вечера, мисс.
У нее были румяные щеки и крепкий вид Гейнеров, но из-под аккуратного плоеного чепца спереди выглядывали светлые волосы. Петра ощупала свою голову. Ее чепец исчез, и поскольку волосы у Петры были короткие, служанка смотрела на нее с удивлением.
– Мисс, – сказала она.
Какое имя назвали слугам? Петра хотела спросить, но подумала, что это может показаться странным.
– Мне нужно вымыться и переодеться. Ванну, если можно.
– Да, мисс.
– Быстро.
– Да, мисс.
Горничная вернулась через несколько минут, войдя в боковую дверь, которую Петра не заметила.
– Ваша ванна готова, мисс.
– Уже?
– Да, мисс.
– Как тебя зовут?
– Сюзанна, мисс.
– Тогда отведи меня к ванне.
– Сюда, мисс.
– Здесь рядом ванная комната?
– Ваша гардеробная, мисс.
Петра вошла в небольшую комнату, нагреваемую камином, где стоял гардероб и два комода. Ванна находилась в центре, но это была не переносная лохань, а роскошный предмет мебели в полированном деревянном коробе.
Над ванной поднимался пар.
– Как это сделали так быстро? – поинтересовалась Петра.
– У нас всегда есть горячая вода, мисс, а маркиз придумал способ доставлять ее в гардеробные.
Петра сняла халат, поднялась по ступенькам. И когда опустилась в воду, вздохнула от удовольствия.
– Это чудесно!
Внутри ванна была украшена узорами из цветов.
Как в Монтрё.
Робин, купающийся рядом. Она представила себе его обнаженное тело. Позже она стала его любовницей и до сих пор не забыла наслаждение, которое они испытали, и охватившую их безумную страсть.
– Вам холодно, мисс? Добавить горячей воды?
– Нет-нет, спасибо. Вымой мне, пожалуйста, голову. Волосы короткие, быстро высохнут.
«Не вспоминай. Не вспоминай ничего. Роберт Коккрофт, серьезный человек из Корнуолла».
Вскоре Петра вылезла из ванны и завернулась в подогретое полотенце, которое держала служанка.
Она надела новую рубашку – из тончайшего батиста, отделанную кружевом. Привязала к ней новую пару карманов, после чего горничная затянула ее в корсет, который она уже много лет не носила. Тоже красивый, из полосатой ткани и отделанный кружевом. Чулки были простые, практичный хлопок, поддерживаемые простыми подвязками из коричневого шнура. Наконец она надела то, чего тоже давно не носила, – кринолин, чтобы поддерживать юбку.
На нее нахлынули воспоминания. Вышитые шелковые юбки, плывущие и порхающие, когда она танцевала и флиртовала. Юная девушка, так уверенная в своем месте в мире и в своем шарме…
Перед ней лежали на выбор три платья. Зеленое напоминало о Робине. Красное казалось чересчур драматичным. Она выбрала небесно-голубое в тонкую белую полоску, достаточно скромное.
Петра надела белую нижнюю юбку, потом платье, облегающее сверху и свободное внизу. «Похоже на то, которое купил мне Робин…»
Петра прогнала эту мысль и посмотрела на себя в зеркало. Она выглядела как настоящая леди, если не считать волос. Где-то часы пробили половину часа, и она вздрогнула.
– Я должна спуститься вниз. Туфли? – Где бы ни были ее собственные, они не подходили к этому наряду.
«Обедать с Робином босой, в одних чулках…»
– Думаю, эти туфельки подойдут, мисс.
Горничная подала ей туфли без задника на небольшом каблуке, перед сделан из синего шелка. Петра надела их.
– Да, как раз. Спасибо. Мне понадобится, чтобы меня провели в… туда, где ужинает семья.
– Лакей ждет за дверью, мисс.
– Ах да. Спасибо.
Петра еще раз посмотрела в зеркало, но поняла, что задерживается. Ей нужно было сделать одну вещь, разумно это или нет. Сейчас у нее не было времени достать свои доказательства, но она поспешила в спальню и для храбрости приколола к корсажу камею.
Малиновка для храбрости? То же самое, что бабочка.
Она вспомнила тот момент, когда он назвал ей свое имя. Робин.
Она тогда сказала:
– Маленькая птичка с красной грудкой?
Он сказал:
– Веселая и дружелюбная, – а потом добавил, что хочет стать ее другом. Это было, когда он дразнил ее, что она его воробей, тот, который убил Кок-Робина.
Это предсказание чуть не сбылось недалеко от Фолкстоуна. Она позаботится, чтобы такого больше никогда не случилось.
Петра выпрямила спину и вышла из комнаты. Там стоял ливрейный лакей, изображая статую. Несколько мгновений Петра не могла придумать, какими волшебными словами можно оживить его, но потом сказала:
– Я готова.
Он наклонил голову и пошел. Она последовала за ним, стараясь оживить контессину Петру д'Аверио, которая воспринимала слуг и дорогую одежду как нечто само собой разумеющееся.
Ее привели вниз по широкой лестнице снова в мраморный холл и через него к двери, которую открыл лакей. Он не объявил ее, поэтому Петра все еще не знала, кем ее считают слуги.
Войдя в комнату, где собралось довольно много людей, Петра в нерешительности остановилась. Все повернулись, чтобы посмотреть на нее.
Она призвала на помощь контессину и, войдя, присела в реверансе.
Лорд Ротгар уже шел к ней, на вид радушный и спокойный Он взял ее за руку и представил:
– Восхитительное добавление к нашей семье – моя дочь Петра.
Все заулыбались и сердечно приветствовали ее. Лорд Брайт сказал:
– Теперь, когда ты показал нам портрет, я понимаю, почему ты не сомневался, Бей.
Бей?
Никого, похоже, не шокировало ее присутствие, но которая из них его жена?
Темноволосая женщина подошла к Петре и поцеловала ее в щеку.
– Моя дорогая! Все это так волнующе, но мы вам очень, очень рады. Правда, я не уверена, что готова стать мачехой, особенно женщине, которая не намного моложе меня. Надеюсь, вы будете звать меня Диана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
Петра развернула плотную бумагу. Робин должен был получить ее письмо вчера. Сделал ли он то, о чем она просила, прекратил ли поиски?
Письмо было написано четким, уверенным почерком.
«Моя дорогая дочь!
В день праздника семья ест вечером и в неформальной обстановке, поскольку весь день все были заняты. Если почувствуешь, что в силах присоединиться к нам в половине седьмого, мы будем счастливы, но если предпочтешь провести вечер спокойно в своей комнате, мы послушаем о твоих приключениях завтра.
Помни, ты можешь приказывать все, что пожелаешь. Тебе принесли кое-какую одежду, которой, мы надеемся, пока будет достаточно».
Письмо было подписано просто «Ротгар».
Петра снова перечитала его, ища какой-то подтекст. Половина седьмого. Она огляделась, но не увидела часов.
В молитвеннике хранилось ее доказательство – рисунок глаза и письмо ее матери. Вряд ли они понадобятся, но она взяла книгу, оглядываясь в поисках того, чем можно разрезать бумагу.
В дверь постучали.
Петра едва успела положить книгу на место, как вошла служанка и поклонилась.
– Который час? – спросила Петра.
– Около шести вечера, мисс.
У нее были румяные щеки и крепкий вид Гейнеров, но из-под аккуратного плоеного чепца спереди выглядывали светлые волосы. Петра ощупала свою голову. Ее чепец исчез, и поскольку волосы у Петры были короткие, служанка смотрела на нее с удивлением.
– Мисс, – сказала она.
Какое имя назвали слугам? Петра хотела спросить, но подумала, что это может показаться странным.
– Мне нужно вымыться и переодеться. Ванну, если можно.
– Да, мисс.
– Быстро.
– Да, мисс.
Горничная вернулась через несколько минут, войдя в боковую дверь, которую Петра не заметила.
– Ваша ванна готова, мисс.
– Уже?
– Да, мисс.
– Как тебя зовут?
– Сюзанна, мисс.
– Тогда отведи меня к ванне.
– Сюда, мисс.
– Здесь рядом ванная комната?
– Ваша гардеробная, мисс.
Петра вошла в небольшую комнату, нагреваемую камином, где стоял гардероб и два комода. Ванна находилась в центре, но это была не переносная лохань, а роскошный предмет мебели в полированном деревянном коробе.
Над ванной поднимался пар.
– Как это сделали так быстро? – поинтересовалась Петра.
– У нас всегда есть горячая вода, мисс, а маркиз придумал способ доставлять ее в гардеробные.
Петра сняла халат, поднялась по ступенькам. И когда опустилась в воду, вздохнула от удовольствия.
– Это чудесно!
Внутри ванна была украшена узорами из цветов.
Как в Монтрё.
Робин, купающийся рядом. Она представила себе его обнаженное тело. Позже она стала его любовницей и до сих пор не забыла наслаждение, которое они испытали, и охватившую их безумную страсть.
– Вам холодно, мисс? Добавить горячей воды?
– Нет-нет, спасибо. Вымой мне, пожалуйста, голову. Волосы короткие, быстро высохнут.
«Не вспоминай. Не вспоминай ничего. Роберт Коккрофт, серьезный человек из Корнуолла».
Вскоре Петра вылезла из ванны и завернулась в подогретое полотенце, которое держала служанка.
Она надела новую рубашку – из тончайшего батиста, отделанную кружевом. Привязала к ней новую пару карманов, после чего горничная затянула ее в корсет, который она уже много лет не носила. Тоже красивый, из полосатой ткани и отделанный кружевом. Чулки были простые, практичный хлопок, поддерживаемые простыми подвязками из коричневого шнура. Наконец она надела то, чего тоже давно не носила, – кринолин, чтобы поддерживать юбку.
На нее нахлынули воспоминания. Вышитые шелковые юбки, плывущие и порхающие, когда она танцевала и флиртовала. Юная девушка, так уверенная в своем месте в мире и в своем шарме…
Перед ней лежали на выбор три платья. Зеленое напоминало о Робине. Красное казалось чересчур драматичным. Она выбрала небесно-голубое в тонкую белую полоску, достаточно скромное.
Петра надела белую нижнюю юбку, потом платье, облегающее сверху и свободное внизу. «Похоже на то, которое купил мне Робин…»
Петра прогнала эту мысль и посмотрела на себя в зеркало. Она выглядела как настоящая леди, если не считать волос. Где-то часы пробили половину часа, и она вздрогнула.
– Я должна спуститься вниз. Туфли? – Где бы ни были ее собственные, они не подходили к этому наряду.
«Обедать с Робином босой, в одних чулках…»
– Думаю, эти туфельки подойдут, мисс.
Горничная подала ей туфли без задника на небольшом каблуке, перед сделан из синего шелка. Петра надела их.
– Да, как раз. Спасибо. Мне понадобится, чтобы меня провели в… туда, где ужинает семья.
– Лакей ждет за дверью, мисс.
– Ах да. Спасибо.
Петра еще раз посмотрела в зеркало, но поняла, что задерживается. Ей нужно было сделать одну вещь, разумно это или нет. Сейчас у нее не было времени достать свои доказательства, но она поспешила в спальню и для храбрости приколола к корсажу камею.
Малиновка для храбрости? То же самое, что бабочка.
Она вспомнила тот момент, когда он назвал ей свое имя. Робин.
Она тогда сказала:
– Маленькая птичка с красной грудкой?
Он сказал:
– Веселая и дружелюбная, – а потом добавил, что хочет стать ее другом. Это было, когда он дразнил ее, что она его воробей, тот, который убил Кок-Робина.
Это предсказание чуть не сбылось недалеко от Фолкстоуна. Она позаботится, чтобы такого больше никогда не случилось.
Петра выпрямила спину и вышла из комнаты. Там стоял ливрейный лакей, изображая статую. Несколько мгновений Петра не могла придумать, какими волшебными словами можно оживить его, но потом сказала:
– Я готова.
Он наклонил голову и пошел. Она последовала за ним, стараясь оживить контессину Петру д'Аверио, которая воспринимала слуг и дорогую одежду как нечто само собой разумеющееся.
Ее привели вниз по широкой лестнице снова в мраморный холл и через него к двери, которую открыл лакей. Он не объявил ее, поэтому Петра все еще не знала, кем ее считают слуги.
Войдя в комнату, где собралось довольно много людей, Петра в нерешительности остановилась. Все повернулись, чтобы посмотреть на нее.
Она призвала на помощь контессину и, войдя, присела в реверансе.
Лорд Ротгар уже шел к ней, на вид радушный и спокойный Он взял ее за руку и представил:
– Восхитительное добавление к нашей семье – моя дочь Петра.
Все заулыбались и сердечно приветствовали ее. Лорд Брайт сказал:
– Теперь, когда ты показал нам портрет, я понимаю, почему ты не сомневался, Бей.
Бей?
Никого, похоже, не шокировало ее присутствие, но которая из них его жена?
Темноволосая женщина подошла к Петре и поцеловала ее в щеку.
– Моя дорогая! Все это так волнующе, но мы вам очень, очень рады. Правда, я не уверена, что готова стать мачехой, особенно женщине, которая не намного моложе меня. Надеюсь, вы будете звать меня Диана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78