Он в армии, а я в цирке. Он на войне, которую вы пытаетесь остановить, а я... Ну, я здесь. Надеюсь, что он скоро вернется. Я хотела бы увидеться с ним снова. Джон, а как твой поиск свободы?
— Я не получу ее, пока не кончится война и я освобожусь от Тройного Существа. По крайней мере, я так говорю себе. В тюрьме я научился ждать, это я и делаю теперь. А возможность ходить везде делает ожидание много легче. И я все еще учусь вещам, которые, я думаю, мне пригодятся, когда все это кончится. Но иногда я завидую вам, юным. Надеюсь, что вам обоим повезет.
— Спасибо, Джон.
В 6.30 утра цирковые повозки покатились к берегу и докам, где красный с золотом цирковой корабль повезет их обратно в Торон.
Глава 10
В это утро подъем прозвучал рано. Тил проверил 606-Б перед тем, как машину закатили в танк Погода была теплой, несмотря на густой туман.
— Король умер!?
— В Тороне, во дворце, умер король Оск. Сегодня утром пришел рапорт.
— Ты думаешь, это убийство?
— Не знаю. Я же не видел рапорта.
Слух волной прокатился по лагерю. Хотя никто ничего точно не знал, все решили, что смерть как-то связана с их внезапным движением. Это было удобным объяснением, поскольку устанавливало хоть какую-то причину.
Тил вернулся со склада с мотком провода для 606-Б и обнаружил, что провод там почти сгорел. И увидел Илло, тащившего что-то на плече.
— Что это? — спросил он неандертальца.
— Это указатель. Я спросил Курла, взять ли указатель с нами, а он ответил «Зачем?» И пошел прочь. Ну, а я принес.
— Хорошо сделал, — сказал Тил.
Вернувшись к 606-му, он поспорил с двумя парнями, которые хотели взять машину, не дожидаясь, пока сменят провод. Но затем один из них увидел хлопуна.
— А, ты, значит, тот самый парень, который, как говорят, приручил это существо?
И пока они разглядывали пернатое создание, Тил поставил провод на место, и парни покатили 605-й. Возвращаясь в барак, Тил прошел мимо Торна и Курла.
— Может, это сражение будет последним, — сказал Торн. — Ты упоминал, что был разговор о мире?
— О победе или мире, — сказал Разведчик, — коль скоро король умер.
Тил зашел в хижину, взял рюкзак и снова зашагал по грязи. Он слышал грохот танков, выстроившихся на другом конце лагеря. В его приказе говорилось, что он должен идти к танку ГЗ. Он размышлял, будут ли у него проблемы со взятием хлопуна, когда его окликнул знакомый голос. Перед ним вырос Креветка. С ним был еще кто-то.
— Привет, Тил. Здесь Кудряш.
— А, привет, — сказал Тил, пожимая руки.
— Слушай, Тил, — сказал Креветка, — мы тут малость поспорили насчет тебя и хотели, чтобы ты помог нам разрешить спор, если ты не прочь.
— Конечно, — сказал Тил. — В чем дело?
— Какого цвета у тебя глаза?
Тил свел брови и неловко пошевелился.
— Зеленые. А что? — и тут же пожалел, что спросил.
— Можно посмотреть?
— Я... думаю, да.
Креветка подошел поближе, а Кудряш смотрел через его плечо.
— Вот видишь, я же говорил, — вскричал Креветка. — Зеленые, как и у меня. Это потому, что мы оба с побережья. Там почти у всех зеленые глаза.
— Я не это имел в виду, — сказал Кудряш. — Я говорил о том, что случается в темноте, а не на свету. Давай-ка, иди в тень.
— Слушай, — сказал Тил, — мне нужно идти. Мой танк, наверное, уже готов к отправке.
— Ты на какой танк?
— На третий.
— Прекрасно. Я его водитель. Пошли.
Тил бросил свой мозг в пяти разных направлениях, но везде висел «кирпич», так что пришлось идти к длинному ряду танков.
— Вот мой бэби, — сказал Креветка, похлопав черный металлический корпус.
— Давайте внутрь, — сказал Кудряш, открывая дверцу. Гидравлический трап спустился в грязь. — Там я покажу, что я имел в виду.
Тил вошел в танк за Креветкой и Кудряшом.
— Нет, не включайте. Это главное.
В танке, освещенном теперь только через купол в дальнем конце, Тил встал у стены, а Креветка и Кудряш вгляделись в его глаза. Сердце Тила было как бы сжато пальцами.
— Все в порядке, — сказал Креветка. — Какой, по-твоему, у них цвет?
— Ничего не понимаю, — нахмурился Кудряш. — Там, на учебной базе, как только стемнеет, его глаза выглядели так, словно их вовсе нет.
— Но... у меня зеленые глаза, — сказал Тил. Что-то в нем повернулось, вроде дымчатого кристалла, набитого воспоминаниями, которых он не мог увидеть. — Глаза у меня зеленые.
— Конечно, зеленые, — подтвердил Креветка. — Каким им еще быть у рыбака и сына рыбака?
— Ну, согласен, — сказал Кудряш, и еще раз взглянул. — Верно, зеленые. Наверное, я чокнулся.
Да, подумал Тил, глаза у меня зеленые, были такими и будут. И он удивился, с чего он так нервничал, когда ребята хотели посмотреть. Почему бы глазам стать другого цвета, удивился он. Почему?
— Король в самом деле умер?
— Угу. Я слышал официальный рапорт. Как ты думаешь, это значит, что войне скоро конец?
— Кто знает. Говорят, должно быть большое сражение. Может, оно и решит дело, — Надеюсь. Ох, я бы отдал передние зубы, чтобы вернуться в Торон, только посмотреть, что там делается.
— И мы тоже.
Танк шел по грязи уже час, когда слева донесся звук, как будто размалывались камни. Люди переглянулись.
— Что это? — кто-то спросил водителя. Креветка пожал плечами.
Тетроновый мотор жужжал под ногами. Тил откинул голову к стене. Вибрация почти усыпила его, когда треск раздался снова. Тил открыл глаза и увидел через правое стекло вспышку света.
— Что там, черт побери? — взвыл кто-то. — На нас напали?
— Заткнись, — сказал Креветка.
Затем через инструктажный микрофон в углу прозвучали слова:
— Спокойствие, бдительность, как вас учили. Водители следуют по графику. Остановка по приказу.
Тил ждал, пытаясь унять биение крови. Танк катился вперед.
Через полчаса кто-то сказал:
— Хорошенькое дело — воевать запертыми в проклятом ящике!
— Заткнись, — сказал офицер.
Хлопун спокойно сидел под скамейкой. Тил нагнулся и дал ему кусочек угля. Перья хлопнули его по запястьям.
Когда Тил снова посмотрел в овальное окно, было уже темно. А они все ехали.
— Всем водителям остановиться, — сказал микрофон.
Танк накренился. Тил нагнулся и взял комок перьев к себе на колени. Все глаза хлопуна были плотно закрыты.
— Конвой, на выход, — сказал микрофон.
Люди встали, потягиваясь. Дверь открылась, трап спустился, и Тил в свою очередь вылез. Здесь, можно сказать, было то же самое место, откуда они выехали, только туман был темнее и почти чуть тверже. И в это время раздался грохот. Все глаза повернулись влево: футах в пятидесяти поднялось белое пламя. Воздух внезапно прорезали приказы со всех сторон.
— Танк 4 — влево. Конвой отправляется с рапортом майору Стентону. Конвой танка 3 — за мной!
Тил почти бежал. К нему присоединились двое из другого отряда. Неожиданно их остановили и разделили: Тила погнали влево, а тех двоих направо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
— Я не получу ее, пока не кончится война и я освобожусь от Тройного Существа. По крайней мере, я так говорю себе. В тюрьме я научился ждать, это я и делаю теперь. А возможность ходить везде делает ожидание много легче. И я все еще учусь вещам, которые, я думаю, мне пригодятся, когда все это кончится. Но иногда я завидую вам, юным. Надеюсь, что вам обоим повезет.
— Спасибо, Джон.
В 6.30 утра цирковые повозки покатились к берегу и докам, где красный с золотом цирковой корабль повезет их обратно в Торон.
Глава 10
В это утро подъем прозвучал рано. Тил проверил 606-Б перед тем, как машину закатили в танк Погода была теплой, несмотря на густой туман.
— Король умер!?
— В Тороне, во дворце, умер король Оск. Сегодня утром пришел рапорт.
— Ты думаешь, это убийство?
— Не знаю. Я же не видел рапорта.
Слух волной прокатился по лагерю. Хотя никто ничего точно не знал, все решили, что смерть как-то связана с их внезапным движением. Это было удобным объяснением, поскольку устанавливало хоть какую-то причину.
Тил вернулся со склада с мотком провода для 606-Б и обнаружил, что провод там почти сгорел. И увидел Илло, тащившего что-то на плече.
— Что это? — спросил он неандертальца.
— Это указатель. Я спросил Курла, взять ли указатель с нами, а он ответил «Зачем?» И пошел прочь. Ну, а я принес.
— Хорошо сделал, — сказал Тил.
Вернувшись к 606-му, он поспорил с двумя парнями, которые хотели взять машину, не дожидаясь, пока сменят провод. Но затем один из них увидел хлопуна.
— А, ты, значит, тот самый парень, который, как говорят, приручил это существо?
И пока они разглядывали пернатое создание, Тил поставил провод на место, и парни покатили 605-й. Возвращаясь в барак, Тил прошел мимо Торна и Курла.
— Может, это сражение будет последним, — сказал Торн. — Ты упоминал, что был разговор о мире?
— О победе или мире, — сказал Разведчик, — коль скоро король умер.
Тил зашел в хижину, взял рюкзак и снова зашагал по грязи. Он слышал грохот танков, выстроившихся на другом конце лагеря. В его приказе говорилось, что он должен идти к танку ГЗ. Он размышлял, будут ли у него проблемы со взятием хлопуна, когда его окликнул знакомый голос. Перед ним вырос Креветка. С ним был еще кто-то.
— Привет, Тил. Здесь Кудряш.
— А, привет, — сказал Тил, пожимая руки.
— Слушай, Тил, — сказал Креветка, — мы тут малость поспорили насчет тебя и хотели, чтобы ты помог нам разрешить спор, если ты не прочь.
— Конечно, — сказал Тил. — В чем дело?
— Какого цвета у тебя глаза?
Тил свел брови и неловко пошевелился.
— Зеленые. А что? — и тут же пожалел, что спросил.
— Можно посмотреть?
— Я... думаю, да.
Креветка подошел поближе, а Кудряш смотрел через его плечо.
— Вот видишь, я же говорил, — вскричал Креветка. — Зеленые, как и у меня. Это потому, что мы оба с побережья. Там почти у всех зеленые глаза.
— Я не это имел в виду, — сказал Кудряш. — Я говорил о том, что случается в темноте, а не на свету. Давай-ка, иди в тень.
— Слушай, — сказал Тил, — мне нужно идти. Мой танк, наверное, уже готов к отправке.
— Ты на какой танк?
— На третий.
— Прекрасно. Я его водитель. Пошли.
Тил бросил свой мозг в пяти разных направлениях, но везде висел «кирпич», так что пришлось идти к длинному ряду танков.
— Вот мой бэби, — сказал Креветка, похлопав черный металлический корпус.
— Давайте внутрь, — сказал Кудряш, открывая дверцу. Гидравлический трап спустился в грязь. — Там я покажу, что я имел в виду.
Тил вошел в танк за Креветкой и Кудряшом.
— Нет, не включайте. Это главное.
В танке, освещенном теперь только через купол в дальнем конце, Тил встал у стены, а Креветка и Кудряш вгляделись в его глаза. Сердце Тила было как бы сжато пальцами.
— Все в порядке, — сказал Креветка. — Какой, по-твоему, у них цвет?
— Ничего не понимаю, — нахмурился Кудряш. — Там, на учебной базе, как только стемнеет, его глаза выглядели так, словно их вовсе нет.
— Но... у меня зеленые глаза, — сказал Тил. Что-то в нем повернулось, вроде дымчатого кристалла, набитого воспоминаниями, которых он не мог увидеть. — Глаза у меня зеленые.
— Конечно, зеленые, — подтвердил Креветка. — Каким им еще быть у рыбака и сына рыбака?
— Ну, согласен, — сказал Кудряш, и еще раз взглянул. — Верно, зеленые. Наверное, я чокнулся.
Да, подумал Тил, глаза у меня зеленые, были такими и будут. И он удивился, с чего он так нервничал, когда ребята хотели посмотреть. Почему бы глазам стать другого цвета, удивился он. Почему?
— Король в самом деле умер?
— Угу. Я слышал официальный рапорт. Как ты думаешь, это значит, что войне скоро конец?
— Кто знает. Говорят, должно быть большое сражение. Может, оно и решит дело, — Надеюсь. Ох, я бы отдал передние зубы, чтобы вернуться в Торон, только посмотреть, что там делается.
— И мы тоже.
Танк шел по грязи уже час, когда слева донесся звук, как будто размалывались камни. Люди переглянулись.
— Что это? — кто-то спросил водителя. Креветка пожал плечами.
Тетроновый мотор жужжал под ногами. Тил откинул голову к стене. Вибрация почти усыпила его, когда треск раздался снова. Тил открыл глаза и увидел через правое стекло вспышку света.
— Что там, черт побери? — взвыл кто-то. — На нас напали?
— Заткнись, — сказал Креветка.
Затем через инструктажный микрофон в углу прозвучали слова:
— Спокойствие, бдительность, как вас учили. Водители следуют по графику. Остановка по приказу.
Тил ждал, пытаясь унять биение крови. Танк катился вперед.
Через полчаса кто-то сказал:
— Хорошенькое дело — воевать запертыми в проклятом ящике!
— Заткнись, — сказал офицер.
Хлопун спокойно сидел под скамейкой. Тил нагнулся и дал ему кусочек угля. Перья хлопнули его по запястьям.
Когда Тил снова посмотрел в овальное окно, было уже темно. А они все ехали.
— Всем водителям остановиться, — сказал микрофон.
Танк накренился. Тил нагнулся и взял комок перьев к себе на колени. Все глаза хлопуна были плотно закрыты.
— Конвой, на выход, — сказал микрофон.
Люди встали, потягиваясь. Дверь открылась, трап спустился, и Тил в свою очередь вылез. Здесь, можно сказать, было то же самое место, откуда они выехали, только туман был темнее и почти чуть тверже. И в это время раздался грохот. Все глаза повернулись влево: футах в пятидесяти поднялось белое пламя. Воздух внезапно прорезали приказы со всех сторон.
— Танк 4 — влево. Конвой отправляется с рапортом майору Стентону. Конвой танка 3 — за мной!
Тил почти бежал. К нему присоединились двое из другого отряда. Неожиданно их остановили и разделили: Тила погнали влево, а тех двоих направо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85