Но никто не сможет заменить мне тебя. Только ты, ты одна мне нужна. — Он умолк и прижался к Аманде всем телом.
Ей было ужасно больно. Нет, это не была физическая боль от грубых рук. Просто при виде его мучений от неразделенной любви в ее сердце проснулось такое сострадание, что она не выраэжала. Аманда слегка отстранилась, чтобы заглянуть ему в глаза, и ласково провела маленькой ладошкой по его лицу.
— Адам, неужели ты готов по доброй воле связать свою жизнь с женщиной, не способной ответить на твою любовь?
Неужели ты так этого хочешь? — Да — если этой женщиной будешь ты!
Долго, бесконечно долго она смотрела ему в глаза и наконец шепнула:
— Ну что ж, Адам, если ты так уверен, я согласна выйти за тебя и буду неустанно молиться, чтобы ты никогда не пожалел об этом.
Его лицо осветилось таким счастьем, что она невольно зажмурилась и постаралась побороть последние сомнения. А Адам обнял ее со всей силой вновь ожившей страсти и зашептал прерывистым от избытка чувств голосом:
— Сегодня. Аманда, ты позволишь мне любить тебя сегодня? — Он отодвинулся и заглянул ей в лицо, добавив: — Чтобы я был спокоен, что наше соглашение принято и больше ты меня не покинешь?
По ее телу пробежал внезапный холодок, она тут же напряглась от страха, но где-то в глубине души зашептал упрямый голос: «Ты же не станешь требовать от него, чтобы он женился на тебе вслепую, не убедившись прежде, что получил то, что желал?»
Адам, затаив дыхание, следил за игрой чувств на ее прекрасном лице и весь сжался, ожидая отказа. Но вот ее лицо как-то разом приняло спокойное, решительное выражение. Нежный голос все еще дрожал, но взгляд синих глаз говорил о принятом решении.
— Да, Адам, сегодня.
Он чуть не подпрыгнул от радости, схватил ее в охапку и понес к одеялам. Осторожно опустил на них стал раздевать неловкими, дрожащими руками. Он застыл, сидя на корточках, в восхищении перед ее идеальным, прекрасным телом, потом вскочил, разделся сам и снова остановился, любуясь Амандой.
Ее внимание тут же привлекла упругая мужская плоть, заметно пульсировавшая и наполнявшаяся кровью прямо на глазах, и она смущенно потупилась. А он медленно, не спеша улегся рядом, прижал ее к себе и прошептал, все еще не веря своему счастью:
— Наконец-то!
Стоило Адаму прикоснуться к бледной, гладкой коже, как по его жилам пробежал огонь, руки, ласкавшие белые груди, задрожали, и ему пришлось зажмуриться и стиснуть зубы, чтобы совладать с дикой вспышкой желания. С тихим стоном он поцеловал ее в губы. Теперь не нужно было скрываться, и Адам целовал ее жадно, долго, проникая языком во влажную ароматную глубину. Но желание не давало ему остановиться надолго, и вот уже его губы заскользили по ее лицу, шее и плечам, пока не достигли удивительных мягких полушарий. Адам ласково прошелся языком по чутким, набухшим соскам и чуть не пожалел об этом — Аманда заметно напряглась и попыталась отодвинуться. Но он терпеливо, бережно ласкал ее снова и снова, пока с ее губ не слетел жалобный стон, а разбуженное тело стало отвечать на ласки. Ободренный этой победой, Адам решился на следующий шаг и осторожно погладил манившую его укромную ложбинку между ног. Последний испуг и напряжение исчезли без следа, и любящие, настойчивые руки и губы вернули к жизни юное дивное тело и заставили его содрогаться от страсти. Окончательно потрясенная предательским поведением собственного тела, Аманда глухо вскрикнула, обливаясь слезами:
— Пожалуйста, Адам, пожалуйста, сделай это сейчас! Однако он все еще продолжал ласкать ее, и она взмолилась, не в силах вытерпеть сладостную пытку;
— Скорее, Адам, скорее!
Не веря своим ушам Адам замер, глядя в ее пылавшее желанием лицо. С каким-то невнятным восторженным воплем он накрыл ее рот своим и приподнялся так, чтобы найти вход в горячую, влажную пещерку, которую только что нащупали ловкие пальцы. Одним рывком Адам вошел внутрь, отчего ее губы невольно приоткрылись с легким стоном. Адам начал двигаться медленно, осторожно и вскоре был вознагражден: ее тело стало двигаться в такт его движениям, пока оба не достигли вершины наслаждения. Задыхаясь, Адам тяжело рухнул на одеяло.
Еще долго он не мог прийти в себя от счастья и тихо лежал, прижимая к себе легкое, блестящее от пота тело. Несмотря на всю свою хваленую опытность, он чувствовал себя новичком, впервые познавшим близость с женщиной. То, что с ним произошло, осветило все вокруг новым, незнакомым светом и оставило удивительное тепло в душе. Но даже в эти минуты ослепления от счастья Адам помнил об Аманде и не на шутку встревожился, когда понял, что это прелестное тело, с которым он только что познал наивысшую степень блаженства, остается совершенно неподвижным. Руки, так отчаянно цеплявшиеся за него всего минуту назад, больше не пытались отвечать на объятия и лежали как неживые. Инстинктивно он прижал Аманду к себе, стараясь добиться хоть малейшего ответа, но у него ничего не вышло.
Он заставил себя приподняться и заглянуть ей в лицо. Но Аманда поспешно отвернулась, избегая его взгляда. Ему пришлось придержать ее за подбородок, чтобы увидеть полные слез синие глаза. Тихо, с трудом различая собственный голос из-за гулких ударов сердца, он прошептал:
— Что с тобой, Аманда? Тебе было больно?
— Нет, Адам мне не было больно, — выдохнула она.
— Тогда скажи, в чем дело.
— Ни в чем, Адам, совершенно ни в чем.
— Но ведь это не так. Ты отвечала на мои ласки, я знаю, пусть даже самую малость.
От его глаз не укрылся легкий румянец, покрывший милое лицо. Адам продолжил:
— Ну скажи, в чем дело?
Но он ждал напрасно — Аманда не промолвила ни слова, и тогда ясный и логичный ответ пришел сам собой.
— Ну конечно, мне не хватает одной простой веши. Я не могу стать Чингу.
Ее глаза повлажнели, подтверждая правильность жестокой догадки, и на несколько коротких мгновений ревность и ненависть так захватили Адама, что он задохнулся от острой боли в груди. Но и теперь ему удалось овладеть собой, и он поклялся про себя: «Если надо, я готов даже делить ее с мертвым мужчиной, только бы однажды…»
Адам поправил одеяло, обнял Аманду и прошептал ей на ухо:
— Спи крепко, моя любимая!
Следующие два дня пути прошли почти так же, как первый. Необычно теплые и солнечные для этого времени года дни делали поездку чрезвычайно приятной, а холодные, ясные ночи, по мнению Адама, были нарочно созданы для любви. Несмотря на все стремление поскорее попасть в форт Эдуард, где можно будет по закону оформить их союз, Карстерсу приходилось постоянно одергивать себя, чтобы не делать слишком частых остановок, ведь желание вспыхивало в нем с новой силой всякий раз, стоило лишь взглянуть на милую спутницу.
Вот и теперь, на третий день пути, во время их остановки на обед Адам не мог отвести восхищенного взгляда от Аманды, кормившей Джонатана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
Ей было ужасно больно. Нет, это не была физическая боль от грубых рук. Просто при виде его мучений от неразделенной любви в ее сердце проснулось такое сострадание, что она не выраэжала. Аманда слегка отстранилась, чтобы заглянуть ему в глаза, и ласково провела маленькой ладошкой по его лицу.
— Адам, неужели ты готов по доброй воле связать свою жизнь с женщиной, не способной ответить на твою любовь?
Неужели ты так этого хочешь? — Да — если этой женщиной будешь ты!
Долго, бесконечно долго она смотрела ему в глаза и наконец шепнула:
— Ну что ж, Адам, если ты так уверен, я согласна выйти за тебя и буду неустанно молиться, чтобы ты никогда не пожалел об этом.
Его лицо осветилось таким счастьем, что она невольно зажмурилась и постаралась побороть последние сомнения. А Адам обнял ее со всей силой вновь ожившей страсти и зашептал прерывистым от избытка чувств голосом:
— Сегодня. Аманда, ты позволишь мне любить тебя сегодня? — Он отодвинулся и заглянул ей в лицо, добавив: — Чтобы я был спокоен, что наше соглашение принято и больше ты меня не покинешь?
По ее телу пробежал внезапный холодок, она тут же напряглась от страха, но где-то в глубине души зашептал упрямый голос: «Ты же не станешь требовать от него, чтобы он женился на тебе вслепую, не убедившись прежде, что получил то, что желал?»
Адам, затаив дыхание, следил за игрой чувств на ее прекрасном лице и весь сжался, ожидая отказа. Но вот ее лицо как-то разом приняло спокойное, решительное выражение. Нежный голос все еще дрожал, но взгляд синих глаз говорил о принятом решении.
— Да, Адам, сегодня.
Он чуть не подпрыгнул от радости, схватил ее в охапку и понес к одеялам. Осторожно опустил на них стал раздевать неловкими, дрожащими руками. Он застыл, сидя на корточках, в восхищении перед ее идеальным, прекрасным телом, потом вскочил, разделся сам и снова остановился, любуясь Амандой.
Ее внимание тут же привлекла упругая мужская плоть, заметно пульсировавшая и наполнявшаяся кровью прямо на глазах, и она смущенно потупилась. А он медленно, не спеша улегся рядом, прижал ее к себе и прошептал, все еще не веря своему счастью:
— Наконец-то!
Стоило Адаму прикоснуться к бледной, гладкой коже, как по его жилам пробежал огонь, руки, ласкавшие белые груди, задрожали, и ему пришлось зажмуриться и стиснуть зубы, чтобы совладать с дикой вспышкой желания. С тихим стоном он поцеловал ее в губы. Теперь не нужно было скрываться, и Адам целовал ее жадно, долго, проникая языком во влажную ароматную глубину. Но желание не давало ему остановиться надолго, и вот уже его губы заскользили по ее лицу, шее и плечам, пока не достигли удивительных мягких полушарий. Адам ласково прошелся языком по чутким, набухшим соскам и чуть не пожалел об этом — Аманда заметно напряглась и попыталась отодвинуться. Но он терпеливо, бережно ласкал ее снова и снова, пока с ее губ не слетел жалобный стон, а разбуженное тело стало отвечать на ласки. Ободренный этой победой, Адам решился на следующий шаг и осторожно погладил манившую его укромную ложбинку между ног. Последний испуг и напряжение исчезли без следа, и любящие, настойчивые руки и губы вернули к жизни юное дивное тело и заставили его содрогаться от страсти. Окончательно потрясенная предательским поведением собственного тела, Аманда глухо вскрикнула, обливаясь слезами:
— Пожалуйста, Адам, пожалуйста, сделай это сейчас! Однако он все еще продолжал ласкать ее, и она взмолилась, не в силах вытерпеть сладостную пытку;
— Скорее, Адам, скорее!
Не веря своим ушам Адам замер, глядя в ее пылавшее желанием лицо. С каким-то невнятным восторженным воплем он накрыл ее рот своим и приподнялся так, чтобы найти вход в горячую, влажную пещерку, которую только что нащупали ловкие пальцы. Одним рывком Адам вошел внутрь, отчего ее губы невольно приоткрылись с легким стоном. Адам начал двигаться медленно, осторожно и вскоре был вознагражден: ее тело стало двигаться в такт его движениям, пока оба не достигли вершины наслаждения. Задыхаясь, Адам тяжело рухнул на одеяло.
Еще долго он не мог прийти в себя от счастья и тихо лежал, прижимая к себе легкое, блестящее от пота тело. Несмотря на всю свою хваленую опытность, он чувствовал себя новичком, впервые познавшим близость с женщиной. То, что с ним произошло, осветило все вокруг новым, незнакомым светом и оставило удивительное тепло в душе. Но даже в эти минуты ослепления от счастья Адам помнил об Аманде и не на шутку встревожился, когда понял, что это прелестное тело, с которым он только что познал наивысшую степень блаженства, остается совершенно неподвижным. Руки, так отчаянно цеплявшиеся за него всего минуту назад, больше не пытались отвечать на объятия и лежали как неживые. Инстинктивно он прижал Аманду к себе, стараясь добиться хоть малейшего ответа, но у него ничего не вышло.
Он заставил себя приподняться и заглянуть ей в лицо. Но Аманда поспешно отвернулась, избегая его взгляда. Ему пришлось придержать ее за подбородок, чтобы увидеть полные слез синие глаза. Тихо, с трудом различая собственный голос из-за гулких ударов сердца, он прошептал:
— Что с тобой, Аманда? Тебе было больно?
— Нет, Адам мне не было больно, — выдохнула она.
— Тогда скажи, в чем дело.
— Ни в чем, Адам, совершенно ни в чем.
— Но ведь это не так. Ты отвечала на мои ласки, я знаю, пусть даже самую малость.
От его глаз не укрылся легкий румянец, покрывший милое лицо. Адам продолжил:
— Ну скажи, в чем дело?
Но он ждал напрасно — Аманда не промолвила ни слова, и тогда ясный и логичный ответ пришел сам собой.
— Ну конечно, мне не хватает одной простой веши. Я не могу стать Чингу.
Ее глаза повлажнели, подтверждая правильность жестокой догадки, и на несколько коротких мгновений ревность и ненависть так захватили Адама, что он задохнулся от острой боли в груди. Но и теперь ему удалось овладеть собой, и он поклялся про себя: «Если надо, я готов даже делить ее с мертвым мужчиной, только бы однажды…»
Адам поправил одеяло, обнял Аманду и прошептал ей на ухо:
— Спи крепко, моя любимая!
Следующие два дня пути прошли почти так же, как первый. Необычно теплые и солнечные для этого времени года дни делали поездку чрезвычайно приятной, а холодные, ясные ночи, по мнению Адама, были нарочно созданы для любви. Несмотря на все стремление поскорее попасть в форт Эдуард, где можно будет по закону оформить их союз, Карстерсу приходилось постоянно одергивать себя, чтобы не делать слишком частых остановок, ведь желание вспыхивало в нем с новой силой всякий раз, стоило лишь взглянуть на милую спутницу.
Вот и теперь, на третий день пути, во время их остановки на обед Адам не мог отвести восхищенного взгляда от Аманды, кормившей Джонатана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94