Она просто стояла посреди комнаты и откровенно меня разглядывала. Я решила, что это вызов, и подняла брошенную ею «перчатку»: высоко задрала подбородок и дерзко на нее уставилась. С особенным пристрастием оглядела ее высокую ладную фигуру, не столько на предмет обнаружения очертаний спрятанного в складках одежды пистолета, сколько в надежде узреть явные признаки целлюлита. Так вот, что касается пистолета или другого оружия, то тонкая шелковая туника Альбины для их сокрытия совершенно не годилась (хоть маленькое, но утешение!), зато вероятный целлюлит прекрасно драпировала.
Есть у Альбины пистолет или нет, но я дала себе слово, что буду держаться подальше от нее и поближе к двери соответственно. Эта предусмотрительная тактика уже помогла мне в кабинете покойного ныне Варфоломея, при том, что брошюру об особенностях налогообложения юридических и частных лиц трудно соотнести с пистолетом.
— Я вас слушаю. — Альбина продолжала потчевать меня своим чудным взглядом, одновременно и равнодушным, и изучающим. Так рассматривают прошлогоднюю афишу на заборе, когда нужно убить время.
Она меня слушает, а я не успела заготовить заранее вступительное слово — вот к чему приводят экспромты. Фактор внезапности вещь хорошая, но обоюдоострая. Ладно, сейчас я ей что-нибудь скажу, раз она просит, ей мало не покажется.
Но черная вдова меня опередила.
— А ведь я вас уже видела, — вдруг прозрела она. Я внутренне напряглась, а она добавила беззаботно:
— Вчера на кладбище, ведь так?
Ну вот, сбила с мысли!
А коварная Альбина, окончательно перехватившая инициативу, одарила меня насмешливой улыбкой:
— Только не отпирайтесь, у меня профессиональная память на лица.
И пояснила, с чем связан ее хваленый профессионализм, хотя я об этом не просила:
— Когда-то, очень давно, я мечтала стать художницей и даже подавала большие надежды, но художницы из меня не вышло, а вот кое-какие навыки остались. Сама себе удивляюсь, не глаз, а фотокамера.
— Да? — уточнила я совершенно идиотским образом. Похоже, я окончательно лишилась основного козыря в этой игре — фактора внезапности.
Альбина же огорошила меня свежей порцией проницательности:
— И вообще я, можно сказать, все про вас знаю, кроме имени разве что. Но это не так уж важно, если на то пошло…
Почва медленно, но верно уходила из-под моих ног, Альбина откровенно наслаждалась моим замешательством.
— Хотите, угадаю, кто вы? — предложила она.
На самом деле мне хотелось сунуть ей в рот кляп, чтобы получить наконец возможность спокойно и Обстоятельно пригвоздить ее к позорному столбу, предварительно смазанному какой-нибудь дрянью вроде собачьего дерьма.
— Вы, — Альбина сделала эффектную паузу, — одна из подружек моего покойного мужа, которых у него было великое множество. Просто легион.
Я открыла рот, чтобы положить конец этим неорганизованным выступлениям, загубившим мой сценарий, но Альбина снова меня опередила:
— Да не переживайте вы так, не стоит. Я не собираюсь выцарапывать вам глаза. За живого бы не стала, а за мертвого тем паче… Единственное… Должна сказать, что под конец жизни его вкусы существенно переменились, а ведь я была уверена, что знаю его как свои пять пальцев.
Ну, в этом смысле они с Тимуром — два сапога пара. Тот тоже уверял меня, что читает свою женушку, как букварь, теперь вы в курсе, каким он был самоуверенным болваном.
— Ой, да вы, я вижу, совсем не в курсе! — Альбина всплеснула ухоженными руками. — Впрочем, к чему лишние слова? — Она красиво и грациозно развернулась, в мгновение ока оказавшись у комода темного дерева, то ли старинного, то ли искусно стилизованного под старину, выдвинула один из ящиков… Я запоздало вздрогнула, вспомнив о пистолете, однако она извлекла на свет божий всего лишь конверт, большой и желтый, который выглядел как родной брат того, что еще сегодня утром лежал на лоджии в валенке. — Вот, полюбуйтесь. Берите, не бойтесь, это не взрывчатка.
Я послушно приняла конверт и тупо на него уставилась.
— Да вы посмотрите, что внутри, — посоветовала черная вдова.
Я дрожащими руками распечатала конверт, одно неловкое движение — и под ноги мне веером полетели цветные фотографии. Присев на корточки, я подняла верхнюю — с ее глянцевой поверхности улыбался Тимур, только не мне, а какой-то неизвестной девице с роскошной рыжей гривой. Но если б он только улыбался, он еще гладил эту рыжую корову по щеке тыльной стороной ладони! Как это понимать прикажете? Я подняла глаза на Альбину.
Та чиркнула зажигалкой у кончика зажатой во рту сигареты, выпустила колечко приятного терпкого дыма и спросила:
— Что, впечатляет? Но это цветочки, там еще и поинтереснее есть, вы посмотрите, посмотрите…
Проклятые фотографии жгли мне руки. Мне бы зашвырнуть их подальше, а я не могла отвести взгляда от верхней, ну той, на которой Тимур был вместе с рыжей девицей.
— А хотите? — Альбина озорно блеснула глазами. — Возьмите их себе на память, потом рассмотрите на досуге. — Она наклонилась, чтобы помочь мне собрать снимки.
Эту операцию она проделывала неторопливо, с чувством, и сопровождала язвительными комментариями:
— Ой-ой-ой, какой страстный поцелуй, трогательно до слез, а вот здесь — здесь вообще сцена из мексиканского сериала: он весь в черном, она — в алом, прямо открытка пятидесятых годов. Были такие с забавными подписями. К этой бы подошло м-м-м… — она задумалась, — а, вот, «Любящие сердца не разлучить».
Последнюю из поднятых с пола фотографий Альбина держала в руках дольше прочих, потом продемонстрировала мне.
— Самая цепкая из его пассий. В какой-то момент мне даже показалось, что он уйдет к ней. Тогда я еще что-то к нему испытывала, страдала… А эта… эксцентричная дрянь… названивала ему прямо ею, да по несколько раз на день, а когда трубку брала я, говорила гадости. Слава богу, теперь это позади. — Она сунула фотографию в желтый конверт и вручила его мне, но прежде я успела рассмотреть лицо той, которую жена-вдова назвала «эксцентричной дрянью», красивой брюнетки с миндалевидными глазами под высокими дугами черных бровей.
Я машинально приняла желтый конверт, не зная, что и сказать.
Зато Альбина недостатка в словах явно не испытывала:
— Вы в недоумении, я вижу. Думаете, откуда у меня все это? Объясняю: пару лет назад, когда мне еще было не все равно, я наняла частного детектива, и он обеспечил меня этой гадостью. Кстати, на обратной стороне каждого снимка имеется имя и фамилия запечатленной на ней куколки, а также адрес… И вот когда я все это увидела, так сразу к нему и остыла. Он перестал для меня существовать, так, ходит рядом какое-то двуногое в модных штанах. Если на то пошло, то я его совершенно не держала, он сам не хотел уходить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50