Дальше я не запомнила.
Кажется, у Лийки всё-таки есть способность писать стихи. Со временем, возможно, из неё и получится поэт. А может, ей поставят даже памятник и на уроках русского языка будут изучать её стихи.
Обидно, конечно, если получится действительно так, но я готова простить ей всё: и будущую славу, и памятник, лишь бы только она помогала классу выйти на первое место. Всё-таки стихи её хорошо действуют на отстающих. А когда неприятный человек делает что-нибудь полезное, надо быть честной и относиться к нему по-хорошему.
14 октября
Ура!
Набрали! Сто семьдесят шесть очков набрали. А это значит, что класс сделал большой скачок и перепрыгнул с шестого на второе место. Теперь впереди идёт только первый «б». Но можно ли считать первоклашек серьёзными противниками? Уж их-то как-нибудь и догоним и перегоним.
Я учусь в этой школе седьмой год, но никогда ещё наш класс не учился на такую полную мощность.
Отстающих в классе становится всё меньше и меньше. А вообще-то говоря, их почти и нет уже. Один только Вовка Волнухин учится по-прежнему. У него нет ни одной четвёрки. А про пятёрки и говорить нечего.
И о чём он думает – не понимаю. Сам не учится и других держит за руки и за ноги. Ребята говорят: «Если бы не Вовка, мы давно бы уже были на первом, месте». Но вместо того, чтобы помогать классу слетать в Москву, Вовка всё свободное время боксирует на ринге. По словам Лень-чи-пеня, он считается среди ребят-боксёров восходящей звездою ринга. А в нашем классе Вовка – заходящая тупица. Он сейчас один остался с тройками. И даже чуть-чуть не схватил вчера по химии двойку.
Безобразие!
Так подводить класс может только человек, который не понимает, что такое товарищество.
15 октября
Сегодня у меня день необыкновенных приключений и самых удивительных открытий.
Но расскажу по порядку.
В эти осенние дни я очень люблю бродить по парку. Как многие девочки, я увлекаюсь гербарием, и хотя по школьной программе совсем не обязательно заниматься этим делом, я, как и все почти девочки и мальчишки, собираю осенью опадающие листья: коричневые, бурые, жёлтые, золотистые, багровые, красные, палевые, оранжевые и всех других цветов и оттенков.
Собирая листья, я шла по аллеям парка и не заметила даже, как очутилась перед компанией незнакомых мальчишек. Их было пять человек, но каждый из них задавался за целый класс. Всех же нахальнее держался мальчишка с поцарапанным носом. Когда я поравнялась с ними, поцарапанный перегородил мне дорогу и потянулся к букету собранных мною листьев.
– Ты чего собираешь наши листья? – зашипел он.
– Вытри нос, – сказала я вежливо, – и скажи своей маме, что тётя велела поставить тебя носом в угол!
– Кто тётя? Ты тётя? Да я такой тёте зуб на зуб помножу! Сделаю сложение и вычитание, дам тебе высшее образование!
Но такие хвастливые угрозы можно слышать в школе на каждой перемене и почти в каждом классе. От первого до четвёртого, конечно. Ребята постарше такие глупости уже не болтают.
– Иди, – сказала я. – Я тебя не трогаю и не трону! Не бойся, мальчик! Вытри носик и иди себе спокойно!
– Ах, так! – завизжал мальчишка. – А по мордасе?
– Не понимаю, – сказала я, – что это за мордаси? Ты на каком языке говоришь?
Мальчишки засмеялись. Поцарапанный размахнулся, но я и не подумала даже, что такой сморкач осмелится ударить меня, и потому стояла спокойно. И вдруг из моих глаз посыпались искры. Особенной боли я, правда, не почувствовала сразу, но когда поняла, что этот шпингалет ударил меня, я тотчас же, ещё сама не соображая, что делаю, влепила ему такую звонкую пощёчину, что мне показалось, будто над парком Победы лопнуло небо и с деревьев осыпались все листья.
Поцарапанный отшатнулся. В глазах у него блеснули слёзы. Значит, я ему крепко влепила. Ну, а если он уже понял, что налетел не на беззащитную овечку, а на львицу, надо бить его, пока он не успел опомниться. Я размахнулась снова, чтобы влепить ему ещё одного леща, да такого, от которого он бы слетел с катушек, но поцарапанный бросился бежать, как самый последний трус.
– Ах, так! – закричал другой, толстомордый, мальчишка. – Ребята, наших бьют! Давай, наши!
Ударить он меня побоялся, но, протянув руку, сорвал с моей головы берет, и все мальчишки стали подбрасывать и топтать его ногами.
Я тоже начала срывать с головы у них кепки и заодно влепила каждому по затрещине.
– Ага! – закричали они: – Ты драться? Драться?
Они бросились на меня и начали толкать. Я зажмурила глаза, а зажмурилась потому, что одной драться с пятью всё-таки страшно. Во всяком случае, когда не видишь, как их много, есть ещё надежда па победу. Я молотила кулаками по головам мальчишек, по спинам и в то же время думала: «А не лечь ли мне на землю? Ребята на Кузнецовской улице, да и на других улицах около парка Победы никогда не бьют лежачих». Вот у меня и мелькнула мысль в голове растянуться на земле и закричать: «Лежачего не бьют!» Но потом я подумала: «Много чести будет! Пока сами не собьют меня с ног, ни за что не лягу!»
И вдруг я услышала голос Вовки Волнухина:
– Эй, вы, шпроты-кильки! Чего на одну девчонку напали?
Я открыла глаза и, отбиваясь уже с открытыми глазами, увидела приближающегося к нам Вовку. Он шёл по боковой аллее вразвалку, засучивая на ходу рукава.
– Вовка! – закричала я. – Они пятеро на меня… На одну!
Вовка остановился:
– Ну, чего с девчонкой связались? – закричал он. – По силам нашли?
Все пятеро повернулись к Вовке. Поцарапанный засипел:
– Иди сюда, мальчик! Подойди поближе, я тебе гулли-булли отвешу!
Но тут кто-то крикнул:
– Ребята, это ж Вовка-боксёр!
Хулиганы попятились и заорали испуганно:
– Грек! Грек! Эй, Грек! Давай сюда!
Из кустов вышел, отряхиваясь, ещё один мальчишка. Наверное, он курил в кустах или спал. На затылке у него еле держалась клетчатая кепка с крошечным козырьком. На плечи было небрежно накинуто длинное пальто.
– Ну, и что? – прищурился мальчишка, по имени Грек. – В чём дело?
– Вот тут один желает, чтоб ему отшлифовали рыло! – хихикнул поцарапанный.
Грек, усмехнувшись нахально, поддернул штаны и сплюнул через плечо:
– Сейчас повеселю его! – Он щёлкнул пальцами. – А ну, иди сюда! Учить буду тебя! Наказывать! Чтоб не баловался в моём парке!

Вовка смерил Грека с головы до ног спокойным взглядом, потом протянул не спеша руку к козырьку его кепки и коротким движением надвинул кепку на нос Грека так, что козырёк оказался на подбородке.
Мальчишка Грек отскочил от Вовки, сбросил пальто с плеч под ноги.
– Ты что? – зашипел он на Вовку. – Тебя давно не утюжили?
Вовка снова протянул руку и, сорвав с головы Грека кепку, отшвырнул её далеко в сторону.
– Раздеваться так раздеваться! – усмехнулся Вовка.
Мальчишка был на полголовы выше Вовки, пошире в плечах и, по-видимому, «скорый на руку», но поведение Вовки озадачило его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75