Нет, это был поцелуй мужчины, настоящий поцелуй! Прежде она и не знала, что такие бывают...
Клио мечтательно вздохнула. Может быть, султаны Востока и восхищались искусством Меррика ездить на лошади, но для нее было гораздо дороже его умение целоваться!
У девушки по губам пробежала озорная улыбка, а по всему телу волной разлилось приятное тепло. Она обещала Меррику стать его женой! Она дала Слово! И непонятно было, что удивило ее больше – легкость, с которой она дала ему свое согласие, или то, что он, наконец, попросил ее руки. Интересно, а если бы она сказала: «нет», он принял бы ее отказ? Разумеется, прежняя упрямица Клио тут же проверила бы свою теорию, но другая, новая Клио, гораздо более мудрая, знала, что делать это ни в коем случае не следует.
А ведь она так старалась не обращать на Меррика внимания, ни в чем ему не уступать! Старалась – и потерпела неудачу. Он победил и получил ее как приз на рыцарском турнире. Но самое поразительное – он завоевал Клио не грубой силой, не подкупом, не тем богатством, что теперь окружало ее. И даже не поцелуями, от которых все ее остроумие куда-то на время исчезало, а сердце готово было выскочить из груди. Его удивительная доброта и мягкая настойчивость повлияли на ее решение куда больше, чем все поцелуи и подарки на свете. А то, что окончательно ее покорило, было еще более важным и замечательным. Меррик преподнес ей самый щедрый дар – право ответить «нет»!
На закате Клио никак не могла заснуть на своей роскошной новой кровати и решила подняться на крепостную стену. Она долго стояла там, прижимаясь к холодным, влажным камням, и смотрела в ночное небо – такое ясное, что звезды казались близкими, как светлячки в большом лесу вокруг замка.
Однажды, еще совсем маленькой, она гуляла в том лесу и увидала странные, кружившиеся в воздухе огоньки, которые походили на горящих пчел. Она так испугалась, что с криком бросилась к матери и зарылась лицом в спасительные складки ее юбки.
Мать взяла ее на руки, успокоила и рассказала Клио, что сельские жители называют эти огоньки дракончиками Кэддис и верят, что они приносят удачу тем, кто за ними наблюдает. Подобно Восточной звезде, они когда-то возвестили о рождении Христа, были друзьями ангелов и самого господа, сотворившего кэддисов такими веселенькими, что от счастья они танцевали в воздухе.
Наслаждаясь покоем и тишиной, Клио стояла у стены и любовалась бескрайним небом. Как же ей хотелось, чтобы те звезды, что мерцали вокруг нее подобно кэддисам, принесли удачу! При этом – как будто по волшебству – ее мысли постоянно возвращались назад, к чудесному поцелую, которым одарил ее Меррик, и она стояла так до рассвета, пока не погасла последняя звезда.
Глубоко вздохнув, Клио собралась уже было вернуться в спальню, но в это время громко заскрипела какая-то дверь, и скрип этот привлек ее внимание: она решила, что это Долби и Долги возвращаются домой. Клио подошла к бойнице и выглянула во двор, обхватив руками холодный камень.
В рассветной мгле она увидела Меррика, идущего через внутренний двор замка, и, как завороженная, проследила за ним взглядом. Было что-то притягивающее в его уверенной поступи, в том, как твердо его правая рука лежала на рукояти меча, хотя опасности для замка – насколько могла судить Клио – не существовало.
В неверном свете утра черные волосы Меррика отливали серебром. Их концы стали длиннее и начали виться у плеч. На нем был кожаный колет цвета его волос и темно-красные итальянские панталоны, плотно облегавшие мускулистые ноги. Сапоги из мягкой кожи доходили ему почти до колен, рыцарские шпоры звенели колесиками и вспыхивали в хрупком утреннем воздухе золотыми искрами.
Меррик пересек двор, бросил несколько слов старшине каменщиков.
Клио по какой-то необъяснимой причине спряталась в тени. Меррик не мог ее видеть, но она была почему-то уверена, что он догадался о ее присутствии. Клио казалось, что после того поцелуя между ними протянулась странная, мистическая нить и нить эта крепче любого каната связывала их мысли и чувства.
Украдкой, как воришка, опасающийся быть пойманным за руку, она выглянула из своего укрытия. Меррик о чем-то поговорил со строителями, и через какое-то мгновение все они скрылись за воротной решеткой. Новую кованую решетку повесили на прошлой неделе, чтобы таким образом укрепить оборону замка.
Клио по-прежнему стояла у стены и ощущала в теле какую-то странную легкость, как будто от нее осталась только половинка. Глядя на золотой рассвет, она подумала, что звезды, подобно светлячкам Кэддис, все-таки принесли ей удачу, и тут же упрекнула себя за дурацкие мысли.
Ну, конечно же, дурацкие! Будь на ее стороне удача, в это утро она могла бы лежать в постели Меррика...
Прошло несколько дней, полных дел и забот. Меррик стоял, согнувшись, над широким столом и изучал чертеж, который принес ему старшина каменщиков, когда дверь распахнулась, и в главный зал замка вошел сэр Роджер.
– Мне встретился один валлийский дьявол верхом на твоем арабском скакуне! – выпалил он.
Меррик отвел взгляд от чертежа и обернулся. Сэр Роджер держал свой тяжелый шлем на сгибе локтя, а воротник его кольчуги сбился набок и собрался вокруг шеи, как ярмо у быка. В рыжей шевелюре рыцаря торчали листья и пожухлый мох, а кольчугу облепили трава и грязь. В общем, у него был такой вид, будто его недавно вываляли в грязной луже.
Брызгая во все стороны грязью, Роджер приблизился к Меррику. С каждым шагом из всех щелей его доспехов на каменные плиты пола с хлюпаньем извергались струи воды.
Меррик некоторое время рассматривал приятеля – от мокрых травинок в волосах до грязных следов, которые тот оставлял.
– Странно, мне казалось, старый Лэнгдон досконально объяснил тебе, что плавать в доспехах следует только в крайнем случае.
В ответ на это Роджер в сердцах швырнул перчатки и шлем на скамью. Пучок мокрых болотных лютиков упал на пол рядом с Мерриком, тот не торопясь поднял и осмотрел цветы.
– Похоже, это ты потерял?
Роджер нахмурился и огласил своды зала одним из своих самых красочных проклятий. Меррик давно не видел Роджера в подобном состоянии. Обычное легкомысленное настроение его приятеля испарилось без следа. Приняв это к сведению, Меррик снова принялся рассматривать план крепостного моста, не забыв тем не менее уколоть друга:
– Где же наш былой весельчак? Прекрасные дамы просто умрут от горя!
Не удостоив его ответом, Роджер уселся по другую сторону стола. В тот момент, когда он плюхнулся на скамейку, зал огласился не слишком приятным для слуха хлюпаньем. Перехватив удивленный взгляд Меррика, сэр Роджер произнес:
– Я погнался за этим чертом только ради тебя!
– Ради меня? – Это было уже слишком, и Меррик разразился хохотом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
Клио мечтательно вздохнула. Может быть, султаны Востока и восхищались искусством Меррика ездить на лошади, но для нее было гораздо дороже его умение целоваться!
У девушки по губам пробежала озорная улыбка, а по всему телу волной разлилось приятное тепло. Она обещала Меррику стать его женой! Она дала Слово! И непонятно было, что удивило ее больше – легкость, с которой она дала ему свое согласие, или то, что он, наконец, попросил ее руки. Интересно, а если бы она сказала: «нет», он принял бы ее отказ? Разумеется, прежняя упрямица Клио тут же проверила бы свою теорию, но другая, новая Клио, гораздо более мудрая, знала, что делать это ни в коем случае не следует.
А ведь она так старалась не обращать на Меррика внимания, ни в чем ему не уступать! Старалась – и потерпела неудачу. Он победил и получил ее как приз на рыцарском турнире. Но самое поразительное – он завоевал Клио не грубой силой, не подкупом, не тем богатством, что теперь окружало ее. И даже не поцелуями, от которых все ее остроумие куда-то на время исчезало, а сердце готово было выскочить из груди. Его удивительная доброта и мягкая настойчивость повлияли на ее решение куда больше, чем все поцелуи и подарки на свете. А то, что окончательно ее покорило, было еще более важным и замечательным. Меррик преподнес ей самый щедрый дар – право ответить «нет»!
На закате Клио никак не могла заснуть на своей роскошной новой кровати и решила подняться на крепостную стену. Она долго стояла там, прижимаясь к холодным, влажным камням, и смотрела в ночное небо – такое ясное, что звезды казались близкими, как светлячки в большом лесу вокруг замка.
Однажды, еще совсем маленькой, она гуляла в том лесу и увидала странные, кружившиеся в воздухе огоньки, которые походили на горящих пчел. Она так испугалась, что с криком бросилась к матери и зарылась лицом в спасительные складки ее юбки.
Мать взяла ее на руки, успокоила и рассказала Клио, что сельские жители называют эти огоньки дракончиками Кэддис и верят, что они приносят удачу тем, кто за ними наблюдает. Подобно Восточной звезде, они когда-то возвестили о рождении Христа, были друзьями ангелов и самого господа, сотворившего кэддисов такими веселенькими, что от счастья они танцевали в воздухе.
Наслаждаясь покоем и тишиной, Клио стояла у стены и любовалась бескрайним небом. Как же ей хотелось, чтобы те звезды, что мерцали вокруг нее подобно кэддисам, принесли удачу! При этом – как будто по волшебству – ее мысли постоянно возвращались назад, к чудесному поцелую, которым одарил ее Меррик, и она стояла так до рассвета, пока не погасла последняя звезда.
Глубоко вздохнув, Клио собралась уже было вернуться в спальню, но в это время громко заскрипела какая-то дверь, и скрип этот привлек ее внимание: она решила, что это Долби и Долги возвращаются домой. Клио подошла к бойнице и выглянула во двор, обхватив руками холодный камень.
В рассветной мгле она увидела Меррика, идущего через внутренний двор замка, и, как завороженная, проследила за ним взглядом. Было что-то притягивающее в его уверенной поступи, в том, как твердо его правая рука лежала на рукояти меча, хотя опасности для замка – насколько могла судить Клио – не существовало.
В неверном свете утра черные волосы Меррика отливали серебром. Их концы стали длиннее и начали виться у плеч. На нем был кожаный колет цвета его волос и темно-красные итальянские панталоны, плотно облегавшие мускулистые ноги. Сапоги из мягкой кожи доходили ему почти до колен, рыцарские шпоры звенели колесиками и вспыхивали в хрупком утреннем воздухе золотыми искрами.
Меррик пересек двор, бросил несколько слов старшине каменщиков.
Клио по какой-то необъяснимой причине спряталась в тени. Меррик не мог ее видеть, но она была почему-то уверена, что он догадался о ее присутствии. Клио казалось, что после того поцелуя между ними протянулась странная, мистическая нить и нить эта крепче любого каната связывала их мысли и чувства.
Украдкой, как воришка, опасающийся быть пойманным за руку, она выглянула из своего укрытия. Меррик о чем-то поговорил со строителями, и через какое-то мгновение все они скрылись за воротной решеткой. Новую кованую решетку повесили на прошлой неделе, чтобы таким образом укрепить оборону замка.
Клио по-прежнему стояла у стены и ощущала в теле какую-то странную легкость, как будто от нее осталась только половинка. Глядя на золотой рассвет, она подумала, что звезды, подобно светлячкам Кэддис, все-таки принесли ей удачу, и тут же упрекнула себя за дурацкие мысли.
Ну, конечно же, дурацкие! Будь на ее стороне удача, в это утро она могла бы лежать в постели Меррика...
Прошло несколько дней, полных дел и забот. Меррик стоял, согнувшись, над широким столом и изучал чертеж, который принес ему старшина каменщиков, когда дверь распахнулась, и в главный зал замка вошел сэр Роджер.
– Мне встретился один валлийский дьявол верхом на твоем арабском скакуне! – выпалил он.
Меррик отвел взгляд от чертежа и обернулся. Сэр Роджер держал свой тяжелый шлем на сгибе локтя, а воротник его кольчуги сбился набок и собрался вокруг шеи, как ярмо у быка. В рыжей шевелюре рыцаря торчали листья и пожухлый мох, а кольчугу облепили трава и грязь. В общем, у него был такой вид, будто его недавно вываляли в грязной луже.
Брызгая во все стороны грязью, Роджер приблизился к Меррику. С каждым шагом из всех щелей его доспехов на каменные плиты пола с хлюпаньем извергались струи воды.
Меррик некоторое время рассматривал приятеля – от мокрых травинок в волосах до грязных следов, которые тот оставлял.
– Странно, мне казалось, старый Лэнгдон досконально объяснил тебе, что плавать в доспехах следует только в крайнем случае.
В ответ на это Роджер в сердцах швырнул перчатки и шлем на скамью. Пучок мокрых болотных лютиков упал на пол рядом с Мерриком, тот не торопясь поднял и осмотрел цветы.
– Похоже, это ты потерял?
Роджер нахмурился и огласил своды зала одним из своих самых красочных проклятий. Меррик давно не видел Роджера в подобном состоянии. Обычное легкомысленное настроение его приятеля испарилось без следа. Приняв это к сведению, Меррик снова принялся рассматривать план крепостного моста, не забыв тем не менее уколоть друга:
– Где же наш былой весельчак? Прекрасные дамы просто умрут от горя!
Не удостоив его ответом, Роджер уселся по другую сторону стола. В тот момент, когда он плюхнулся на скамейку, зал огласился не слишком приятным для слуха хлюпаньем. Перехватив удивленный взгляд Меррика, сэр Роджер произнес:
– Я погнался за этим чертом только ради тебя!
– Ради меня? – Это было уже слишком, и Меррик разразился хохотом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91