Она не понимала, что делает. Запах ее крови, сочившейся из порезов, распространился в ночном воздухе, дразня хищника.
Томак сдавленно вскрикнул. Ануна обернулась, подумав, что на него напал зверь. На ощупь она набрала камней, чтобы кидать их наугад в надежде, что тем самым отпугнет льва.
— Там! Там! — слабым голосом кричал старик. Она подумала было, что он пытается сказать ей, где находится лев, но потом различила светящееся пятно у подножия холма. Факелы. Факелы в руках людей потрескивали на ветру. Раздосадованный лев зарычал. Огонь пугал его. Просвистела стрела; Ануна поняла, что бедуины стреляли в хищника. Издав яростный рык, лев убежал. Ануна не видела его в темноте, но чувствовала, как запах зверя удаляется, следуя за ним по равнине.
— Сюда! — крикнула она, еще не зная, не бросается ли она в пасть волкам.
Факелы поднялись по склону холма. Их действительно несли бедуины — шесть мужчин, одетых в выгоревшие на солнце лохмотья. За поясами у них было медное оружие — такое обычно носят солдаты фараона. Внезапно поведение их странно изменилось. Поравнявшись с Томаком, они упали на колени и простерлись на земле, уткнув лбы в песок.
— Господин, — проговорил самый старший из них, — боги привели нас к тебе. Ты не узнаешь меня? Я Мозе, хранитель царских останков… Уже три месяца я брожу по пустыне с несколькими солдатами. Мы чуть не погибли во время песчаной бури… но ты, сын Гора, что ты делаешь здесь в разгар ночи?
Ануна подошла. От людей исходил невыносимый запах, которого Томак, похоже, не чувствовал. Она поняла, что перед ней отборные воины, преданные фараону, и побоялась, что старик не сможет их обмануть.
— Привет тебе, я Ануна, — надменно произнесла она, — первая и любимая жена Анахотепа, Могучего Быка. Фараон пал жертвой подлого заговора. Заговорщики пытались отравить его и похоронить заживо в обители вечности.
— Это правда, — подтвердил пришедший в себя Томак. — Она спасла меня. Если бы она не потребовала, чтобы ее погребли заживо рядом со мной, я никогда не смог бы вырваться из гробницы.
— Милость богов снизошла на тебя, да будут славны боги, которые помогли тебе восторжествовать над злыми людьми. Назови их проклятые имена… Мои солдаты и я будем преследовать их до самых сумрачных берегов Аменти!
— Разведите костер, — приказала Ануна, желая положить конец церемониям, которыми обычно злоупотребляли приближенные номарха. — Фараону холодно.
— Ты права, — согласился Мозе, вставая с колен. — Нам нет прощения… Изумление отняло у нас разум.
Он со своими людьми ушел за остатками снаряжения, оставленного у подножия холма.
— Кто это? — торопливо спросила Ануна, наклоняясь к Томаку. — Он тебе и вправду знаком?
— Да, — ответил старик. — Это Мозе, хранитель погребений. Его задача — помешать Нетубу Ашре осквернять царские мумии. Он пропал в пустыне вместе с порученными ему останками. Все полагали, что он мертв… Что теперь делать? Как объяснить ему наше пребывание здесь?
— Придерживайся версии заговора, — шепнула девушка. — А если будут надоедать с вопросами, притворись усталым. Теперь-то у нас, возможно, появится шанс найти Нетуба. Мы больше не одни, с нами солдаты. Твои солдаты. А Нетуб — вдохновитель заговора… Тебе понятно? Надо воспользоваться помощью этих солдат, чтобы вернуть сокровища.
Она умолкла, потому что Мозе возвратился, неся пожитки, которые он и его солдаты тащили через пустыню. У них был сухой навоз, из которого они и сложили костер. Пока Томак отогревал у огня руки, хранитель рассказал, как он желал, чтобы песчаная буря похоронила его, лишь бы избежать встречи с Нетубом Ашрой.
— Мы были в самом деле готовы принести последнюю жертву, — сказал он тихо. — Но боги того мира не захотели принять ее ни от меня, ни от моих солдат, которые сейчас находятся здесь. Буря подхватила нас и унесла далеко от наших товарищей… Когда мы пришли в себя, то уже не знали, где наш караван. Песок поглотил его. Даже Нетуб не смог его найти… Тогда мы пошли, надеясь дойти до Сетеп-Абу. Сотню раз мы чуть не заблудились… мы сражались с бедуинами, отбили у них верблюдов, но все эти животные околели один за другим.
Закончив рассказ, он стал расспрашивать о заговоре против Анахотепа. Ануне пришлось часто вмешиваться в их беседу, отвечая вместо Томака. Она хорошо понимала, что слова ее неточны, малоубедительны, но присутствие мнимого Анахотепа придавало вес ее фантазиям. В конце концов, не была ли она всего-навсего женщиной? А все знают, что женщины плохо разбираются в политике… так что вполне нормально, что ее объяснения были несколько путаными. К тому же она предупредила, что знала только некоторые детали, просочившиеся в гарем. Главный визирь Панахемеб организовал заговор, чтобы сместить Анахотепа и посадить на его место одного из его детей. А на самом деле отныне в провинции правил он сам. Нетуб Ашра был исполнителем его воли, в этом нет сомнений. Это визирь заставил его отравить Анахотепа и устроил похороны еще живого фараона, а потом помог ему проникнуть в гробницу, чтобы завладеть сокровищами и символами власти. Необходимо срочно вернуть все похищенное, иначе номарх так и останется безвластным и на него обрушится гнев Гора.
— На троне сидит самозванец, — заключила она. — А нашему господину нужны деньги для снаряжения армии. И эту армию возглавишь ты.
В ее словах смешались мольба, призыв и угроза, она походила на полоумную, в которой было нечто мистическое. Мужчины не осмеливались смотреть ей в лицо. А она знала, что все ее выдумки раскроются, как только будут заданы конкретные вопросы, но рассчитывала на священный ужас, внушаемый Анахотепом его приближенным, чтобы привлечь солдат на свою сторону.
— Куда они направились? — спросил Мозе.
— Они поплыли по реке до первого города, куда заходят чужеземные корабли, поднимающиеся из дельты, — ответила она.
— В таком случае речь идет о Кефер-Арисе, — заявил Мозе. — Именно туда греческие корабли привозят вино, мед и пурпурные ткани.
— Это далеко?
— Три дня ходьбы. Можно сократить это время, если изготовить плот из связок папируса. Я ненавижу Нетуба Ашру и не пожалею жизни ради того, чтобы перерезать ему горло. Если мы управимся за ночь, то спустим плот на воду с первыми лучами солнца, когда Ра появится после своего подземного бега.
— Хорошо, — одобрила Ануна. — Это вполне нам подходит. Вернемся на берег. Пусть твои солдаты несут фараона, ибо он очень устал.
Извилистой цепочкой они спустились с холма, оставив за собой облако пыли.
Оказавшись на берегу, солдаты вытащили свои бронзовые мечи и принялись прорубать просеку в зарослях, срезая охапки тростника и папируса. Они связывали их и переплетали — из-за нехватки дерева многие египтяне сооружают себе таким образом легкие лодки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
Томак сдавленно вскрикнул. Ануна обернулась, подумав, что на него напал зверь. На ощупь она набрала камней, чтобы кидать их наугад в надежде, что тем самым отпугнет льва.
— Там! Там! — слабым голосом кричал старик. Она подумала было, что он пытается сказать ей, где находится лев, но потом различила светящееся пятно у подножия холма. Факелы. Факелы в руках людей потрескивали на ветру. Раздосадованный лев зарычал. Огонь пугал его. Просвистела стрела; Ануна поняла, что бедуины стреляли в хищника. Издав яростный рык, лев убежал. Ануна не видела его в темноте, но чувствовала, как запах зверя удаляется, следуя за ним по равнине.
— Сюда! — крикнула она, еще не зная, не бросается ли она в пасть волкам.
Факелы поднялись по склону холма. Их действительно несли бедуины — шесть мужчин, одетых в выгоревшие на солнце лохмотья. За поясами у них было медное оружие — такое обычно носят солдаты фараона. Внезапно поведение их странно изменилось. Поравнявшись с Томаком, они упали на колени и простерлись на земле, уткнув лбы в песок.
— Господин, — проговорил самый старший из них, — боги привели нас к тебе. Ты не узнаешь меня? Я Мозе, хранитель царских останков… Уже три месяца я брожу по пустыне с несколькими солдатами. Мы чуть не погибли во время песчаной бури… но ты, сын Гора, что ты делаешь здесь в разгар ночи?
Ануна подошла. От людей исходил невыносимый запах, которого Томак, похоже, не чувствовал. Она поняла, что перед ней отборные воины, преданные фараону, и побоялась, что старик не сможет их обмануть.
— Привет тебе, я Ануна, — надменно произнесла она, — первая и любимая жена Анахотепа, Могучего Быка. Фараон пал жертвой подлого заговора. Заговорщики пытались отравить его и похоронить заживо в обители вечности.
— Это правда, — подтвердил пришедший в себя Томак. — Она спасла меня. Если бы она не потребовала, чтобы ее погребли заживо рядом со мной, я никогда не смог бы вырваться из гробницы.
— Милость богов снизошла на тебя, да будут славны боги, которые помогли тебе восторжествовать над злыми людьми. Назови их проклятые имена… Мои солдаты и я будем преследовать их до самых сумрачных берегов Аменти!
— Разведите костер, — приказала Ануна, желая положить конец церемониям, которыми обычно злоупотребляли приближенные номарха. — Фараону холодно.
— Ты права, — согласился Мозе, вставая с колен. — Нам нет прощения… Изумление отняло у нас разум.
Он со своими людьми ушел за остатками снаряжения, оставленного у подножия холма.
— Кто это? — торопливо спросила Ануна, наклоняясь к Томаку. — Он тебе и вправду знаком?
— Да, — ответил старик. — Это Мозе, хранитель погребений. Его задача — помешать Нетубу Ашре осквернять царские мумии. Он пропал в пустыне вместе с порученными ему останками. Все полагали, что он мертв… Что теперь делать? Как объяснить ему наше пребывание здесь?
— Придерживайся версии заговора, — шепнула девушка. — А если будут надоедать с вопросами, притворись усталым. Теперь-то у нас, возможно, появится шанс найти Нетуба. Мы больше не одни, с нами солдаты. Твои солдаты. А Нетуб — вдохновитель заговора… Тебе понятно? Надо воспользоваться помощью этих солдат, чтобы вернуть сокровища.
Она умолкла, потому что Мозе возвратился, неся пожитки, которые он и его солдаты тащили через пустыню. У них был сухой навоз, из которого они и сложили костер. Пока Томак отогревал у огня руки, хранитель рассказал, как он желал, чтобы песчаная буря похоронила его, лишь бы избежать встречи с Нетубом Ашрой.
— Мы были в самом деле готовы принести последнюю жертву, — сказал он тихо. — Но боги того мира не захотели принять ее ни от меня, ни от моих солдат, которые сейчас находятся здесь. Буря подхватила нас и унесла далеко от наших товарищей… Когда мы пришли в себя, то уже не знали, где наш караван. Песок поглотил его. Даже Нетуб не смог его найти… Тогда мы пошли, надеясь дойти до Сетеп-Абу. Сотню раз мы чуть не заблудились… мы сражались с бедуинами, отбили у них верблюдов, но все эти животные околели один за другим.
Закончив рассказ, он стал расспрашивать о заговоре против Анахотепа. Ануне пришлось часто вмешиваться в их беседу, отвечая вместо Томака. Она хорошо понимала, что слова ее неточны, малоубедительны, но присутствие мнимого Анахотепа придавало вес ее фантазиям. В конце концов, не была ли она всего-навсего женщиной? А все знают, что женщины плохо разбираются в политике… так что вполне нормально, что ее объяснения были несколько путаными. К тому же она предупредила, что знала только некоторые детали, просочившиеся в гарем. Главный визирь Панахемеб организовал заговор, чтобы сместить Анахотепа и посадить на его место одного из его детей. А на самом деле отныне в провинции правил он сам. Нетуб Ашра был исполнителем его воли, в этом нет сомнений. Это визирь заставил его отравить Анахотепа и устроил похороны еще живого фараона, а потом помог ему проникнуть в гробницу, чтобы завладеть сокровищами и символами власти. Необходимо срочно вернуть все похищенное, иначе номарх так и останется безвластным и на него обрушится гнев Гора.
— На троне сидит самозванец, — заключила она. — А нашему господину нужны деньги для снаряжения армии. И эту армию возглавишь ты.
В ее словах смешались мольба, призыв и угроза, она походила на полоумную, в которой было нечто мистическое. Мужчины не осмеливались смотреть ей в лицо. А она знала, что все ее выдумки раскроются, как только будут заданы конкретные вопросы, но рассчитывала на священный ужас, внушаемый Анахотепом его приближенным, чтобы привлечь солдат на свою сторону.
— Куда они направились? — спросил Мозе.
— Они поплыли по реке до первого города, куда заходят чужеземные корабли, поднимающиеся из дельты, — ответила она.
— В таком случае речь идет о Кефер-Арисе, — заявил Мозе. — Именно туда греческие корабли привозят вино, мед и пурпурные ткани.
— Это далеко?
— Три дня ходьбы. Можно сократить это время, если изготовить плот из связок папируса. Я ненавижу Нетуба Ашру и не пожалею жизни ради того, чтобы перерезать ему горло. Если мы управимся за ночь, то спустим плот на воду с первыми лучами солнца, когда Ра появится после своего подземного бега.
— Хорошо, — одобрила Ануна. — Это вполне нам подходит. Вернемся на берег. Пусть твои солдаты несут фараона, ибо он очень устал.
Извилистой цепочкой они спустились с холма, оставив за собой облако пыли.
Оказавшись на берегу, солдаты вытащили свои бронзовые мечи и принялись прорубать просеку в зарослях, срезая охапки тростника и папируса. Они связывали их и переплетали — из-за нехватки дерева многие египтяне сооружают себе таким образом легкие лодки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78