– Будет и такой вариант, – продолжает Филин, де­лая над картой эволюции самолетиком. – Цель подойдет к зоне ракетного огня на большой высоте, а затем полу­чит команду спикировать и пронестись впритирку над полигоном.
– Но в боевых условиях противник не знает, где на­чинается, а где кончается зона действий ракет, – замеча­ет Андреев.
– Верно, – соглашается Филин. – Поэтому мы и пре­дупреждаем, что, если ракетчики допустят хоть малей­ший просчет, они не обстреляют цели. Пропустят.
– Товарищ генерал, – полковник Андреев встрево­жен. – Я не совсем понимаю: нам предстоит боевая стрельба согласно программе обучения или мы на сей раз должны быть подопытными кроликами изобретателей из мишенной эскадрильи?
Генерал смеется, машет на Андреева рукой и отве­чает:
– Зато в самых сложных условиях проверите боевые возможности комплексов и выучку расчетов… – Он опять достает табакерку, нюхает табак. Смачно чихает в платок и протягивает табакерку Филину.
– Не употребляю, но ради любопытства… – Филин берет щепотку табаку, нюхает, морщит нос, но не чи­хает.
– Предупредите о «сюрпризе» Оленина и Кирилло­ва, – говорит генерал Андрееву.
– Кириллов будет стрелять? – насторожился Филин.
– Да, – генерал удивлен. – А почему вы встревожи­лись?
– Однокашник мой по училищу. Не хотел бы подво­дить его, – отвечает Филин.
– Неужели так убеждены в неуязвимости мише­ней? – озабоченно спрашивает Андреев.
– Убежден, – уверенно отвечает Филин.
А в фойе клуба продолжаются танцы. Кружатся в вальсе лейтенант Самсонов и Аня, Семен и девушка-сол­дат. Танцует с Еленой Дмитриевной сумрачный Кирил­лов.
Раздается звонок, зовущий в зрительный зал. Музыка умолкает.
Во входных дверях появляется лейтенант Филин. Он ищущими глазами осматривает фойе и вдруг, открыв рот, начинает комично морщить нос:
– Апчхи!.. Апчхи!..
Филин зажимает нос платком, обливается слезами и продолжает под насмешливыми взглядами неудержимо чихать.
К нему спешит, проталкиваясь сквозь устремившийся в зал людской поток, Аня.
– Вот злой табачище! – оправдывается перед ней Филин, вытирая платком слезы. – Генерал угостил.
– Запоздалая реакция? – грустно улыбается Аня.
Филин внимательно смотрит на нее и спрашивает:
– А ты почему такая кислая?
– Голова дико разболелась…
– А где Ваня?
– Потом все расскажу… – Аня прячет глаза. – По­едем, Вася, домой. Прошу тебя.
– Поедем… – протяжно отвечает Филин и растерянно разводит руками.
Иван Кириллов не отрывает изумленного взгляда от Анн и лейтенанта Филина. Он порывается к ним, но ему преграждают путь толпящиеся у входной двери в зал сол­даты, сержанты, офицеры.
…В свете уличных фонарей появляются вышедшие из клуба лейтенант Филин и Аня. Они направляются к сто­ящему недалеко «газику». Филин усаживается за руль. Аня – рядом с ним.
«Газик» трогается с места и едет по асфальтовой до­роге к контрольно-пропускному пункту.
У дверей клуба стоит лейтенант Кириллов и смотрит вслед удаляющейся машине…
Падает под колеса «газика» ночное, освещенное фара­ми шоссе. Машина мчится на большой скорости.
– Что же случилось? – спрашивает Филин у Анн, не отрывая взгляда от дороги.
– Ты давно встречался с Ваней? – будто с устало­стью отвечает вопросом на вопрос Аня.
– Месяцев восемь – десять назад… Мы же в разных частях служим.
– Он женился…
– Не может быть! – Филин так потрясен, что управ­ляемая им машина завиляла по шоссе.
…Вслед за «газиком» несется мотоциклист. Это Иван Кириллов. Сумрачно смотрят на красные огоньки мигаю­щих впереди стоп-сигналов его глаза. Козырек фуражки низко надвинут на лоб, ремешок перехватывает подбо­родок.
– Дела, – протяжно говорит за рулем Филин. – После стрельб выясним… Прибежит ко мне, не выдержит. Нам ученые такую новинку приготовили… Ни одной мишени их ракеты не собьют.
– Все это уже не имеет значения, – с жалкой улыб­кой отвечает Аня.
«Газик» теперь едет по городской улице. За ним не­отступно следует на мотоцикле лейтенант Кириллов.
«Гастроном» – крикливо светится на здании надпись. Ярко освещены витрины.
Возле «Гастронома» машина тормозит. Филин и Аня выходят из нее и скрываются в дверях магазина.
Останавливает поодаль мотоцикл Иван Кириллов.
Сквозь витрину «Гастронома» он видит, как Филин и Аня рассматривают прилавок с винами. Затем Филин подходит к кассе, платит деньги, получает чек.
Кириллов возвращается к мотоциклу.
Из «Гастронома» выходит, неся в руках завернутую бутылку с вином, Аня, а за ней Филин. Они садятся в машину и уезжают.
Кириллов заводит мотор мотоцикла и несется вслед за ними…
На тихой улочке, возле четырехэтажного дома, «га­зик» останавливается. Аня и Филин выходят на тротуар. Закрыв машину, Филин берет Аню под руку и ведет в подъезд.
Тормозит мотоцикл Кириллова. Иван горячечным взглядом провожает Аню и Филина. Дверь подъезда за­хлопнулась…
Запрокинув голову, Кириллов смотрит на окна дома. Видит, как в одном окне вспыхивает свет.
…От выключателя опускается маленькая женская ру­ка. Аппарат отъезжает, и мы видим Тоню – институт­скую подругу Ани. Она сидела в столовой у телевизора и сейчас, когда в передней послышался шум, включила свет и, застегнув халат, спешит навстречу вошедшим.
– Малыши уже спят? – спрашивает Аня, подавая Тоне бутылку с вином.
– Еле усмирились, – жалуется Тоня, вопросительно глядя то на мужа, то на подругу.
– Можно, я посмотрю? – и Аня, видя, что Тоня не возражает, на цыпочках идет в спальню.
В двух кроватках, стоящих встык, сладко спят маль­чики-близнецы. Аня рассматривает их с грустной нежно­стью. В полутьме видно, как ее глаза наливаются слезами.
Кириллов, с трудом оторвав от светящегося окна обезумевшие глаза, дает газ, включает скорость, и мото­цикл бешено уносит его в темень улицы…
А в полковом клубе продолжается концерт. Зал пере­полнен. В одном ряду напротив бокового выхода сидят Семен Лагода, Юрий Мигуль, старшина Прокатилов, лей­тенанты Маюков и Самсонов. Они лениво аплодируют кому-то и переговариваются.
– Юра, мне, кровь из носу, надо срочно с какой-нибудь девушкой познакомиться, – озабоченно говорит Семен.
– Почему срочно?
– Надо глаза нашим лейтенантам намозолить.
– А ты с врачихой. – Юра ехидно ухмыляется.
– Хватит! – Семен не замечает иронии друга. – Ее надо остерегаться, как комендантского патруля на улице.
– Во! Люблю здравые рассуждения, – Юра хмыкает и толкает Семена локтем под бок.
На сцену выходит конферансье.
– Солистка окружного ансамбля Полина Ячиченко! – объявляет он.
На сцене появляется молоденькая актриса в сверкаю­щем подвенечной белизной платье. Лицо ее отмечено той странной и дикой красотой, которая нередко встречается на юге Украины, аспидно-черные, по-монгольски чуть раскосые глаза, над которыми круто взметнулись надлом­ленные брови, пухлые губы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19