Они продолжали шепотом строить планы спустя много времени после отбоя, и Присцилле, в ее похвальном желании остаться незамеченной, пришлось пробираться ползком мимо открытой двери Мадмуазель, прежде чем добраться до своей комнаты в конце коридора.
Когда на следующий день в полдень объявили перемену, они получили разрешение выйти за пределы школы и припустили проворной рысью. В их деловые намерения входило набрать все статистические данные, прежде чем представить дело на общее собрание школы.
– Сначала мы навестим Патрика и Таммаса и вырвем у них обещание насчет доллара, – предложила Пэтти.
Патрик с готовностью обещал свой доллар – Патрик славился тем, что давал обещания – и девочки весело отправились к Таммасу младшему. Они обнаружили Дедушку на пороге заднего крыльца беспокойно вытирающим ноги; он был как дрожащий тростник, который клонился от каждого крепкого словца, срывавшегося с языка невестки. Когда Таммаса младшего отвели в сторону и сообщили о проекте, он счел возможным платить два доллара в неделю. Вместо затравленного выражения в его глазах мгновенно появилось облегчение. Он не скрывал, что рад спасти отца от деспотической власти своей жены.
Когда девочки повернули обратно, их решение было принято. Оставалось только получить коттедж, силой заставить школу встать на их сторону и подшить простыни.
– Вы идите и приценитесь к мебели и обоям, – скомандовала Пэтти, – а я посмотрю насчет аренды. Встретимся у стойки с газировкой.
Она отыскала риелтора, владельца коттеджа, чей офис находился над банком, и согласно собственным представлениям об исключительной деловой сметке сторговалась с девяти до семи долларов в месяц. Применив этот прием, она объявила о своей готовности составить договор об аренде.
– Договора не понадобится, – сказал он. – Мне подойдет ежемесячное устное соглашение.
– Я не могу обсуждать это без договора об аренде, – твердо промолвила Пэтти. – Вы можете продать дом или сделать что угодно, и тогда нам придется съезжать.
Удивившись, джентльмен заполнил формуляр и подписался от имени первой стороны договора. Он передал ручку Пэтти и указал место, оставленное для подписи второй стороны.
– Сначала я должна проконсультироваться с моими партнерами, – объяснила она.
– О, понимаю! Пусть они распишутся вот здесь, и Вы принесете мне договор обратно.
– Все? – спросила она, с сомнением рассматривая довольно узкую четвертую часть листа. – Боюсь, что тут места не хватит.
– А сколько у Вас партнеров?
– Шестьдесят три.
Одно мгновение он пристально разглядывал ее. Потом, когда его взгляд упал на эмблему «Св. У.», вышитую на рукаве пальто Пэтти, он откинул голову назад и расхохотался.
– Прошу прощения! – извинился он, – но я был ненадолго слегка сбит с толку. Я не привык заниматься бизнесом в таком крупном масштабе. Для того чтобы документ был законным, – серьезно пояснил он, – его необходимо подписать всеми сторонами по договору. Если не хватает места, можете разместиться на… э-э…
– Приложении? – предположила Пэтти.
– Именно, – подтвердил он и с серьезной учтивостью поклонился ей на прощанье.
После звонка, свидетельствовавшего об окончании вечерних занятий, Пэтти, Конни и Присцилла вскочили на ноги и объявили общее собрание школы. После того как ушла мисс Джеллингс, дверь закрыли и все трое битых полчаса толкали речи по отдельности и в один голос. Они были убедительными ораторами, и они добились своего. За недельное пособие проголосовали почти единогласно, всего лишь с одним голосом «против», после чего ученицы подошли к столу и подписали договор об аренде.
В течение двух недель «Святая Урсула» не знала ни минуты покоя, впрочем, как и Лавровый коттедж. Он был практически внесен в расширенный состав школьной территории. Девочки работали бригадами во время каждой перемены. Подвальный этаж был побелен группой из четырех человек, которые вошли в униформе синего цвета, а вышли, словно пятнистые яйца ржанки. На эту работу просился Таммас младший, но девочки не пожелали ее уступить. Они все-таки позволили ему побелить потолки и наклеить обои, но полы, а также двери и оконные рамы, там, где могли дотянуться, покрасили самостоятельно. Во время вечерних перемен их уже было не застать за танцами; вместо этого, расположившись на ступеньках сплоченной фалангой, они подрубали простыни и скатерти. Дом предполагали обставить с полнотой, какую бедной миссис Фланниган не приходилось знать за всю свою замужнюю жизнь.
Когда накануне рождества все было готово, все как один вытерли ноги о коврик у входа и вошли на цыпочках, чтобы напоследок все как следует осмотреть. Коттедж состоял из трех комнат, подвала и, сверх того, сарая для хранения дров. Обои и портьеры из чинтса в гостиной представляли собой объятые розовым пламенем пионы в изобилии листьев – на чей-то вкус несколько кричаще, однако Дедушкино и Бабушкино зрение слабело, и они предпочитали яркие цвета. Кроме того, путем хитроумного допроса было установлено, что пионы – любимые Бабушкины цветы. На кухне были шторы ярко-красного цвета, веселый лоскутный коврик и два удобных, мягких кресла перед очагом. Подвал был щедро забит дарами школьной фермы – вклад мисс Салли – картофелем, капустой, морковью и луком, в достаточном количестве, чтобы в предстоящие три месяца варить ирландское рагу. Ящик был полон дров, и даже пятигалонный бидон был наполнен керосином. Шестьдесят четыре пары глаз тщательно оглядели комнаты, дабы удостовериться, что ничего важного не упущено.
И семейство Мэрфи, и семейство Фланниган уже много дней с нетерпением ожидали предполагаемого переезда четы. Даже миссис Таммас вызвалась помыть окна в новом коттедже и целую неделю почти не сердилась. Старик уже удивлялся жизни. Когда пришло время, миссис Мэрфи тайно уложила Бабушкины пожитки и нарядила ее в лучшую ее одежду под предлогом того, что она должна ехать на рождественский вечер в экипаже, поужинать со своим мужем. В предвкушении этого события старушка пришла в счастливый трепет. Дедушку подготовили к путешествию по тому же незамысловатому принципу.
Пэтти, Конни и Присциллу, как основателей предприятия, уполномочили заселить пожилую чету. Но они, с присущими им тактом и терпением, передали это право сыну и дочери. Они позаботились о том, чтобы печи топились, лампы были зажжены и кошка – там была даже кошка – спала на коврике возле очага. Затем, когда по звуку колес подъехавшего экипажа они поняли, что Мартин привез своих пассажиров, они тихонько улизнули через заднюю дверь и в заснеженных сумерках трусцой побежали домой ужинать.
Их встретили шквалом вопросов.
– Бабушке понравились часы в гостиной?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45