Уже
без малого полсотни лет проездил он на славном Брабха, но дружба его с
ранихинами родилась во времена куда более ранние. Великие исполины Ра
носили его на своих могучих спинах, сменяя один другого по мере того как
смерть прибирала их к рукам; но верность их и преданность жили в веках и
передавались из поколения в поколение. Он доверял им и знал, что горячим
сердцам ранихинов не ведомы скользкий страх и предательство. Местность
близ Ревлстона была хорошо знакомой и не внушающей опасений; но даже в
неумолимых и безжалостных скрижалях Северных Взгорий или таящей в своей
глуши немало опасностей для всего живого таинственной и обманной
Сарангрейвской Зыби, ранихины не изменяли своей твердой поступи,
неотступно следуя к цели. Их чутье и инстинкты, казалось, заключали в себе
суть более вечную и неизменную, чем видимый покров холмов и равнин. Они
несли миссию Корика вниз через предгорья Ревлстона с такой уверенностью,
как если бы эти великие лошади были частью самой земли - частью, ставшей
подвижной и наделенной своим собственным быстрым жизненным пульсом, но
по-прежнему делившей с землей тот же самый прах и единое происхождение,
так что ни ложный шаг, ни предательство никогда не осквернит этого
единства между землей и копытом.
Рядом с Кориком ехали его спутники, те, кто разделили с ним миссию к
великанам в Прибрежье: четырнадцать человек из Стражи Крови и два Лорда,
Гирим - сын Хула и Шетра - супруга Вереминта. Воспоминания об отъезде и
прощании с Ревлстоном - горечь Шетры, разлученной с мужем, потерявшим
былую веру в себя и собственные силы и не избранному ранихинами, резкие и
неуклюжие попытки Гирима уяснить разницу между тем, что помнила Стража
Крови, и тем, что они знали, отказ Томаса Кавинанта разделить их миссию -
еще были слишком свежи в памяти Корика. Однако еще более настойчивей
напоминала о себе и тревожила та печальная необходимость, что позвала их
за собой в дальний и опасный поход. Погибнуть, но спасти. Необходимость
столь безотлагательная, что миссия была передана в руки самой Стражи
Крови, а не Лордам, так что если Гириму и Шатре суждено было бы принять
смерть, то их защитники продолжили бы путь.
И оттого что-то тревожное и особенное чувствовалось в тихом голосе
Террела, когда раньше этой ночью он послал свой вызов Первому Знаку
Морину.
- Вызовите Высокого Лорда, - проговорил Террел, следуя за
помрачневшим и осунувшимся Лордом Морэмом в направлении Палаты Совета
Лордов. - Опасность нависла над великанами Прибрежья. Он это видел.
Да, Лорд Морэм видел это. Провидец и оракул Совета, он описал
погибель Бездомных, что рыщет в их поисках повсюду от Ревлстона до
Коуэркри - погибель не столь отдаленная, грозящая нагрянуть чуть ли не в
течение ближайших дней. Когда Высокий Лорд и весь Совет собрались в палате
Совета, Морэм поведал всем о своем видении. Безрадостен и мрачен был его
рассказ, погрузивший слушателей его в печаль и горестные думы.
В этом Корик хорошо знал Лордов. Ведь что бы ни случилось, верой и
правдой, бессонно и неотлучно служил он Совету вот уже два тысячелетия: он
понимал, что жгучая боль в сердцах Гирима, Каллендрилла и Морэма, суровая
решимость Шетры и Вереминта, тревога Лордов Аматин, Лерии и Тревора
родились из-за заботы о жизнелюбивых Бездомных - заботы настолько глубокой
и древней, как сама преданность и дружба между великанами и страной. Но
Корик помнил и о другом, ужасном и неумолимом. Порча замышлял войну против
Совета, и угроза ее была столь неминуема, что несколько дней назад Высокий
Лорд почувствовала необходимость вызвать Неверящего из его мира. Но сейчас
все помыслы Страны были обращены к Прибрежью. Вот уже три года прошло с
тех пор, как безмолвие пролегло между великанами и Ревлстоном.
Молчание в течение года - дело обычное, и первый год не внушал
опасений. Но второй год породил тревогу и беспокойство, и в Прибрежье были
посланы гонцы. Никто из них не вернулся. В год третий на поиски великанов
был снаряжен Дозор - и никто его больше не видел. Не желая более рисковать
своей Боевой Стражей, Высокий Лорд повелела Лордам Каллендриллу и Аматин
отправиться с вестью о тревоге Страны на восток. Но они были отброшены
назад Сарангрейвской Зыбью, и безмолвие царило как и впредь. Так Совету
давно был ведом страх за Судьбу Великанов, как и за свою собственную.
Однако видение Лорда Морэма подкрепило опасения.
Высокий Лорд ни мгновенья не сомневалась, решив выслать отряд на
подмогу великанам. Погибнуть, но спасти. Однако орды Порчи не сегодня, так
завтра могли двинуться войной на Лордов, очерняя и разрушая все на своем
пути, и поэтому лишь несколько воинов и совсем небольшие силы возможно
было высвободить с защиты Страны. Итак, миссия была возложена на Стражу
Крови. Первый Знак Морин избрал старшим в этом нелегком походе Корика, а
Высокий Лорд перепоручила миссию Лордам Гириму и Шетре. Гирим, сын Хула,
всегда отличался излишней тучностью, был веселого нрава и любителем
пошутить, никогда не чурался плотских удобств и удовольствий, любил хорошо
поесть и всегда питал искреннюю любовь к великанам. Шатра, супруга
Вереминта, покидала Ревлстон с затаенной в душе горечью и в печали, ее
боль за собственного мужа, которого терзали сомнения и неверие в самого
себя, настолько извела ее, что теперь она еще больше, чем обычно, походила
на нахохлившуюся хищную птицу. Конечно, слишком малые силы были посланы на
восток, ведь неведом путь Порчи, и кто знает, не суждено ли путникам
столкнуться на своем пути с его злобой и ненавистью. Уж кому-кому, а
Страже Крови не стоило и напоминать о том, что есть только две дороги, что
могут привести Презирающего на запад: одна пролегает южнее Анделейна, а
затем проходит севернее Ревлстона, и другая, что уходит к северу от Горы
Грома и дальше тянется на запад через Зломрачный Лес. И дорога Корика к
Прибрежью также вела через Зломрачный Лес.
Хотя путь Порчи и оставался неизвестен, Стража Крови не питала по
этому поводу угрызений совести. Корик и его люди не были связаны клятвой
ведать неведомое: от них требовалось только победить или погибнуть. Душа
их избегала сомнений, а здравый смысл не оставлял их даже в самые трудные
минуты.
Когда Корик покинул Палату Совета, он без лишних колебаний избрал
себе попутчиков.
Он не сомневался в своем выборе: Стражу Крови единил союз доблести и
отваги, и каждый ее воин мог быть избран или заменен другим, при этом
ничем не поступившись в своем служении Клятве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
без малого полсотни лет проездил он на славном Брабха, но дружба его с
ранихинами родилась во времена куда более ранние. Великие исполины Ра
носили его на своих могучих спинах, сменяя один другого по мере того как
смерть прибирала их к рукам; но верность их и преданность жили в веках и
передавались из поколения в поколение. Он доверял им и знал, что горячим
сердцам ранихинов не ведомы скользкий страх и предательство. Местность
близ Ревлстона была хорошо знакомой и не внушающей опасений; но даже в
неумолимых и безжалостных скрижалях Северных Взгорий или таящей в своей
глуши немало опасностей для всего живого таинственной и обманной
Сарангрейвской Зыби, ранихины не изменяли своей твердой поступи,
неотступно следуя к цели. Их чутье и инстинкты, казалось, заключали в себе
суть более вечную и неизменную, чем видимый покров холмов и равнин. Они
несли миссию Корика вниз через предгорья Ревлстона с такой уверенностью,
как если бы эти великие лошади были частью самой земли - частью, ставшей
подвижной и наделенной своим собственным быстрым жизненным пульсом, но
по-прежнему делившей с землей тот же самый прах и единое происхождение,
так что ни ложный шаг, ни предательство никогда не осквернит этого
единства между землей и копытом.
Рядом с Кориком ехали его спутники, те, кто разделили с ним миссию к
великанам в Прибрежье: четырнадцать человек из Стражи Крови и два Лорда,
Гирим - сын Хула и Шетра - супруга Вереминта. Воспоминания об отъезде и
прощании с Ревлстоном - горечь Шетры, разлученной с мужем, потерявшим
былую веру в себя и собственные силы и не избранному ранихинами, резкие и
неуклюжие попытки Гирима уяснить разницу между тем, что помнила Стража
Крови, и тем, что они знали, отказ Томаса Кавинанта разделить их миссию -
еще были слишком свежи в памяти Корика. Однако еще более настойчивей
напоминала о себе и тревожила та печальная необходимость, что позвала их
за собой в дальний и опасный поход. Погибнуть, но спасти. Необходимость
столь безотлагательная, что миссия была передана в руки самой Стражи
Крови, а не Лордам, так что если Гириму и Шатре суждено было бы принять
смерть, то их защитники продолжили бы путь.
И оттого что-то тревожное и особенное чувствовалось в тихом голосе
Террела, когда раньше этой ночью он послал свой вызов Первому Знаку
Морину.
- Вызовите Высокого Лорда, - проговорил Террел, следуя за
помрачневшим и осунувшимся Лордом Морэмом в направлении Палаты Совета
Лордов. - Опасность нависла над великанами Прибрежья. Он это видел.
Да, Лорд Морэм видел это. Провидец и оракул Совета, он описал
погибель Бездомных, что рыщет в их поисках повсюду от Ревлстона до
Коуэркри - погибель не столь отдаленная, грозящая нагрянуть чуть ли не в
течение ближайших дней. Когда Высокий Лорд и весь Совет собрались в палате
Совета, Морэм поведал всем о своем видении. Безрадостен и мрачен был его
рассказ, погрузивший слушателей его в печаль и горестные думы.
В этом Корик хорошо знал Лордов. Ведь что бы ни случилось, верой и
правдой, бессонно и неотлучно служил он Совету вот уже два тысячелетия: он
понимал, что жгучая боль в сердцах Гирима, Каллендрилла и Морэма, суровая
решимость Шетры и Вереминта, тревога Лордов Аматин, Лерии и Тревора
родились из-за заботы о жизнелюбивых Бездомных - заботы настолько глубокой
и древней, как сама преданность и дружба между великанами и страной. Но
Корик помнил и о другом, ужасном и неумолимом. Порча замышлял войну против
Совета, и угроза ее была столь неминуема, что несколько дней назад Высокий
Лорд почувствовала необходимость вызвать Неверящего из его мира. Но сейчас
все помыслы Страны были обращены к Прибрежью. Вот уже три года прошло с
тех пор, как безмолвие пролегло между великанами и Ревлстоном.
Молчание в течение года - дело обычное, и первый год не внушал
опасений. Но второй год породил тревогу и беспокойство, и в Прибрежье были
посланы гонцы. Никто из них не вернулся. В год третий на поиски великанов
был снаряжен Дозор - и никто его больше не видел. Не желая более рисковать
своей Боевой Стражей, Высокий Лорд повелела Лордам Каллендриллу и Аматин
отправиться с вестью о тревоге Страны на восток. Но они были отброшены
назад Сарангрейвской Зыбью, и безмолвие царило как и впредь. Так Совету
давно был ведом страх за Судьбу Великанов, как и за свою собственную.
Однако видение Лорда Морэма подкрепило опасения.
Высокий Лорд ни мгновенья не сомневалась, решив выслать отряд на
подмогу великанам. Погибнуть, но спасти. Однако орды Порчи не сегодня, так
завтра могли двинуться войной на Лордов, очерняя и разрушая все на своем
пути, и поэтому лишь несколько воинов и совсем небольшие силы возможно
было высвободить с защиты Страны. Итак, миссия была возложена на Стражу
Крови. Первый Знак Морин избрал старшим в этом нелегком походе Корика, а
Высокий Лорд перепоручила миссию Лордам Гириму и Шетре. Гирим, сын Хула,
всегда отличался излишней тучностью, был веселого нрава и любителем
пошутить, никогда не чурался плотских удобств и удовольствий, любил хорошо
поесть и всегда питал искреннюю любовь к великанам. Шатра, супруга
Вереминта, покидала Ревлстон с затаенной в душе горечью и в печали, ее
боль за собственного мужа, которого терзали сомнения и неверие в самого
себя, настолько извела ее, что теперь она еще больше, чем обычно, походила
на нахохлившуюся хищную птицу. Конечно, слишком малые силы были посланы на
восток, ведь неведом путь Порчи, и кто знает, не суждено ли путникам
столкнуться на своем пути с его злобой и ненавистью. Уж кому-кому, а
Страже Крови не стоило и напоминать о том, что есть только две дороги, что
могут привести Презирающего на запад: одна пролегает южнее Анделейна, а
затем проходит севернее Ревлстона, и другая, что уходит к северу от Горы
Грома и дальше тянется на запад через Зломрачный Лес. И дорога Корика к
Прибрежью также вела через Зломрачный Лес.
Хотя путь Порчи и оставался неизвестен, Стража Крови не питала по
этому поводу угрызений совести. Корик и его люди не были связаны клятвой
ведать неведомое: от них требовалось только победить или погибнуть. Душа
их избегала сомнений, а здравый смысл не оставлял их даже в самые трудные
минуты.
Когда Корик покинул Палату Совета, он без лишних колебаний избрал
себе попутчиков.
Он не сомневался в своем выборе: Стражу Крови единил союз доблести и
отваги, и каждый ее воин мог быть избран или заменен другим, при этом
ничем не поступившись в своем служении Клятве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15