Это совсем другой парень, которого я себе завела исключительно в порядке мщения, потом как-то привыкла… О нет, это не любовь, так, взаимная симпатия, к слову, мы с ним виделись сегодня утром. Так вот, он считает, что раз уж я теперь свободна, то непременно должна связать с ним свою судьбу, а я не согласна. Я хочу свободы, свободы и еще раз свободы. После всех моих страданий и унижений я имею на нее полное право.
Я слушала Альбину внимательно, прямо как Дельфийского оракула, при этом во мне боролись противоречивые, если не сказать взаимоисключающие, чувства. Страха и… уважения, что ли, а может, даже и симпатии. Были в ней несомненный шарм и какое-то дьявольское обаяние, которыми, не исключено, она удерживала Тимура крепче, чем несуществующими хроническими болезнями. А выдержке ее оставалось только позавидовать — и двух часов не прошло, как она убила Варфоломея.
И я пошла на смертельный иск. Не ради истины, ради Тимура. Я должна была доказать и себе и Альбине, что ничуть не уступаю ей в дерзости. Собралась с духом и спросила напрямую:
— Если вы так со мной откровенны, может быть, скажете, за что вы убили Варфоломея?
В ответ она расхохоталась. Смех у нее был красивый, грудной и совершенно искренний.
* * *
Что вы там ни говорите, а побледнеть, как побледнела Альбина, по спецзаказу невозможно. Наверное, даже великая Сара Бернар на такое не сподобилась бы. Кончик аккуратного Альбининого носика покраснел, голубые глаза подернулись влагой, холеные ручки задрожали, того гляди и впрямь паралич разобьет. Ну и талантище!
— Если вы так шутите, — прошипела эта змея, — то это злая, очень злая шутка…
— Какие уж тут шутки! — Теперь я пошла в лобовую атаку, только моя смелость была безрассуднее Альбининой. Ведь ее подкреплялась пистолетом или чем-то еще, а моя — лишь любовью к Тимуру. Любовью, граничащей с умопомрачением. — И вы не хуже меня это знаете!
— Что за чушь вы несете? — Альбина вскочила.
Я тоже спружинила со стула и попятилась к двери, чтобы успеть удрать. Но прежде я выиграю это пари, я докажу Альбине, что не уступаю ей ни в чем.
— Немедленно объяснитесь! — потребовала Альбина. — Вы не уйдете отсюда, пока не объяснитесь.
Ну нет, если я решу, что мне пора уносить ноги, ее разрешения дожидаться не стану!
— Извольте, — парировала я, — вы знаете, что я была у Варфоломея перед вашим визитом, но не знаете, что я заходила к нему уже после вашего ухода. Так вот, во второй раз я застала только труп.
— Вы… вы уверены, что он мертв? — Альбина снова рухнула в кресло.
— Абсолютно, — заверила я ее.
— Но почему вы решили, что это я его убила? — Альбинино возмущение производило впечатление вполне искреннего, но меня ей не провести.
— А кто же тогда? Я ведь вошла туда через пять минут после вас… Ну, через десять!
Альбина прижала к вискам ладони и наморщила свой высокий безупречный лоб.
— Значит, так… Помню, в приемной никого не было, только книжка какая-то валялась на полу…
— «Особенности налогообложения юридических и частных лиц», — меланхолично вставила я.
— Да-а? — Она посмотрела на меня с уважением. — Названия я тогда не рассмотрела, зато удивилась. Вхожу, Варфоломей сидит за столом какой-то взъерошенный, в общем, не такой, как обычно. Спрашиваю, в чем дело, а он говорит: «У меня только что одна идиотка была…» Ой, простите… Ну вот, говорит, обвинила меня в том, что это я убил Тимура, а ты — это он имел в виду меня — мне в этом помогала. Еще добавил: не удивляйся, если она к тебе заявится, и я, как видите, не удивилась. До этой минуты.
— Значит, вы его не убивали? — уточнила я с насмешкой. — Тогда зачем вы вообще к нему пожаловали?
Альбина слегка порозовела:
— Он просил меня кое-что найти, и я пришла сказать, что не нашла того, что ему нужно…
— А что вы искали? — Я немедленно навострила ушки. Альбина замялась:
— Какие-то бумаги, что-то связанное с фирмой. Варфоломей думал, что Тимур хранил их дома. Но я все проверила и ничего не нашла, ровным счетом ничего. Вот и приехала ему об этом сказать…
— А что, по телефону сообщить нельзя было? — засомневалась я.
— Да можно было, конечно, — безропотно согласилась Альбина, — просто не так уж весело сидеть в четырех стенах после всего, что произошло. Я имею в виду смерть Тимура. Как бы я к нему ни относилась, все-таки двадцать лет жизни связаны с ним…
Ну и лицемерка! Просто образцово-показательная.
Альбина снова вскочила с кресла и забегала по комнате. Я с опаской наблюдала за ее перемещениями.
— Стоп! — отдала она приказ самой себе и остановилась как вкопанная. — Я же там еще кое-кого видела!
Вот так штучка, быстро же она сориентировалась!
— Ну да, — не знаю, кого она убеждала, себя или меня, — возвращаясь, я вызвала лифт, а из него вышел тип… Он смотрел под ноги, но я все равно успела его разглядеть. Я же вам говорила, у меня профессиональная память на лица.
— Ну и как же он выглядел? — хмыкнула я. «Ври, подруга, да не завирайся».
— Довольно высокий, немного сутулый, но достаточно крепкий, можно даже сказать, спортивный. Теперь лицо, лицо… — Альбина свела брови к переносице и медленно провела ладонью по лицу. Такое ощущение, будто она собиралась вызвать на помощь духов. — Лицо — вытянутое, с тяжелым подбородком, надбровные дуги низкие, глубоко посаженные глаза…
Я невольно вздрогнула, да ведь это вылитый Урфин Джюс, ну тот тип, что курил на кладбище, чуть в стороне от траурной процессии. Что это, совпадение? Или тонкая игра? Пойди тут разберись. Я впилась взглядом в Альбинино лицо, пытаясь прочесть на нем тайнопись ее намерений.
Итак, она утверждает, что видела вблизи от офиса человека, похожего на Урфина Джюса, и такое теоретически возможно, я ведь тоже успела побывать там после нее. Как ни крути, а у меня нет прямых доказательств Альбининой вины. Эх, господи, как же трудно совмещать в себе одновременно судью и адвоката. Я бы и рада передать эти обязанности тем, кому за них деньги платят, только как же быть с Тимуром?
— Уже уходите? — встрепенулась Альбина.
Можно подумать, я заглянула к ней на чашку чаю с бисквитом!
— Мне нужно срочно кое-что предпринять, — процедила я сквозь зубы.
Времени у меня было в обрез, потому что мертвого Варфоломея или уже нашли, или найдут с минуты на минуту.
— А как быть с Варфоломеем? — окликнула меня Альбина. Я развела руками:
— А чем мы можем ему помочь? Ничем! К тому же… В офис теперь наверняка явилась секретарша, вызвала милицию…
Следовало бы добавить: «И теперь вовсю дает показания, в том числе и на меня», — но я смолчала. Мне и впрямь некогда было тут рассиживать.
Где-то на дне моей души вспыхнула яркая лампочка — Тимур. Уже несколько часов он оставался один-одинешенек, запертый в моей квартире, со сломанной ногой, в тревоге и смятении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50