Когда она избавится от Робина, возможно, ей следует посетить ее дом в Сохо. Неразумно доверять такой женщине свой секрет, но до нее могли бы дойти слухи или сплетни. В конце концов, красивый нежный юный любовник ее матери с темными задумчивыми глазами был теперь влиятельным человеком. Настолько влиятельным, что его иногда называли Темным Маркизом или даже Черным Кардиналом – темной силой за троном.
Ходили о нем и другие слухи. Якобы он убил на дуэли человека, оскорбившего его сестру, и его мать тронулась умом. Мать Петры отрицала такую возможность, но…
Петра обещала матери отправиться прямо к отцу, но не могла отдать себя во власть грозному маркизу Ротгару до тех пор, пока не убедится, что это безопасно.
Робин увидел, как Пауик и Фонтейн садятся на пакетбот вместе с мужчиной и женщиной в плащах. Он поискал Варци, но не увидел его. Мерьен начал выкрикивать приказы, и команда бросилась их исполнять. То же самое происходило и на других кораблях. Прилив был в разгаре, и путешествие началось.
Может быть, Варци решил не продолжать свое преследование в Англии?
Робин повернулся, чтобы уйти в «каюту», но парнишка окликнул его. Робин обернулся и увидел человека, бегущего по пристани вдоль готовящихся к отплытию кораблей. Фехтовальщик Варци.
Проклятие!
Робин нырнул в каюту, бросился на пустую скамью и сказал Петре:
– Пригнитесь.
Кокетка, черт ее возьми, прыгнула на него с радостным тявканьем. Он сказал «цыц», накрывая ее мордочку рукой, и собачка затихла.
Бегущий человек что-то спрашивал на каждом корабле. Топот сапог стих напротив «Кулика».
– Капитан! – Итальянский акцент. – Я потерял своих друзей. Молодая пара, он с золотисто-каштановыми волосами, она с темными, очень короткими. У них маленькая белая собачка.
Петра открыла рот, и Робин покачал головой.
– Не здесь, месье, – крикнул в ответ Мерьен. – У нас два занудных старика со слугами, которых, похоже, стошнит еще до того, как мы отплывем.
Человек побежал дальше.
– Варци знает! – выдохнула Петра.
Робин перекатился на бок и попытался улыбнуться.
– Я, конечно, надеялся, что они не узнают чуть дольше, но это не имеет значения. Мы отплываем и свободны от них. Нет-нет, пока не выглядывайте.
Она снова легла, глядя вверх, и он увидел четки, двигающиеся в ее пальцах.
Монашка. Теперь, когда она была без своего облачения, он постоянно забывал об этом. Быть может, его мать-католичка одобрит монашку? В качестве невесты? «Не будь идиотом».
– Варци не остановится, – прошептала она.
– Не беспокойтесь. В Англии он будет на моей территории.
– Вы что, переодетый король Георг?
Он сел, чувствуя крен, когда «Кулик» поймал ветер. Робин вытащил монету и протянул ей:
– Ничуть не похож.
Она внимательно осмотрела профиль в тающем свете.
– Тут я вам верю, тем более, почему вы считаете себя там неуязвимым для Варци?
– Доверьтесь мне. Если он в Англии попытается нарушить закон, я просто уничтожу его.
Она вздохнула, и он понял, что опять рассердил ее. Возможно, ему следовало сказать ей о своем ранге, но он предпочел сохранить свою личность в тайне. Он может ее где-нибудь устроить, и Робин Бончерч благополучно исчезнет.
– Робин, – сказала Петра, – Варци проследит за вашими людьми до Лондона. И если не найдет меня, схватит их и будет пытать.
– Он не сможет. Они поедут почтовым дилижансом, а потом сразу в мой дом. Там они поставят в известность моего друга, майора Королевской конной гвардии, который позаботится, чтобы никто не смог даже приблизиться к ним. А мы с вами из Фолкстоуна поедем к другу по соседству, где тоже будем в безопасности.
«И это раскроет все секреты, – подумал Робин, – если я не смогу предупредить Торна». Почему все так сложно?
– Или где мы подвергнем вашего друга опасности, – возразила Петра. – Неужели не понимаете?
Робин отодвинул Кокетку и соскользнул со скамьи, чтобы сесть, скрестив ноги, на пол возле нее, и увидел на ее лице следы слез.
– Почему вы не можете довериться мне? Я смогу защитить вас.
– Я знаю, что вы попытаетесь.
– У меня это получается все лучше и лучше, – пошутил он. – Вы же знаете, я новичок в делах спасения барышень.
– Пожалуйста, перестаньте шутить! – Она посмотрела ему в глаза. – Вы еще не поняли Варци? Его дьявольскую способность знать все, его безжалостность?
– А вы не поняли меня? – парировал Робин. – Я по натуре шутник, Петра, но могу действовать решительно в случае необходимости. В «Лисице» я недооценил ситуацию, но теперь знаю, что к чему. Разве мы не здесь? Разве мы не убежали?
– Хотелось бы в это верить.
– Верьте.
На благословенное мгновение она прижалась щекой к его руке, но потом отстранилась.
– Если он спросит о других портах, разве кто-нибудь не расскажет ему о Фолкстоуне?
– Но есть еще другие гавани. Хайд, Дил, Рамсгейт и Гастингс. Ему придется следить за моими людьми, а мы будем в безопасности, хотя… – Ему не хотелось признаваться в еще одной ошибке. – Не думаю, что у вас есть деньги, не так ли?
– А у вас нет? – спросила она, округлив глаза.
– Небольшое упущение в плане, признаюсь. Во время путешествия я делю наличные между нами тремя. Остальные спрятаны в различных местах, но весь багаж на пакетботе. У вас в одежде не зашито сколько-нибудь дукатов, моя милая?
– Вся одежда на мне новая…
– Это верно. Ну что ж, у меня достаточно денег, чтобы заплатить капитану Мерьену и контрабандистам…
– Контрабандистам?
Он объяснил необходимость высадки в Фолкстоуне.
– Когда обыкновенные крестьянки оказываются убийцами, а злодеи преследуют нас, вы хотите довериться известным преступникам?
Робин взял ее руку и, обнаружив, что она холодная, стал греть ее.
– Большинство контрабандистов обычные рыбаки и фермеры, подрабатывающие по ночам. До недавнего времени вы, вероятно, вели добродетельную жизнь.
– Напротив, я была сумасбродной и своевольной девицей.
– Ах да, со вшивым Лудовико.
Она повернула голову и, хмурясь, посмотрела на него:
– У него не было вшей.
– «Вшивый» также означает «отвратительный».
– Таким он тоже не был. Не забудьте, я собиралась выйти за него замуж.
Копье, пронзившее Робина, несомненно, было ревностью, самым запретным из запретных чувств. Он встал:
– Пойду опять на палубу.
– Не надо, – прошептала Петра. Робин остановился как вкопанный.
– У вас это вызывает отвращение? – спросила она, глядя в потолок. – Я просто пытаюсь быть правдивой. Неужели вы думаете, что я могла выйти замуж за подонка? Пожалуйста. Я так боюсь…
На ее темных ресницах блестели слезы, губы дрожали. Поколебавшись, Робин лег рядом с ней и обнял ее.
– Просто лекарство от страха. Разве в темноте нам всем не нужно утешение?
– Еще не совсем темно, – возразила она.
Робин молчал. Ему не хотелось рассказывать ей о себе, поэтому казалось несправедливым пытаться выудить у нее ее секреты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
Ходили о нем и другие слухи. Якобы он убил на дуэли человека, оскорбившего его сестру, и его мать тронулась умом. Мать Петры отрицала такую возможность, но…
Петра обещала матери отправиться прямо к отцу, но не могла отдать себя во власть грозному маркизу Ротгару до тех пор, пока не убедится, что это безопасно.
Робин увидел, как Пауик и Фонтейн садятся на пакетбот вместе с мужчиной и женщиной в плащах. Он поискал Варци, но не увидел его. Мерьен начал выкрикивать приказы, и команда бросилась их исполнять. То же самое происходило и на других кораблях. Прилив был в разгаре, и путешествие началось.
Может быть, Варци решил не продолжать свое преследование в Англии?
Робин повернулся, чтобы уйти в «каюту», но парнишка окликнул его. Робин обернулся и увидел человека, бегущего по пристани вдоль готовящихся к отплытию кораблей. Фехтовальщик Варци.
Проклятие!
Робин нырнул в каюту, бросился на пустую скамью и сказал Петре:
– Пригнитесь.
Кокетка, черт ее возьми, прыгнула на него с радостным тявканьем. Он сказал «цыц», накрывая ее мордочку рукой, и собачка затихла.
Бегущий человек что-то спрашивал на каждом корабле. Топот сапог стих напротив «Кулика».
– Капитан! – Итальянский акцент. – Я потерял своих друзей. Молодая пара, он с золотисто-каштановыми волосами, она с темными, очень короткими. У них маленькая белая собачка.
Петра открыла рот, и Робин покачал головой.
– Не здесь, месье, – крикнул в ответ Мерьен. – У нас два занудных старика со слугами, которых, похоже, стошнит еще до того, как мы отплывем.
Человек побежал дальше.
– Варци знает! – выдохнула Петра.
Робин перекатился на бок и попытался улыбнуться.
– Я, конечно, надеялся, что они не узнают чуть дольше, но это не имеет значения. Мы отплываем и свободны от них. Нет-нет, пока не выглядывайте.
Она снова легла, глядя вверх, и он увидел четки, двигающиеся в ее пальцах.
Монашка. Теперь, когда она была без своего облачения, он постоянно забывал об этом. Быть может, его мать-католичка одобрит монашку? В качестве невесты? «Не будь идиотом».
– Варци не остановится, – прошептала она.
– Не беспокойтесь. В Англии он будет на моей территории.
– Вы что, переодетый король Георг?
Он сел, чувствуя крен, когда «Кулик» поймал ветер. Робин вытащил монету и протянул ей:
– Ничуть не похож.
Она внимательно осмотрела профиль в тающем свете.
– Тут я вам верю, тем более, почему вы считаете себя там неуязвимым для Варци?
– Доверьтесь мне. Если он в Англии попытается нарушить закон, я просто уничтожу его.
Она вздохнула, и он понял, что опять рассердил ее. Возможно, ему следовало сказать ей о своем ранге, но он предпочел сохранить свою личность в тайне. Он может ее где-нибудь устроить, и Робин Бончерч благополучно исчезнет.
– Робин, – сказала Петра, – Варци проследит за вашими людьми до Лондона. И если не найдет меня, схватит их и будет пытать.
– Он не сможет. Они поедут почтовым дилижансом, а потом сразу в мой дом. Там они поставят в известность моего друга, майора Королевской конной гвардии, который позаботится, чтобы никто не смог даже приблизиться к ним. А мы с вами из Фолкстоуна поедем к другу по соседству, где тоже будем в безопасности.
«И это раскроет все секреты, – подумал Робин, – если я не смогу предупредить Торна». Почему все так сложно?
– Или где мы подвергнем вашего друга опасности, – возразила Петра. – Неужели не понимаете?
Робин отодвинул Кокетку и соскользнул со скамьи, чтобы сесть, скрестив ноги, на пол возле нее, и увидел на ее лице следы слез.
– Почему вы не можете довериться мне? Я смогу защитить вас.
– Я знаю, что вы попытаетесь.
– У меня это получается все лучше и лучше, – пошутил он. – Вы же знаете, я новичок в делах спасения барышень.
– Пожалуйста, перестаньте шутить! – Она посмотрела ему в глаза. – Вы еще не поняли Варци? Его дьявольскую способность знать все, его безжалостность?
– А вы не поняли меня? – парировал Робин. – Я по натуре шутник, Петра, но могу действовать решительно в случае необходимости. В «Лисице» я недооценил ситуацию, но теперь знаю, что к чему. Разве мы не здесь? Разве мы не убежали?
– Хотелось бы в это верить.
– Верьте.
На благословенное мгновение она прижалась щекой к его руке, но потом отстранилась.
– Если он спросит о других портах, разве кто-нибудь не расскажет ему о Фолкстоуне?
– Но есть еще другие гавани. Хайд, Дил, Рамсгейт и Гастингс. Ему придется следить за моими людьми, а мы будем в безопасности, хотя… – Ему не хотелось признаваться в еще одной ошибке. – Не думаю, что у вас есть деньги, не так ли?
– А у вас нет? – спросила она, округлив глаза.
– Небольшое упущение в плане, признаюсь. Во время путешествия я делю наличные между нами тремя. Остальные спрятаны в различных местах, но весь багаж на пакетботе. У вас в одежде не зашито сколько-нибудь дукатов, моя милая?
– Вся одежда на мне новая…
– Это верно. Ну что ж, у меня достаточно денег, чтобы заплатить капитану Мерьену и контрабандистам…
– Контрабандистам?
Он объяснил необходимость высадки в Фолкстоуне.
– Когда обыкновенные крестьянки оказываются убийцами, а злодеи преследуют нас, вы хотите довериться известным преступникам?
Робин взял ее руку и, обнаружив, что она холодная, стал греть ее.
– Большинство контрабандистов обычные рыбаки и фермеры, подрабатывающие по ночам. До недавнего времени вы, вероятно, вели добродетельную жизнь.
– Напротив, я была сумасбродной и своевольной девицей.
– Ах да, со вшивым Лудовико.
Она повернула голову и, хмурясь, посмотрела на него:
– У него не было вшей.
– «Вшивый» также означает «отвратительный».
– Таким он тоже не был. Не забудьте, я собиралась выйти за него замуж.
Копье, пронзившее Робина, несомненно, было ревностью, самым запретным из запретных чувств. Он встал:
– Пойду опять на палубу.
– Не надо, – прошептала Петра. Робин остановился как вкопанный.
– У вас это вызывает отвращение? – спросила она, глядя в потолок. – Я просто пытаюсь быть правдивой. Неужели вы думаете, что я могла выйти замуж за подонка? Пожалуйста. Я так боюсь…
На ее темных ресницах блестели слезы, губы дрожали. Поколебавшись, Робин лег рядом с ней и обнял ее.
– Просто лекарство от страха. Разве в темноте нам всем не нужно утешение?
– Еще не совсем темно, – возразила она.
Робин молчал. Ему не хотелось рассказывать ей о себе, поэтому казалось несправедливым пытаться выудить у нее ее секреты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78