В этом опусе объявлялось о создании Хунты кубинского освобождения и выставлялось требование, чтобы США и Организация американских государств признали Хунту воюющей стороной, поскольку, мол, на Кубе идет война. От имени «Движения 26 июля» его подписал уже упоминавшийся Фелипе Пасос и два малозначительных представителя, которые не имели на это никаких полномочий. Сформированная таким образом Хунта вскоре назначила временным президентом Кубы Фелипе Пасоса и тем самым постаралась предопределить весь характер послереволюционного устройства Кубы. Как только документ был подписан, он был предан широкой гласности. В Сьерра-Маэстру он попал 20 дней спустя и вызвал резко отрицательную реакцию со стороны Фиделя Кастро, который созвал Национальное руководство «Движения 26 июля» для обсуждения ответа на эту провокацию. Отправленный авторам «Пакта» 14 декабря 1957 года ответ Фиделя носит принципиальный характер для понимания его кредо в разгар революционной войны.
Он начал послание с подчеркивания того факта, что 20 ноября, в самый разгар боевых действий, которые партизаны ведут одни, не получая никакой помощи от других оппозиционных партий и группировок, был неожиданно получен документ, который ставит под сомнение «не только наш престиж, но и саму историческую роль событий 26 июля».
«Для революции, — писал Фидель, — важно не единство само по себе, а принципы, положенные в его основу, та форма, в которой оно осуществляется, и те патриотические идеи, которые его вдохновляют.
Принять решение в пользу соглашения о единстве на условиях, которые мы даже не обсуждали, согласиться, чтобы это соглашение подписали люди, которые на это не уполномочены, без всяких церемоний провозгласить единство из какого-нибудь уютного города, расположенного за пределами нашей страны, и тем самым поставить руководство «Движения 26 июля» перед необходимостью противостоять общественному мнению, обманутому мошенническим пактом, — все это представляет собой гнусную ловушку. Нельзя допустить, чтобы в эту ловушку попалась по-настоящему революционная организация. Это обман общественного мнения страны, обман мирового общественного мнения».
Первое, против чего категорически возражал Фидель, — это снятие пункта о недопустимости иностранного вмешательства в дела Кубы. Он пишет: «Обойти в документе о единстве вопрос об отрицательном отношении ко всякого рода иностранному вмешательству во внутренние дела Кубы — означает в патриотическом плане равнодушие и трусость».
Вторым положением, вызвавшим возмущение Фиделя, была договоренность о создании Хунты для временного управления республикой. «В этом документе отсутствует пункт, в котором говорилось бы о том, что военная хунта в любом виде неприемлема. Замена Батисты военной хунтой была бы губительной для нации, тем более что существует обманчивая иллюзия, будто кубинскую проблему можно решить путем устранения диктатора...»
Фидель Кастро категорически возражал против наличия в «Пакте» так называемых секретных, т. е. необнародованных положений. Он приводил слова X. Марти о том, что «в революции методы борьбы должны храниться в секрете, а цели борьбы всегда должны быть достоянием общественности».
Далее следовало заявление, вообще не оставляющее камня на камне от честолюбивых намерений профессиональных политиканов, рассчитывающих прийти к власти за счет подлинных революционеров.
«Руководство борьбы против тирании, — писал Фидель, — находится и впредь будет находиться на Кубе. Тот, кто хочет, чтобы в настоящем и будущем его считали вождем революции, должен находиться в стране, где идет борьба, неся на своих плечах ответственность, идя на риск, принося жертвы, которые требует в настоящий момент кубинская действительность.
Те, кто находится в эмиграции, должны принимать участие в этой борьбе, но было бы абсурдным допустить, чтобы из-за границы нам диктовали, какую высоту мы должны взять, какую плантацию сахарного тростника мы должны сжечь, какой акт саботажа мы должны осуществить или в какой момент, при каких обстоятельствах и в какой форме нам следует провести всеобщую забастовку. Это не только абсурдно, это просто смешно».
Поставил точку в своем письме Фидель словами: «Чтобы погибнуть с честью, не нужна компания».
В этих обстоятельствах было особенно важно, чтобы Повстанческая армия нанесла чувствительный удар правительственным войскам и делом доказала, что именно она является решающим фактором в борьбе против диктатуры.
16 февраля 1958 года партизаны атаковали местечко Пино-дель-Агуа, гарнизон которого успел организовать круговую оборону и вызвал на помощь подкрепления из близлежащих воинских частей. Однако такой прием противника был просчитан Фиделем заранее, и подходившие подкрепления попали в засады, понесли большие потери и вынуждены были отступить, смирившись с неминуемым разгромом самого окруженного гарнизона. В этом бою партизаны захватили 5 пулеметов, 33 винтовки и большое количество боеприпасов. Фидель в этом бою все время находился в передней линии своих боевых порядков.
Подобный метод действий на втором году войны стал основным в практике революционной армии. Фидель очень хорошо изучил психологию военного командования. Он позже напишет так: «Ни одна армия в мире не оставит в беде окруженное подразделение, она обязательно пойдет на выручку, а самым слабым местом у противника было именно движение на марше, когда он становится максимально уязвимым. Повстанцы никогда не штурмовали в лоб вражеские позиции. Для этого у них не было сил. Атака движущегося противника из засады, нанесение ему чувствительных потерь стало главным законом партизанской войны. Особенно тяжело переносили части батистовцев атаки, наносившиеся одновременно и с фронта, и с флангов, а если еще добавлялся удар с тыла, то они полностью деморализовались. Нас всегда окружали батальоны противника, и нас это особенно не беспокоило, а если мы окружали у них один батальон, то начиналась настоящая паника». Масштабы боев, их частота и ожесточенность непрерывно нарастали. В этих условиях руководители колонн и всех подразделений Повстанческой армии пришли к выводу, что личное участие Фиделя Кастро в боях является недопустимым с точки зрения интересов революции.
19 февраля 1958 г. он с некоторым удивлением получил такое письмо: «Товарищ команданте Фидель Кастро! Офицеры и весь личный состав Повстанческой армии, принимая сложившуюся обстановку и вытекающие из нее требования, хотят выразить чувство признательности, которое испытывают к Вам бойцы за Вашу помощь в руководстве боями и Ваше непосредственное участие в боевых операциях.
Мы просим Вас не подвергать без нужды риску свою жизнь и тем самым не ставить под угрозу тот успех, который был достигнут в результате вооруженной борьбы и который мы должны закрепить победой революции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129