Затем он стал думать о возвращении домой. Представил себе удивление отца и деда после его рассказа о глубинном лове, как они переглянутся друг с другом, но хвалить его не станут, чтобы не сглазить. Потом он обойдет своих друзей, вместе они пойдут в клуб на танцы…
МАЛЮТКА БАННИ
Лейтенант Лоджо и Малютка Банни присели на диван в вестибюле шестой палубы.
— Обзор прекраснейший, — сказал лейтенант. — Каюта 481. Он только что туда вошел. — Лоджо нервно потер руки.
— Это ты, Ник, точно подметил. Сейчас к ужину переоденется, деньжат прихватит для игры и выйдет.
— Я возьму его на себя. Ты же действуй! Выгреби весь его арсенал. Ничего не бойся, я за все отвечаю.
— Да, уж если выйдет скандал, тогда выручай…
— Постарайся все обделать без шума и побыстрее, словом, как договорились. Я бы и сам, да мое положение и приказ капитана повременить с обыском меня связывают. А то бы… Должен сказать тебе, что мне приходилось и не с такими встречаться.
— Встречаться одно, вот как прощаться? Надо смекнуть в один миг, а не то кончатся встречи и прощанья.
— Да, Банни, он крепкий орешек. Но ты помни, что я тебе обещал.
Банни хлопнул лейтенанта Лоджо по спине:
— Веселый ты парень, Ник. С тобой не соскучишься, и умен чертовски. Ты вот скажи мне: почему Антиноми ввязался в мокрую аферу? Такой специалист — и так рискует?
— Специалист? Он что, инженер или ученый? — усмехнулся Лоджо.
— Бери выше. Сколько получает твой инженер или ученый?
— Смотря кто. Некоторые зарабатывают и двести, и даже триста тысяч в год.
— Ну так это единицы, и в год. А он в один вечер может сто косых взять. Карты в его руках как послушные дети.
— Верно, он же шулер!
— Экстра-класса! Ни разу не попался. Я прежде знал его только как игрока, а здесь он маклером стал. Говорит, что каждый человек — мишень для стрельбы. Это как-то мне сразу не понравилось, Ник. Должно быть, его шибко приперло, коль обратился ко мне, едва зная, решил деньгами купить. Не все продается и покупается. Неужели, Ник, я похож на негодяя?
Лейтенант Лоджо уставился на него, сведя глазки к переносью, словно впервые увидел, помотал головой:
— Нет, Банни, в твоих чертах есть что-то благородное.
— Не врешь?
— Клянусь, Банни. У тебя на редкость располагающая внешность.
Малютка Банни ощупал зардевшиеся вдруг щеки, самодовольно сказал:
— Наверное, правда. Я никаких явных пакостей не делал, ну чтобы так прямо. На скачках приходится комбинировать, так это же бизнес. Кто не зарабатывает? Ну еще кое в чем (на ум Банни пришел ограбленный банк), так ведь если не ты кого надуешь, так тебя проведут. Нет, Ник, жизнь моя, пожалуй, не совсем подлая. А ты знаешь, я рад, что встретился с твоими друзьями и с тобой, конечно. Мне особенно приглянулась мисс Брук. Согласись она, я бы женился на ней вот хоть сейчас. Это я тебе откровенно, как другу…
— Из каюты 481 вышел Антиноми, — вдруг насторожился Лоджо.
— Вижу, Ник. Двигает к ресторану. Давай и мы за ним!
— Он тебя не видел? — обеспокоенно спросил лейтенант.
— А хотя бы и видел. Он же не идиот, чтобы пришить меня здесь, на виду у публики, да еще когда ты рядом.
— Да, ты прав, Банни. На людях он не посмеет.
— Что я и говорю, Ник. Давай иди помаленьку. Глаз с него не спускай. Сейчас все потянулись на ужин, так что в толпе он тебя не сразу засечет.
— Пусть примечает. Я должностное лицо.
— Вот, вот, Ник. Нам на руку твоя должность… Он хочет разнюхать, где наши.
— Они ужинают сегодня в каюте Джейн.
— Точно, Ник. Он увидит, что их нету, и станет решать, что же предпринять. Может, вернется или будет дожидаться ночи — часов трех-четырех. Первым он попробует кокнуть где-нибудь в коридоре негра.
— Откуда у тебя такие сведения?
— Ты сам подумай, кто полезет в каюту дока после случая с Мадонной?
— Ах да, я разрешил ему оставлять собаку на ночь в каюте.
— Док у наших за главного. А вожака всегда убирают первым.
— Ишь ты! — Лейтенант Лоджо с любопытством посмотрел на собеседника.
— Теперь это у Антиноми не выйдет, Ник, если ты не спустишь с него глаз. Иди, Ник!
— Иду! Только и ты не забывай об осторожности! — В голосе лейтенанта Лоджо прозвучала тревога. — Как только найдешь оружие, немедленно звони в бюро Бетти. Я буду держать с ней связь. Затем я попрошу синьора Антиноми пожаловать в свою каюту, возле которой будут стоять мои люди…
— Да сколько можно об этом, Ник?
— Ну, ну, все. Мы затеваем обыск. Находим нужное…
— Протокол? Арест?
— Вот именно, Банни! Прощай и помни…
— Подожди, Ник. Если вдруг он повернет сюда, пригласи его к себе, дай ему заполнить какую-нибудь анкету. Или лучше заведи разговор об отце Патрике. Это развлечет Антиноми.
— Банни! Ну кого ты учишь?
— Ладно, ладно, Ник. Валяй!
— Вдруг он взял оружие с собой?
— Не должен. Раз его застукал Гарри Уилхем, он теперь станет осторожнее. Возьмет свои машинки, только когда пойдет на дело.
— Куда он мог их спрятать?
— Мест для этого в каюте не так много. Удачи, Ник!
— Удачи и тебе, Банни, только помни основное правило криминалиста: хладнокровие, хладнокровие и еще раз хладнокровие. — Голос лейтенанта Лоджо заметно дрожал. — Ключ у тебя?
— Да, Ник. Иначе мне пришлось бы терять время с отмычкой.
— Не потеряй! И, пожалуйста, будь осторожен. Я пошел на это преет… нарушение инструкции только из высокого понимания долга…
Малютка Банни мигом открыл каюту Антиноми запасным ключом. Вошел. Затворил за собой двери. Вытащил ключ из замка и, шагнув в салон, остановился пораженный: в кресле спал толстый человек, его обрюзгшие щеки вздрагивали, галстук-бабочка съехал на сторону, на ковре валялся черный пиджак и стояли стоптанные туфли.
Малютка Банни оторопело глядел на спящего, улавливая в чертах его размякшего ото сна лица что-то знакомое.
Толстяк приоткрыл правый глаз:
— Вы вернулись, сэр? — И, увидев свою ошибку, открыл и левый глаз, сделал попытку приподняться? Его удивление сменилось любопытством: — Вы к мистеру Антиноми?
— Да.
— Он забыл ключ в замке?
— Дверь была открыта.
— Вы звонили?
— Да, но ты крепко спал, я дернул за ручку, дверь открылась. У нас с ним встреча.
— Условились?
— Да.
— Странно, он ничего мне не сказал. А всегда такой точный, осторожный. Двери закроет — потянет за ручку. Я наблюдал.
— Всякий может по ошибке оставить дверь открытой. Помню, в детстве наша соседка, тетя Эдит, никогда не закрывала ни двери, ни шкафы в доме, хотя всегда носила на поясе связку ключей.
Толстый человек тяжело поднялся:
— Малютка Банни! Вот чудеса!
— Коротышка Рой! Ты ли это?
С минуту они, забыв обо всем, хлопали друг друга по спине. Раздавались восклицания:
— Черт возьми!
— Дружище!
— Ну какой же ты стал!
— Дай я на тебя взгляну!
Затем Банни, покосившись на дверь, спросил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
МАЛЮТКА БАННИ
Лейтенант Лоджо и Малютка Банни присели на диван в вестибюле шестой палубы.
— Обзор прекраснейший, — сказал лейтенант. — Каюта 481. Он только что туда вошел. — Лоджо нервно потер руки.
— Это ты, Ник, точно подметил. Сейчас к ужину переоденется, деньжат прихватит для игры и выйдет.
— Я возьму его на себя. Ты же действуй! Выгреби весь его арсенал. Ничего не бойся, я за все отвечаю.
— Да, уж если выйдет скандал, тогда выручай…
— Постарайся все обделать без шума и побыстрее, словом, как договорились. Я бы и сам, да мое положение и приказ капитана повременить с обыском меня связывают. А то бы… Должен сказать тебе, что мне приходилось и не с такими встречаться.
— Встречаться одно, вот как прощаться? Надо смекнуть в один миг, а не то кончатся встречи и прощанья.
— Да, Банни, он крепкий орешек. Но ты помни, что я тебе обещал.
Банни хлопнул лейтенанта Лоджо по спине:
— Веселый ты парень, Ник. С тобой не соскучишься, и умен чертовски. Ты вот скажи мне: почему Антиноми ввязался в мокрую аферу? Такой специалист — и так рискует?
— Специалист? Он что, инженер или ученый? — усмехнулся Лоджо.
— Бери выше. Сколько получает твой инженер или ученый?
— Смотря кто. Некоторые зарабатывают и двести, и даже триста тысяч в год.
— Ну так это единицы, и в год. А он в один вечер может сто косых взять. Карты в его руках как послушные дети.
— Верно, он же шулер!
— Экстра-класса! Ни разу не попался. Я прежде знал его только как игрока, а здесь он маклером стал. Говорит, что каждый человек — мишень для стрельбы. Это как-то мне сразу не понравилось, Ник. Должно быть, его шибко приперло, коль обратился ко мне, едва зная, решил деньгами купить. Не все продается и покупается. Неужели, Ник, я похож на негодяя?
Лейтенант Лоджо уставился на него, сведя глазки к переносью, словно впервые увидел, помотал головой:
— Нет, Банни, в твоих чертах есть что-то благородное.
— Не врешь?
— Клянусь, Банни. У тебя на редкость располагающая внешность.
Малютка Банни ощупал зардевшиеся вдруг щеки, самодовольно сказал:
— Наверное, правда. Я никаких явных пакостей не делал, ну чтобы так прямо. На скачках приходится комбинировать, так это же бизнес. Кто не зарабатывает? Ну еще кое в чем (на ум Банни пришел ограбленный банк), так ведь если не ты кого надуешь, так тебя проведут. Нет, Ник, жизнь моя, пожалуй, не совсем подлая. А ты знаешь, я рад, что встретился с твоими друзьями и с тобой, конечно. Мне особенно приглянулась мисс Брук. Согласись она, я бы женился на ней вот хоть сейчас. Это я тебе откровенно, как другу…
— Из каюты 481 вышел Антиноми, — вдруг насторожился Лоджо.
— Вижу, Ник. Двигает к ресторану. Давай и мы за ним!
— Он тебя не видел? — обеспокоенно спросил лейтенант.
— А хотя бы и видел. Он же не идиот, чтобы пришить меня здесь, на виду у публики, да еще когда ты рядом.
— Да, ты прав, Банни. На людях он не посмеет.
— Что я и говорю, Ник. Давай иди помаленьку. Глаз с него не спускай. Сейчас все потянулись на ужин, так что в толпе он тебя не сразу засечет.
— Пусть примечает. Я должностное лицо.
— Вот, вот, Ник. Нам на руку твоя должность… Он хочет разнюхать, где наши.
— Они ужинают сегодня в каюте Джейн.
— Точно, Ник. Он увидит, что их нету, и станет решать, что же предпринять. Может, вернется или будет дожидаться ночи — часов трех-четырех. Первым он попробует кокнуть где-нибудь в коридоре негра.
— Откуда у тебя такие сведения?
— Ты сам подумай, кто полезет в каюту дока после случая с Мадонной?
— Ах да, я разрешил ему оставлять собаку на ночь в каюте.
— Док у наших за главного. А вожака всегда убирают первым.
— Ишь ты! — Лейтенант Лоджо с любопытством посмотрел на собеседника.
— Теперь это у Антиноми не выйдет, Ник, если ты не спустишь с него глаз. Иди, Ник!
— Иду! Только и ты не забывай об осторожности! — В голосе лейтенанта Лоджо прозвучала тревога. — Как только найдешь оружие, немедленно звони в бюро Бетти. Я буду держать с ней связь. Затем я попрошу синьора Антиноми пожаловать в свою каюту, возле которой будут стоять мои люди…
— Да сколько можно об этом, Ник?
— Ну, ну, все. Мы затеваем обыск. Находим нужное…
— Протокол? Арест?
— Вот именно, Банни! Прощай и помни…
— Подожди, Ник. Если вдруг он повернет сюда, пригласи его к себе, дай ему заполнить какую-нибудь анкету. Или лучше заведи разговор об отце Патрике. Это развлечет Антиноми.
— Банни! Ну кого ты учишь?
— Ладно, ладно, Ник. Валяй!
— Вдруг он взял оружие с собой?
— Не должен. Раз его застукал Гарри Уилхем, он теперь станет осторожнее. Возьмет свои машинки, только когда пойдет на дело.
— Куда он мог их спрятать?
— Мест для этого в каюте не так много. Удачи, Ник!
— Удачи и тебе, Банни, только помни основное правило криминалиста: хладнокровие, хладнокровие и еще раз хладнокровие. — Голос лейтенанта Лоджо заметно дрожал. — Ключ у тебя?
— Да, Ник. Иначе мне пришлось бы терять время с отмычкой.
— Не потеряй! И, пожалуйста, будь осторожен. Я пошел на это преет… нарушение инструкции только из высокого понимания долга…
Малютка Банни мигом открыл каюту Антиноми запасным ключом. Вошел. Затворил за собой двери. Вытащил ключ из замка и, шагнув в салон, остановился пораженный: в кресле спал толстый человек, его обрюзгшие щеки вздрагивали, галстук-бабочка съехал на сторону, на ковре валялся черный пиджак и стояли стоптанные туфли.
Малютка Банни оторопело глядел на спящего, улавливая в чертах его размякшего ото сна лица что-то знакомое.
Толстяк приоткрыл правый глаз:
— Вы вернулись, сэр? — И, увидев свою ошибку, открыл и левый глаз, сделал попытку приподняться? Его удивление сменилось любопытством: — Вы к мистеру Антиноми?
— Да.
— Он забыл ключ в замке?
— Дверь была открыта.
— Вы звонили?
— Да, но ты крепко спал, я дернул за ручку, дверь открылась. У нас с ним встреча.
— Условились?
— Да.
— Странно, он ничего мне не сказал. А всегда такой точный, осторожный. Двери закроет — потянет за ручку. Я наблюдал.
— Всякий может по ошибке оставить дверь открытой. Помню, в детстве наша соседка, тетя Эдит, никогда не закрывала ни двери, ни шкафы в доме, хотя всегда носила на поясе связку ключей.
Толстый человек тяжело поднялся:
— Малютка Банни! Вот чудеса!
— Коротышка Рой! Ты ли это?
С минуту они, забыв обо всем, хлопали друг друга по спине. Раздавались восклицания:
— Черт возьми!
— Дружище!
— Ну какой же ты стал!
— Дай я на тебя взгляну!
Затем Банни, покосившись на дверь, спросил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97