– Боже, спаси нас всех! Что это за книга такая?
– «Путеводитель по притонам Лондона». – Увидев ужас в его глазах, она вновь рассмеялась. – Это «Путеводитель юной леди по знаменательным достопримечательностям Лондона», который мне подарила моя бабушка, жена священника. Это весьма достойная книга.
– Не совсем, раз уж в ней упомянут Севен-Дайалс.
– Только для того, чтобы предупредить юных леди о таящейся там опасности. На самом деле, – нравоучительно сказала она, подражая его тону, – подобные предупреждения бывают необычайно полезными.
Он вновь взглянул на нее, и на сей раз она не выдержала и рассмеялась. Его сияющие глаза напомнили ей прежнего Дэра. Маре захотелось вскочить и начать танцевать.
– Не беспокойся, – сказала она. – Я не собираюсь исследовать это место. Но Меня привлекает другое. – Мара выдержала паузу, но Дэр не спросил ее, о чем именно она говорит, и она добавила: – Общественный маскарад.
– Нет. – Он повернул пару на Гайд-парк-лейн.
Мара вздохнула, но не стала настаивать, хотя Дэр был бы идеальным сопровождающим для такого приключения.
Парк был расположен на самом краю Лондона, городская суета осталась где-то очень далеко. В этот час здесь было тихо, как в деревне, им встретились лишь несколько прохожих да дети, гуляющие со своими гувернантками.
– Как чудесно! – сказала Мара, наслаждаясь зеленью и мягким стуком копыт по грунтовой дороге. Подковы очень неприятно звучали на брусчатке. – Так нелогично все, Дэр. В деревне я умираю от скуки и хочу в город, а попав в город, скучаю по деревне.
– Неудивительно, что все эти птицы высокого полета постоянно мигрируют туда-сюда.
– Перелетая из гнездышка в деревне в город на период размножения…
– Где не происходит ничего, кроме щебетания, воркования и прихорашивания перышек.
Они оба улыбнулись, но Мара добавила:
– Я думаю, мы будем делать то же самое.
– Но у меня нет гнездышка в деревне, – возразил он. – Да и насеста в городе, если уж говорить об этом.
– У тебя нет никакой собственности? – Мара удивилась. Ей всегда казалось, что он очень богат, но, в конце концов, он был младшим сыном.
– Кое-что есть, но все сдано на долгий срок. И ни одно из этих мест не нравится мне настолько, чтобы я решился выселить арендаторов.
– Но ведь когда-то тебе понадобится дом.
– Тогда, наверное, я опять буду снимать комнаты в Лондоне, – сказал он.
– За этим ты и приехал в Лондон? – спросила Мара. – Чтобы найти какое-нибудь место?
– Нет, просто чтобы сменить обстановку. И чтобы угодить маме. Она хочет, чтобы я чаще «появлялся в свете». Чтобы я вновь стал самим собой.
Он сказал это сухим тоном, и Мара возблагодарила небо за то, что он вновь сосредоточился на лошадях, стараясь не задеть мальчишек, игравших с воздушным змеем, иначе заметил бы, что она сгорает от стыда. Ведь и она сама занималась тем же – пыталась вернуть старого Дэра.
Ему не нужна была опека. Ему были нужны его друзья.
– Скоро приедет Саймон, – сказала она и только потом поняла, что отвечает своим мыслям, вместо того чтобы поддерживать разговор.
Он остановил экипаж и сказал:
– Знаешь, я жалею, что не уехал тогда с ним.
– С Саймоном? В Канаду? – Но Мара уже поняла: если бы Дэр уехал тогда с Саймоном, не было бы никакого Ватерлоо, никаких ранений, никакого опиума. – Нет никакого смысла во всех этих «если бы да кабы», – сказала она, но затем подмигнула: – Извини, это прозвучало слишком нравоучительно.
– Зато верно. Я не жаловался, просто размышлял. Я живой пример того, что нельзя быть рабом своих эмоций. Прежде чем что-то предпринять, всегда надо думать.
Дэр стал мрачнее тучи. Все шло совсем не так, как Мара ожидала. Возможно, Саймон был прав насчет ранимости Дэра. Ее намерение вмешаться начинало походить на жонглирование дорогим стеклянным шариком. Мара попыталась перевести разговор на более приятную тему.
– Знаешь, Дэр, – сказала она, – мне очень хочется познакомиться с другими повесами. Пока что я знаю только тебя. И Саймона, разумеется.
Лошади шагнули, сдвинув экипаж, и она ухватилась за руку Дэра, чтобы не потерять равновесие.
Он велел груму придержать лошадей, но Мара расценила это почти как приказание не прикасаться к нему. Она убрала руку и положила ее на колени.
– Это будет нетрудно, – сказал он. – Члены парламента сейчас в городе на сессии.
– Сэр Стивен Болл. Я читала одну из его речей в газете. Кто еще?
– Пэры. Граф Черрингтон…
– Ли, – сказала она.
– Виконт Миддлторп.
– Френсис.
– Саймон, должно быть, надоел тебе рассказами о нас. Лорд Эмли? – проверил Дэр.
– Кон.
– Правильно, но он еще не приехал. У него заболела дочка.
– Надеюсь, ничего серьезного?
– Насколько мне известно, она уже поправилась.
Мара что-то подсчитывала, загибая пальчики.
– С тобой и Саймоном получается шесть. А кто остальные четверо?
– Ни один из них не является членом парламента, но Хэл сейчас в городе. Он женат на актрисе, Бланш Хардкасл. Майлс, думаю, в Ирландии, а Люсьен – в своем поместье в деревне, но он скоро приедет на какую-то часть сезона. Николас терпеть не может Лондон, но, подозреваю, он тоже скоро будет здесь.
– Почему?
Он взглянул на нее.
– Потому что я здесь, а он играет в наседку.
– Совсем не похоже на короля повес.
Николас Делейни основал «клуб повес» в свои первые дни в Харроу и всегда был их предводителем, несмотря на то, что многие из повес занимали более высокое положение в обществе. Мара удивилась, что Дэр до сих пор так серьезно воспринимает свою роль, хотя все они уже выросли.
– И тебе не нравится, что он так беспокоится? – спросила она.
– Да нет, мне все равно.
– Я надеюсь познакомиться с ним. Со всеми повесами.
– Саймон тебя представит.
– Или ты! – вырвалось у нее. – Я хочу сказать… если Саймон по какой-либо причине не сможет приехать.
– Не думаю, что это будет соответствовать правилам.
Мара ухватилась за эту возможность:
– Есть правила?
– Больше чем правила. У нас есть кровная клятва. Посмотрим, помню ли я ее. – Он откинулся назад, припоминая. – «Сим я даю клятву служить этой благородной группе, защищать каждого поодиночке и всех вместе от любых нападок и никогда не останавливаться в стремлении отомстить каждому, кто причинит вред любому из моих друзей».
– Как увлекательно! А что случится, если кто-нибудь нарушит клятву?
– «Если же я нарушу эту клятву, – торжественно процитировал он, и Мара опять увидела в нем старого Дэра, – или раскрою кому-нибудь тайны этой группы, пусть меня сварят в масле, отдадут на съедение червям или подвергнут другим пыткам, слишком ужасным, чтобы упоминать их здесь». Нам тогда, – добавил он с улыбкой, – было около тринадцати.
– Все это так интересно! Ты сказал, это была кровная клятва?
– А как же!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78