Завтра утром представите мне ваш отчет.
В сопровождении секретаря Хуна он прошел к паланкинам, ожидавшим у дверей храма, и был доставлен в ямынь.
Наступил чудесный осенний день. Судья поручил работникам архива разыскать в кадастровых записях сведения о храме Совершенной Мудрости и владении Линь Фана. Закончив работу, он съел в близлежащем саду поданный ему секретарем Хуном завтрак.
С чашкой чая он снова был за своим столом, когда показались Ма Чжун и Цяо Тай.
Попросив принести для них еще чая, судья спросил у Ма Чжуна:
– Оказали ли люди Линь Фана сильное сопротивление?
– Все прошло наилучшим образом, благородный судья. Я нашел управляющего все еще без сознания на том месте, где ваше превосходительство вывели его из строя. Его я доверил стражникам, как и Линь Фана. Затем мы обшарили дом, но нашим единственным открытием стал толстый негодяй, который попытался показать зубы. Мы им занялись, и наши убедительные доводы быстренько вразумили его, и он дал себя связать. Окончательный результат – четверо задержанных: Линь Фан, его управляющий, толстяк и привратник.
Взял слово и Цяо Тай.
– Я привел одного задержанного, – сказал он. – На ферме жили четверо честных кантонских крестьян. На джонке мы обнаружили пятерых – капитана и четырех матросов. Эти четверо – простые лодочники, но их главарь производит впечатление закоренелого преступника. Моряков и крестьян я поручил надзирателю района. Что касается капитана, то его я бросил в камеру присутствия.
– Прекрасно, – заявил судья. Затем, повернувшись к писцу, приказал:
– Вызовите начальника стражи: Потом пойдите к госпоже Лян и передайте ей, что я хотел бы ее повидать возможно скорее.
Начальник стражи появился мгновенно. Он почтительно склонился перед судьей с утомленным, но явно удовлетворенным видом.
– Согласно указаниям вашего превосходительства, – начал он важно, – мы собрали останки Лян Кофа и поместили их в корзину, ныне находящуюся в присутствии. Тщательное просеивание собранной под колоколом пыли не дало никаких новых улик. Затем мы направились к Линь Фану и под моим наблюдением мои люди провели полный обыск. На все двери наложены печати. Сам лично я оглядел подземный канал. Под сводом я обнаружил небольшую плоскодонку. Поместив на лодке фонарь, я, управляя шестом, проплыл' на ней по каналу и оказался на реке сразу же за выходной решеткой. В откосе берега оказался еще один каменный свод, сходный с каменным сводом тайного прохода. Он скрыт деревцами и так низок, что лодка там проплыть не может. Но, идя по воде, этим проходом можно достичь реки.
Судья медленно погладил свою бороду и бросил на него сердитый взгляд.
– Этой ночью, – сказал он, – вы проявили замечательное рвение. Сожалею, что ваши подземные поиски не привели к открытию спрятанного клада. Но думаю, что лежавшие у Линь Фана там и здесь ценные мелочи, нашли путь в ваши просторные рукава. Мой друг, я советую вам сдерживать эти хватательные инстинкты, иначе вам не избежать неприятностей. Вы свободны!
Начальник стражи мгновенно испарился, а судья сказал своим сотоварищам:
– Отчет этого жадного мошенника позволяет нам хотя бы понять, как управляющий смог в тот день выбраться из города, не привлекая внимания стражи. Очевидно, он прошел подземным тоннелем.
В эту минуту прибыл главный архивариус. Почтительно склонившись, он положил на стол свиток бумаг.
– Следуя указаниям вашего превосходительства, – начал он, – я просмотрел имеющиеся в наших делах просьбы о внесении записей в кадастр. Я нашел эти документы, относящиеся к владениям господина Линь Фана. Первая бумага – пятилетней давности. Она регистрирует покупку усадьбы, храма и фермы. Предыдущим владельцем был господин Ма, ныне живущий на своих землях к востоку от города. Этот храм служил центром для сомнительной секты, которая была распущена властями. Мать господина Ма твердо верила в действенность даосской магии. Она пригласила в храм шестерых жрецов, которым поручила поминать своего покойного мужа. Ночами они предавались магическим действам, в ходе которых вызывались духи умерших, чтобы позволить этой достойной женщине беседовать с ними с помощью дощечки. Проход между двумя владениями был сделан по ее воле, чтобы позволить ей посещать храм в любое время дня и ночи. Шесть лет назад она скончалась, и господин Ма запер дверь, но позволил даосам остаться в храме при условии поддерживать его в хорошем состоянии. Жрецы могли зарабатывать на жизнь, совершая службы и продавая верующим амулеты.
Архивариус прокашлялся:
– Годом позже господин Линь начал подыскивать собственность в северо-восточном квартале города. Он приобрел дом, храм и ферму, заплатив хорошую цену. Вот акт продажи. При нем имеется подробный план зданий.
Судья лишь бросил беглый взгляд на акт и развернул план. Подозвав своих помощников, он им сказал:
– Легко понять, почему Линь Фан на поскупился. Это владение – мечта для контрабандиста!
Пальцем он указал на одну подробность плана.
– Как вы видите, в момент покупки дом и храм соединялись открытой лестницей. Железная дверь и люк были достроены позднее. Но я не вижу никаких следов подземного канала. Чтобы его обнаружить, надо посмотреть более давние планы.
– Второй документ, – продолжил архивариус, – двухлетней давности. Это письмо, направленное Линь Фаном в присутствие. В нем он объясняет, что монахи не следуют своим обетам, ведут распутную жизнь и проводят время в пьянках и азартных играх. Он заканчивает словами: «Я вынужден изгнать их из храма и прошу вас наложить печати на его ворота».
– Это должно совпадать со временем, когда он обнаружил, что госпожа Лян разыскала его следы, – заметил судья, – Вероятно, вместо того, чтобы изгнать монахов, он их вежливо попросил уйти, вручив существенное возмещение. Странствующих монахов этой породы разыскать почти что невозможно, и мы никогда не узнаем, ни какую роль они играли в тайных деяниях Линь Фана, ни были ли они осведомлены о роли большого бронзового колокола в исчезновении Лян Кофа.
Обратившись к архивариусу, судья закончил:
– Хорошо, я сохраню эти бумаги. Попробуйте найти план города, составленный около ста лет назад.
Старик архивариус поклонился и вышел. С запечатанным письмом вошел писарь. Почтительно, обеими руками, протянул он его судье, сообщив, что оно только что доставлено военным.
Судья сорвал печать и пробежал текст глазами прежде, чем передал секретарю.
– Меня официально извещают о возвращении гарнизона, – сказал он. Попросив горячего чая, он выпрямился в кресле и добавил:
– Позовите Тао Гана. Я хочу вам всем изложить, как намерен открыть дело против Линь Фана.
По приходе Тао Гана был подан чай.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
В сопровождении секретаря Хуна он прошел к паланкинам, ожидавшим у дверей храма, и был доставлен в ямынь.
Наступил чудесный осенний день. Судья поручил работникам архива разыскать в кадастровых записях сведения о храме Совершенной Мудрости и владении Линь Фана. Закончив работу, он съел в близлежащем саду поданный ему секретарем Хуном завтрак.
С чашкой чая он снова был за своим столом, когда показались Ма Чжун и Цяо Тай.
Попросив принести для них еще чая, судья спросил у Ма Чжуна:
– Оказали ли люди Линь Фана сильное сопротивление?
– Все прошло наилучшим образом, благородный судья. Я нашел управляющего все еще без сознания на том месте, где ваше превосходительство вывели его из строя. Его я доверил стражникам, как и Линь Фана. Затем мы обшарили дом, но нашим единственным открытием стал толстый негодяй, который попытался показать зубы. Мы им занялись, и наши убедительные доводы быстренько вразумили его, и он дал себя связать. Окончательный результат – четверо задержанных: Линь Фан, его управляющий, толстяк и привратник.
Взял слово и Цяо Тай.
– Я привел одного задержанного, – сказал он. – На ферме жили четверо честных кантонских крестьян. На джонке мы обнаружили пятерых – капитана и четырех матросов. Эти четверо – простые лодочники, но их главарь производит впечатление закоренелого преступника. Моряков и крестьян я поручил надзирателю района. Что касается капитана, то его я бросил в камеру присутствия.
– Прекрасно, – заявил судья. Затем, повернувшись к писцу, приказал:
– Вызовите начальника стражи: Потом пойдите к госпоже Лян и передайте ей, что я хотел бы ее повидать возможно скорее.
Начальник стражи появился мгновенно. Он почтительно склонился перед судьей с утомленным, но явно удовлетворенным видом.
– Согласно указаниям вашего превосходительства, – начал он важно, – мы собрали останки Лян Кофа и поместили их в корзину, ныне находящуюся в присутствии. Тщательное просеивание собранной под колоколом пыли не дало никаких новых улик. Затем мы направились к Линь Фану и под моим наблюдением мои люди провели полный обыск. На все двери наложены печати. Сам лично я оглядел подземный канал. Под сводом я обнаружил небольшую плоскодонку. Поместив на лодке фонарь, я, управляя шестом, проплыл' на ней по каналу и оказался на реке сразу же за выходной решеткой. В откосе берега оказался еще один каменный свод, сходный с каменным сводом тайного прохода. Он скрыт деревцами и так низок, что лодка там проплыть не может. Но, идя по воде, этим проходом можно достичь реки.
Судья медленно погладил свою бороду и бросил на него сердитый взгляд.
– Этой ночью, – сказал он, – вы проявили замечательное рвение. Сожалею, что ваши подземные поиски не привели к открытию спрятанного клада. Но думаю, что лежавшие у Линь Фана там и здесь ценные мелочи, нашли путь в ваши просторные рукава. Мой друг, я советую вам сдерживать эти хватательные инстинкты, иначе вам не избежать неприятностей. Вы свободны!
Начальник стражи мгновенно испарился, а судья сказал своим сотоварищам:
– Отчет этого жадного мошенника позволяет нам хотя бы понять, как управляющий смог в тот день выбраться из города, не привлекая внимания стражи. Очевидно, он прошел подземным тоннелем.
В эту минуту прибыл главный архивариус. Почтительно склонившись, он положил на стол свиток бумаг.
– Следуя указаниям вашего превосходительства, – начал он, – я просмотрел имеющиеся в наших делах просьбы о внесении записей в кадастр. Я нашел эти документы, относящиеся к владениям господина Линь Фана. Первая бумага – пятилетней давности. Она регистрирует покупку усадьбы, храма и фермы. Предыдущим владельцем был господин Ма, ныне живущий на своих землях к востоку от города. Этот храм служил центром для сомнительной секты, которая была распущена властями. Мать господина Ма твердо верила в действенность даосской магии. Она пригласила в храм шестерых жрецов, которым поручила поминать своего покойного мужа. Ночами они предавались магическим действам, в ходе которых вызывались духи умерших, чтобы позволить этой достойной женщине беседовать с ними с помощью дощечки. Проход между двумя владениями был сделан по ее воле, чтобы позволить ей посещать храм в любое время дня и ночи. Шесть лет назад она скончалась, и господин Ма запер дверь, но позволил даосам остаться в храме при условии поддерживать его в хорошем состоянии. Жрецы могли зарабатывать на жизнь, совершая службы и продавая верующим амулеты.
Архивариус прокашлялся:
– Годом позже господин Линь начал подыскивать собственность в северо-восточном квартале города. Он приобрел дом, храм и ферму, заплатив хорошую цену. Вот акт продажи. При нем имеется подробный план зданий.
Судья лишь бросил беглый взгляд на акт и развернул план. Подозвав своих помощников, он им сказал:
– Легко понять, почему Линь Фан на поскупился. Это владение – мечта для контрабандиста!
Пальцем он указал на одну подробность плана.
– Как вы видите, в момент покупки дом и храм соединялись открытой лестницей. Железная дверь и люк были достроены позднее. Но я не вижу никаких следов подземного канала. Чтобы его обнаружить, надо посмотреть более давние планы.
– Второй документ, – продолжил архивариус, – двухлетней давности. Это письмо, направленное Линь Фаном в присутствие. В нем он объясняет, что монахи не следуют своим обетам, ведут распутную жизнь и проводят время в пьянках и азартных играх. Он заканчивает словами: «Я вынужден изгнать их из храма и прошу вас наложить печати на его ворота».
– Это должно совпадать со временем, когда он обнаружил, что госпожа Лян разыскала его следы, – заметил судья, – Вероятно, вместо того, чтобы изгнать монахов, он их вежливо попросил уйти, вручив существенное возмещение. Странствующих монахов этой породы разыскать почти что невозможно, и мы никогда не узнаем, ни какую роль они играли в тайных деяниях Линь Фана, ни были ли они осведомлены о роли большого бронзового колокола в исчезновении Лян Кофа.
Обратившись к архивариусу, судья закончил:
– Хорошо, я сохраню эти бумаги. Попробуйте найти план города, составленный около ста лет назад.
Старик архивариус поклонился и вышел. С запечатанным письмом вошел писарь. Почтительно, обеими руками, протянул он его судье, сообщив, что оно только что доставлено военным.
Судья сорвал печать и пробежал текст глазами прежде, чем передал секретарю.
– Меня официально извещают о возвращении гарнизона, – сказал он. Попросив горячего чая, он выпрямился в кресле и добавил:
– Позовите Тао Гана. Я хочу вам всем изложить, как намерен открыть дело против Линь Фана.
По приходе Тао Гана был подан чай.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61