За следующие десять минут приехали шесть экипажей, однако того, который мы ждали, все не было и не было.
Я уже вся изнервничалась, когда подъехал очередной экипаж с краснолицым возницей и тощей коричневой клячей. Она не имела ничего общего с сильными рабочими лошадками, которых мы видели до сих пор.
Учитывая наше везение, я решила не вставать, предоставив Девлину выяснить, кто приехал. Он подождал, пока молодая пара вылезла из экипажа, по очереди погладила лошадку и удалилась к переходу, потом подошел к вознице и что-то ему сказал. Тот ответил, они еще немного поговорили, и Девлин повернулся ко мне с выражением на лице, которое я сразу узнала и которое уже не рассчитывала увидеть: победа!
Я в три секунды вскочила на ноги, промчалась сквозь толпу, расталкивая всех, кто оказывался на моем пути, и подлетела к голубой повозке.
– Это Шон, – представил Девлин возницу. – А вот Епископ.
– Привет, Епископ, – сказала я и погладила лошадь по бархатному носу. – Здравствуйте, Шон. Мы очень рады вас видеть.
– Я люблю, когда подворачивается работа, – ответил Шон с ирландским акцентом. – И с чего это такой интерес к моему экипажу?
– Нас интересует лошадь, – сказал Девлин и, подав мне руку, помог забраться в экипаж.
Шон посмотрел на Девлина, который занял место рядом со мной.
– Все в порядке, – заявил он, садясь на свое место. – Я намеки понимаю. Никаких вопросов.
– Спасибо. Просто коротенькая прогулка, хорошо?
– Ладно.
Шон убедился, что мы уселись, а затем тронул лошадку – и я вдруг оказалась на романтической прогулке в Центральном парке, только вот обстоятельства этой прогулки были совсем не романтическими. Я посмотрела на Девлина и улыбнулась. Какая жалость…
Я заставила себя отбросить лишние мысли и сосредоточиться на главном, краем уха прислушиваясь к рассказу Шона о достопримечательностях и одновременно искоса наблюдая за Девлином, который шарил рукой между мягким сиденьем и такой же мягкой спинкой.
Чтобы не сидеть точно истукан, я перебралась на сиденье напротив и занялась тем же самым. Никаких результатов.
– Может, где-нибудь есть потайное место?
Девлин огляделся по сторонам, но не увидел ничего подходящего. Потом наполовину высунулся из экипажа – и тоже без какого-либо успеха.
– Знаю, я должен заниматься своим делом и помалкивать – кстати, вон там каток, – но вы раздразнили мое любопытство. Вы что-то потеряли?
– Мы просто смотрим по сторонам, – сказала я.
– А почему вы ждали именно мой экипаж? Я, конечно, польщен, но мне интересно.
Мы с Девлином обменялись взглядами, и Девлин со вздохом признался:
– Мы играем в «Мусорщика». Ну, знаете, бегаем по городу и ищем разные подсказки и ключи.
– И один такой ключ привел вас ко мне?
– К вашей лошади. И экипажу, – сказала я.
– Кстати, тут возникает хороший вопрос. Епископ все время работает с одной и той же повозкой?
– Угу. Корнелиус – это мой босс – старается, чтобы каждый возница постоянно работал с одной и той же лошадью и повозкой.
– Можно ли назвать ее кабриолетом? – спросила я, окинув взглядом голубую повозку.
– Я называю ее vis-a-vis. Понимаете, здесь может сесть четыре человека лицом друг к другу. А как она на самом деле зовется, откуда ж мне знать.
– Может быть, недавно кто-нибудь катался с вами и что-нибудь спрятал?
– Мне про это ничего не известно.
– Дерьмо, – пробормотала я себе под нос.
– Мы подъезжаем к сыроварне, – сказал Шон и показал на здание справа. – Сейчас сюда приходят, чтобы поиграть в шахматы и все такое. Хотите, чтобы я продолжал рассказывать?
– Валяйте, – сказал Девлин и поманил меня пальцем.
Пока Шон рассказывал о достопримечательностях – большие камни, стоявшие по краям дороги, по которой мы катили, были очень типичны для топографии острова, – мы с Девлином уставились в блокнот, куда он переписал подсказку.
– Вот эта часть, – сказала я, показывая на строку про Зверя. – Может быть, имеется в виду Епископ и разгадка спрятана у него в седле?
– Он запряжен в повозку, – заметил Девлин. – У него нет седла.
– Тогда в этой штуковине, – предположила я, показав на широкий кожаный ремень у лошади на груди. – Он ведь прикреплен к повозке.
– «Нет, не Зверь, но умер он… Стих надежды перезвон», – задумчиво проговорил Девлин.
– А еще строчка про часы. Ты не забыл? Я, разумеется, прекрасно ее помнила.
– Не волнуйся. Это на первом месте.
– Ненавижу ролики, чтоб им всем пусто было! – вскричал Шон, и мы с Девлином тут же повернулись к нему. Его и без того красное лицо стало пунцовым. – Извините. Но вон та девчонка проскочила прямо перед носом у Епископа. Чуть не перепугала моего старичка до полусмерти. И что ее понесло на дорогу? – У него был такой вид, словно он собирался сказать еще что-то, но сумел взять себя в руки. – Ладно, теперь уже все в порядке.
Он повернулся и посмотрел в ту сторону, куда умчалась девушка, и мне показалось, будто я вижу исходящие от него волны гнева. Я разглядела вдалеке ритмично раскачивающийся светлый хвост на голове, обтягивающие велосипедные шорты и черный топик из лайкры. Обычная красотка с Манхэттена, которая уверена, что законы и правила писаны не для нее.
Я попыталась сосредоточиться на подсказке, но мешали мысли о нахальной девчонке. И вдруг на меня снизошло озарение. Я поняла! Да, все правильно! Иначе и быть не может.
– Девлин, – вскричала я и схватила его за руку. – У меня, конечно, самомнение дай бог каждому, но что, если кусок про часы относится не ко мне?
Девлин покачал головой, явно не понимая, что я имею в виду.
– Все так или иначе крутится вокруг Бродвея, верно? – Я дико огляделась вокруг и наконец нашла то, что искала: большую хромированную вазу, в которой стоял один тюльпан. – Зверь. Чудовище. Что, если имеется в виду «Красавица и Чудовище»? Он останется чудовищем, если не найдет любовь до того момента, как с цветка упадет последний лепесток. Со мной дело обстоит иначе. Я ничем не останусь. Я умру, – сказала я шепотом, чтобы меня не услышал Шон.
– Не зверь, но мертв, – повторил Девлин, явно разделявший мой энтузиазм. – По-моему, ты попала в самую точку.
Я перебралась на другое сиденье и попыталась вытащить вазу из подставки, но она не поддавалась.
– Внутри, – проговорил Девлин, сев рядом со мной.
Я кивнула и вытащила тюльпан. А в следующее мгновение, сама того не желая, засунула внутрь палец и… ничего не нашла. Тогда я посмотрела на Девлина, чувствуя, как меня вновь охватывает паника.
– Уже почти девять. У меня кончается время!
– Ты уверена, что там ничего нет?
– Абсолютно!
– Вы думаете, что ваша подсказка спрятана в вазе? – спросил Шон, оглядываясь через плечо.
– Ничего лучшего нам в голову не приходит, – ответил Девлин. – Но такое впечатление, что там пусто.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
Я уже вся изнервничалась, когда подъехал очередной экипаж с краснолицым возницей и тощей коричневой клячей. Она не имела ничего общего с сильными рабочими лошадками, которых мы видели до сих пор.
Учитывая наше везение, я решила не вставать, предоставив Девлину выяснить, кто приехал. Он подождал, пока молодая пара вылезла из экипажа, по очереди погладила лошадку и удалилась к переходу, потом подошел к вознице и что-то ему сказал. Тот ответил, они еще немного поговорили, и Девлин повернулся ко мне с выражением на лице, которое я сразу узнала и которое уже не рассчитывала увидеть: победа!
Я в три секунды вскочила на ноги, промчалась сквозь толпу, расталкивая всех, кто оказывался на моем пути, и подлетела к голубой повозке.
– Это Шон, – представил Девлин возницу. – А вот Епископ.
– Привет, Епископ, – сказала я и погладила лошадь по бархатному носу. – Здравствуйте, Шон. Мы очень рады вас видеть.
– Я люблю, когда подворачивается работа, – ответил Шон с ирландским акцентом. – И с чего это такой интерес к моему экипажу?
– Нас интересует лошадь, – сказал Девлин и, подав мне руку, помог забраться в экипаж.
Шон посмотрел на Девлина, который занял место рядом со мной.
– Все в порядке, – заявил он, садясь на свое место. – Я намеки понимаю. Никаких вопросов.
– Спасибо. Просто коротенькая прогулка, хорошо?
– Ладно.
Шон убедился, что мы уселись, а затем тронул лошадку – и я вдруг оказалась на романтической прогулке в Центральном парке, только вот обстоятельства этой прогулки были совсем не романтическими. Я посмотрела на Девлина и улыбнулась. Какая жалость…
Я заставила себя отбросить лишние мысли и сосредоточиться на главном, краем уха прислушиваясь к рассказу Шона о достопримечательностях и одновременно искоса наблюдая за Девлином, который шарил рукой между мягким сиденьем и такой же мягкой спинкой.
Чтобы не сидеть точно истукан, я перебралась на сиденье напротив и занялась тем же самым. Никаких результатов.
– Может, где-нибудь есть потайное место?
Девлин огляделся по сторонам, но не увидел ничего подходящего. Потом наполовину высунулся из экипажа – и тоже без какого-либо успеха.
– Знаю, я должен заниматься своим делом и помалкивать – кстати, вон там каток, – но вы раздразнили мое любопытство. Вы что-то потеряли?
– Мы просто смотрим по сторонам, – сказала я.
– А почему вы ждали именно мой экипаж? Я, конечно, польщен, но мне интересно.
Мы с Девлином обменялись взглядами, и Девлин со вздохом признался:
– Мы играем в «Мусорщика». Ну, знаете, бегаем по городу и ищем разные подсказки и ключи.
– И один такой ключ привел вас ко мне?
– К вашей лошади. И экипажу, – сказала я.
– Кстати, тут возникает хороший вопрос. Епископ все время работает с одной и той же повозкой?
– Угу. Корнелиус – это мой босс – старается, чтобы каждый возница постоянно работал с одной и той же лошадью и повозкой.
– Можно ли назвать ее кабриолетом? – спросила я, окинув взглядом голубую повозку.
– Я называю ее vis-a-vis. Понимаете, здесь может сесть четыре человека лицом друг к другу. А как она на самом деле зовется, откуда ж мне знать.
– Может быть, недавно кто-нибудь катался с вами и что-нибудь спрятал?
– Мне про это ничего не известно.
– Дерьмо, – пробормотала я себе под нос.
– Мы подъезжаем к сыроварне, – сказал Шон и показал на здание справа. – Сейчас сюда приходят, чтобы поиграть в шахматы и все такое. Хотите, чтобы я продолжал рассказывать?
– Валяйте, – сказал Девлин и поманил меня пальцем.
Пока Шон рассказывал о достопримечательностях – большие камни, стоявшие по краям дороги, по которой мы катили, были очень типичны для топографии острова, – мы с Девлином уставились в блокнот, куда он переписал подсказку.
– Вот эта часть, – сказала я, показывая на строку про Зверя. – Может быть, имеется в виду Епископ и разгадка спрятана у него в седле?
– Он запряжен в повозку, – заметил Девлин. – У него нет седла.
– Тогда в этой штуковине, – предположила я, показав на широкий кожаный ремень у лошади на груди. – Он ведь прикреплен к повозке.
– «Нет, не Зверь, но умер он… Стих надежды перезвон», – задумчиво проговорил Девлин.
– А еще строчка про часы. Ты не забыл? Я, разумеется, прекрасно ее помнила.
– Не волнуйся. Это на первом месте.
– Ненавижу ролики, чтоб им всем пусто было! – вскричал Шон, и мы с Девлином тут же повернулись к нему. Его и без того красное лицо стало пунцовым. – Извините. Но вон та девчонка проскочила прямо перед носом у Епископа. Чуть не перепугала моего старичка до полусмерти. И что ее понесло на дорогу? – У него был такой вид, словно он собирался сказать еще что-то, но сумел взять себя в руки. – Ладно, теперь уже все в порядке.
Он повернулся и посмотрел в ту сторону, куда умчалась девушка, и мне показалось, будто я вижу исходящие от него волны гнева. Я разглядела вдалеке ритмично раскачивающийся светлый хвост на голове, обтягивающие велосипедные шорты и черный топик из лайкры. Обычная красотка с Манхэттена, которая уверена, что законы и правила писаны не для нее.
Я попыталась сосредоточиться на подсказке, но мешали мысли о нахальной девчонке. И вдруг на меня снизошло озарение. Я поняла! Да, все правильно! Иначе и быть не может.
– Девлин, – вскричала я и схватила его за руку. – У меня, конечно, самомнение дай бог каждому, но что, если кусок про часы относится не ко мне?
Девлин покачал головой, явно не понимая, что я имею в виду.
– Все так или иначе крутится вокруг Бродвея, верно? – Я дико огляделась вокруг и наконец нашла то, что искала: большую хромированную вазу, в которой стоял один тюльпан. – Зверь. Чудовище. Что, если имеется в виду «Красавица и Чудовище»? Он останется чудовищем, если не найдет любовь до того момента, как с цветка упадет последний лепесток. Со мной дело обстоит иначе. Я ничем не останусь. Я умру, – сказала я шепотом, чтобы меня не услышал Шон.
– Не зверь, но мертв, – повторил Девлин, явно разделявший мой энтузиазм. – По-моему, ты попала в самую точку.
Я перебралась на другое сиденье и попыталась вытащить вазу из подставки, но она не поддавалась.
– Внутри, – проговорил Девлин, сев рядом со мной.
Я кивнула и вытащила тюльпан. А в следующее мгновение, сама того не желая, засунула внутрь палец и… ничего не нашла. Тогда я посмотрела на Девлина, чувствуя, как меня вновь охватывает паника.
– Уже почти девять. У меня кончается время!
– Ты уверена, что там ничего нет?
– Абсолютно!
– Вы думаете, что ваша подсказка спрятана в вазе? – спросил Шон, оглядываясь через плечо.
– Ничего лучшего нам в голову не приходит, – ответил Девлин. – Но такое впечатление, что там пусто.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68