ЗОЛОТНЯ-ОГОНЬ


ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА
Сказание о "Золотня-огне" - всего лишь отрывок из хроник войны
Иллеарта, и не ожидайте здесь законченного повествования. Хотя у вас
появилась теперь возможность ознакомиться с тем, что произошло с Кориком,
Стражем Крови, и его миссией в Прибрежье в самые первые дни войны
Иллеарта, уже после того как Томас Кавинант был призван в Страну, но еще
до того как разгорелась настоящая война. Это повествование родилось на
основе двух набросков моего манускрипта, и которое, так уж сложилось,
полностью отсутствует в опубликованной версии книги.
Поэтому, мне кажется, здесь не обойтись без объяснений. Уж если я,
что и изымаю из написанного мной, то выкидываю все это в корзину для бумаг
и более к нему не возвращаюсь. Но в данном случае я решил сделать
исключение, и на то есть не одна причина.
И некоторые из этих причин роднятся с тем, почему "Золотня-огонь"
пришлось изъять из хроник войны Иллеарта. Первоначальный вариант книги,
что лег на стол перед Лестером дель Реем в "Balantine Books", насчитывал
916 страниц - приблизительно 261 000 слов. По требуемому объему это было
явно многовато. С большим сожалением, Лестер дал мне понять, что я должен
сократить повествование на 250 страниц.
Ну что ж, для меня это и не удивительно, я славлюсь тем, что не раз
переписываю свои рукописи. Итак, я взялся за дело и сократил книгу на 100
страниц, попросту уплотняя текст. Но после этого мне предстояло принять
более трудное решение.
Так уж сложилось, что первоначальная версия "Войны Иллеарта" состояла
из четырех частей, а напечатанная включает в себя лишь три. Часть вторая
была целиком посвящена миссии Корика в Прибрежье, и в ней как раз и были
те 150 страниц, столь мне необходимые. Нет, вовсе не потому, что я считал
этот материал менее значительным, чем все остальное (мне вообще мало
симпатичны те, кого не очень-то трогает судьба Бездомных, верность и
преданность Стражей Крови, доблесть и мужество Лордов), напротив, мне
очень по душе была эта часть, но я срубил под корень мою бывшую вторую
часть руководствуясь лишь логикой повествования.
С самого начала эта часть была несколько оторвана от общего
повествования. В ней я представил Корика как центрального персонажа.
Впервые в моей трилогии я полностью отошел от Томаса Кавинанта (или
какой-либо непосредственной связи с "реальным" миром). И это, вероятно,
было ошибочным. Решающим в представлении такого героя, как Кавинант, было
то, что у него были истинные причины сомневаться в подлинной "реальности"
Страны. Но все эти причины исчезли без следа, как только я ввел такой
персонаж, как Корика - который ничем не был связан, даже косвенно, с миром
Кавинанта. ("Война Иллеарта" включает в себя две главы, где на первый план
выступает Лорд Морэм. Но в обоих случаях Морэм постоянно общается с
Кавинантом или Хайлом Троем. В миссии же Корика потеряна даже связь с теми
исходными предпосылками, что легли в основу "Проклятия Лорда Фаула" и
"Войны Иллеарта"). Явив перед читателем Корика, мне словно бы удалось
создать неопровержимое доказательство того, что люди, населяющие Страну,
действительно реально существуют: я, совсем не желая того, опроверг
логические основания Кавинанта Неверящего, которые и без того достаточно
хрупки.
Поэтому мне пришлось выбрать наиболее существенное для развития
сюжета из второй части и вложить все это в уста Ранника и Тула, донесших
весть о судьбе миссии Корика до Кавинанта и Троя - сохранив таким образом
целостность повествования и логику, с которой оно было продумано. Поступив
так, я и выкроил те 150 страниц, на которые надо было сократить книгу.
Но сказанное о "Золотня-огне" было полностью потеряно.
Конечно, это не такая уж трагедия. Подобное сокращение - обычное дело
для писателя, ибо логика повествования более важна, чем авторские
пристрастия. В данном случае моя точка зрения такова: "Золотня-огонь" не
вошел в книгу "Война Иллеарта" не потому, что он - плох, а потому что
недостаточно соответствовал логике, изначально заложенной в основу
развития сюжета.
Однако, остается вопрос: если материал недостаточно подходил для
"Войны Иллеарта", то почему я не похоронил его окончательно, а вытащил
снова на свет?
Основная причина, полагаю, - мои вышеупомянутые пристрастия. Я люблю
Корика, Гирима и Шетру; меня всегда глубоко печалила и огорчала та крайняя
необходимость, что потребовала от меня столь решительно сократить их роль
в истории Страны. И, вдобавок к этому, меня всегда не покидало ощущение,
что моральная дилемма Стражи Крови как-то смутно, слишком поверхностно
изложена в опубликованной версии моих книг: слишком многим пришлось
пожертвовать, когда я распростился с повестью о "Золотня-огне". Фактически
было принесено в жертву слишком многое, связанное с теми людьми, которые
должны были лицом к лицу столкнуться с опасностями и разрушением,
грозившими Бездомным. (Как, например, можно оценить и почувствовать все
усилия и подвиги Лорда Гирима, когда так мало известно о нем самом?)
Публикуя "Золотня-огонь", я стремлюсь заполнить для кого-то, возможно,
трудно уловимый, но для меня столь существенный пробел в повествовании о
войне Иллеарта.
Наконец, я бы сказал, что та логика, которая первоначально требовала
сократить материал, теперь меня не ограничивает; ведь речь идет о
независимом повествовании. "Золотня-огонь" наверняка не будет интересен
тем, кто не знаком с "Хрониками Томаса Кавинанта Неверящего". А для моих
читателей вопрос о реальности Страны (о том, может ли Корик быть
центральным персонажем повествования) не суть важен. В действительности,
как и в мечтах, имеет значение лишь тот ответ, что находим мы в наших
сердцах на поверку их ко Злу и Жестокости. Публикуя "Золотня-огонь", мне и
хотелось поведать вам о тех ответах, что живут в сердцах Корика, Гирима и
Шетры.
Стивен Дональдсон

Восход солнца был словно эхо прощальному огню, возжженному Высоким
Лордом Еленой и яркой хвостатой звездочкой скользнувшим ввысь, к самым
небесам, со сторожевой башни в Ревлстоне, а Корик и его спутники уже
сидели на широких спинах могучих ранихинов, направляясь на восток с их
миссией в Прибрежье.
Искрящиеся лучи утреннего светила слепили глаза Корика. Но с
уверенностью и спокойствием вслушивался он в равномерную поступь Брабха, с
лицом ясным, не омраченным и тенью сомнения, вглядываясь в грядущее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15