ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


— С кем ты хочешь встретиться? — жалобно спросил Ути, которого заранее пугала такая перспектива.
— С Нетубом Ашрой, — уронил Дакомон. — Царем осквернителей. Когда мы выйдем отсюда, ты должен будешь привести меня к нему.

7

Главарь убийц, обмотанный повязками, склонился перед Анахотепом и сказал:
— Божественный сокол вписал твое имя на небесах, назвав тебя Могучим Быком. Могучим Быком Гора предстанешь ты в Сетеп-Абу. Священный Гор пожаловал тебе свои короны. Сила и Отвага — под таким именем ты, Анахотеп, правишь на Белой Земле и на Красной Земле, попирая своих врагов. Несокрушимо становление Ра.
Старик сделал нетерпеливый жест. Он был уже слишком стар, чтобы поддаваться лести, которой упивался еще десяток лет тому назад. У него не было никакого права носить пять ритуальных имен фараона, и иногда его раздражало угодничество подданных. Неужели не найдется среди них смельчака, который встанет и прилюдно обвинит его в ереси?
— А как то дело? — поинтересовался он у убийцы, наряженного мумией.
— Все сделано, как ты приказал, господин, — сила, жизнь, здоровье. Да будет славен твой ка .
— Он страдал?
— Худшее еще впереди, но у него, похоже, преданный слуга. Если повезет, он выживет.
Анахотеп печально вздохнул.
— Вы сказали ему, что у меня нет к нему ненависти? — спросил он, так как это особенно беспокоило его.
Главарь убийц заверил, что передал все слова фараона, не упустив ни одного.
— Хорошо, хорошо, — пробормотал Анахотеп, вдруг уставший от беседы. — Уходи, ты хорошо поработал. Ты получишь за свой труд десять медных дебенов.
Безликий убийца, пятясь, вышел и исчез среди колонн в виде папирусов, поддерживавших потолок зала.
Стены, опоры — все было непривычно голым, так как Анахотеп велел соскрести все краски, запаха которых он больше не переносил. Когда он приближался к какой-либо фреске, он не видел нарисованного, потому что его тотчас окутывал запах ингредиентов, содержащихся в красителях… От них несло тухлыми яйцами, мочой или фекалиями, которые подмешивались в некоторые краски. Он чувствовал запах растолченной пестиком живности: улиток, червяков, насекомых, игольчатых моллюсков, кермеса. Ему казалось, что все это месиво способствовало гниению стен. Под предлогом украшения его жилища его заставили жить в вонючей мясобойне! Стоило ему закрыть глаза, как на него накатывал запах тухлятины.
Никто никогда не понимал его мучений. Приглашенные врачи сдержанно объясняли:
— Возможно, ты страдаешь от болезни головного мозга, о сын Гора, Всемогущего Быка. Такое заболевание вызывает у больного иллюзорные запахи.
Какая наглость! Фараон никогда не болеет, это всем известно. И раз уж он улавливает запахи, которые никто не способен различить, значит, боги наделили его необыкновенным обонянием.
Он велел отрезать лекарям носы и заставил несчастных съесть их, дабы научить почтительности.
Но его жизнь продолжала превращаться в ад. Он теперь требовал, чтобы его министры удаляли с тела все волосы с помощью катка из ароматного сахара и умащивали себя камедью теребинта, прежде чем предстать перед ним, поскольку их телесные выделения вызывали у него тошноту. Во время беседы каждый должен был держать в руке маленькую курильницу для благовоний, чтобы создавать вокруг себя защитный слой ароматного дыма, потому что от волнения все начинали обильно потеть.
С той же целью Анахотеп заставил соорудить в смежном зале бассейн для омовений, где постоянно мокли слуги, и повелел всем втирать в себя свинцовую пасту. Следовать за номархом нужно было обязательно с кадилом в руке.
Анахотепу достаточно было наморщить нос, чтобы узнать, кто что делал. Принюхавшись, он знал, кто только что справил малую нужду, кто занимался этой ночью любовью, кто спал с мальчиком…
Шокирующая близость людей была для старика ежеминутной пыткой. Но самым худшим был запах города, вонь, приносимая во дворец ветром, гнилостный запах немытых тел и грязного белья. Желая погулять на террасе, номарх сперва посылал туда слугу, чтобы удостовериться, что ветер дует из пустыни, а не со стороны города. Пустыня пахла чистотой и свежестью. Она умиротворяюще действовала на Анахотепа, даже если временами ветер ненадолго доносил до него зловоние далекого азиатского каравана.
Эта его феноменальная способность только усилилась с возрастом, перейдя границы терпимости. Когда старик должен был принимать иностранных послов в сомнительной чистоты одеждах и с крашенными хной бородами, он прикрывал лицо золотой маской с изображением Гора, полый клюв которого был заполнен сердцевиной бузины, пропитанной росным ладаном. Только так он мог сидеть на троне, не падая в обморок.
А вот сегодня он учуял запах влетевшего насекомого. Да, он определял по запаху мух, разную мошкару и мог сказать, на чем или на ком секунду назад сидело насекомое. Он чуял волны запаха, исходившие от скарабеев, ящериц, ползавших по камням дворца. Он мог пересчитать их с закрытыми глазами. Мог и смешать их запахи.
— Он все это выдумывает, — шептались его враги. — Воображает. А на самом деле он сошел с ума. Больной мозг привел его к потере реальности. И он совсем никого не хочет слушать, особенно лекарей.
Кряхтя, Анахотеп слез со своего трона. Роста он был маленького, худощавый, сухонький. Он уже вполне мог сойти за свою мумию, которую оставалось завернуть в сто пятьдесят локтей льна, как это положено по его сану
Его крючковатый нос придавал ему сходство с хищной птицей, и в начале своего «царствования» он любил поворачиваться в профиль, подчеркивая тем самым, что является избранником бога Гора. А для большего сходства он взял в привычку крутить головой наподобие сокола.
В то время нюх его еще не делал его жизнь невыносимой; он был просто намного восприимчивее к запахам, нежели большинство простых смертных. Нередко случалось, что удовольствиям гарема он предпочитал сидение перед курильницей, на тлеющие угли которой служанка бросала щепоточки благовонного порошка.
Сколько он себя помнит, существование его всегда подчинялось запахам. Поэтому, встретив Дакомона, он словно неожиданно очутился лицом к лицу со своим двойником.
Молодой архитектор, как и он, обладал чрезвычайно тонким обонянием. Он тоже мог унюхать то, о чем обычный человек и не подозревал.
Вот тут-то все и началось.
С некоторого времени Анахотеп чувствовал, как его покидают жизненные силы. Жрецы, которым он открылся, в один голос заявили, что приближается момент, когда ему предстоит улететь к солнцу, и следует незамедлительно начать готовиться к переходу в мир иной.
Впервые в жизни номарх заметил, что его корежило при мысли об осквернении его вечных останков грабителями гробниц.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78