А то на прошлой защите одна провинциальная дама подарила председателю коньяк, а у него от одного только вида бутылки аллергия. Председатель любит дорогие подарочные издания. Альбомы по живописи, особенно испанской. “Да, у председателя губа не дура!” — подумал тогда Митя. Сейчас четыре больших пакета с подарками лежали на кафедре, дожидаясь окончания защиты. Председателю предназначался “Гойя” немецкого издания прошлого года. В вазах стояло несколько больших букетов роз — для дам. На два часа был заказал банкетный зал. Крошка ему объяснила, что, поскольку он свой и защищается бесплатно, на халяву, банкет должен быть сделан по полной программе: холодные закуски, горячее, десерт. Спиртные напитки — по вкусу членов совета. Дамы, конечно, предпочтут сухие и сладкие вина, мужчины коньяки и водки — только держите их подальше от председателя! — кто-то ликерчик, кто-то настоечку. А еще обязательно шампанского — пострелять пробкой в потолок по поводу торжественного случая. И то, что господа члены совета минералку хлещут, пока он с пересохшим горлом рассказывает о своих научных изысканиях — тоже его заслуга — по десятке бутылочка… В общем, большая часть половины доставшегося ему гранта ушла на подарки, банкет, автореферат, переплет диссертации и какую-то дорогую канцелярскую чепуху, которую он замечал только после того, как начинал пересчитывать в кармане мелочь.
— …у меня все, — сказал Митя, оглянувшись на председателя. — Большое спасибо за внимание.
— Господа члены Ученого совета, у вас есть вопросы к соискателю? — спросил председатель, поднимаясь из-за стола.
Митя с ужасом увидел, как в зале взметнулось вверх несколько рук. Если по писанному он еще мог что-то промямлить, то отвечать сразу, без подготовки, еще не до конца поняв вопрос — это уж слишком! Это не для него.
Его о чем-то спрашивали, он что-то отвечал, стараясь смотреть поверх профессорских голов. Там, сзади, на стульях сидели свои: Миша-маленький, Рашид, Маркуша, Анютка. Митя почему-то ориентировался на их реакцию: начнут закатывать глаза, крутить пальцами у висков, качать головами — беда, понес дичь и чушь; если закивают, заулыбаются — гони Залесов дальше во весь опор! Нет, честно сказать, он ни черта сейчас не соображал!
Потом стали выступать оппоненты. С оппонентами все было просто: на прошлой неделе он получил их отзывы и, конечно, подготовился отвечать на их замечания.
Митя посмотрел на часы. Через полчаса в банкетном зале начнут накрывать столы, а у него еще спиртное из дому не привезено, колбаса не нарезана. Оппоненты все выступают и выступают, приспичило же им поболтать! Он поймал себя на мысли, что думает о какой-то ерунде, нужно бы сосредоточиться, вслушаться, напрячься, заставить себя сделать еще одно последнее усилие, последний рывок, а он уже не может: он сдох, он кончился задолго до финиша, и никакого второго дыхания в помине нет! Ответы на вопросы оппонентов Митя пробормотал быстро и безразлично, как автомат.
— Уважаемые господа члены Ученого Совета, приступаем к свободной дискуссии, — сказал председатель.
Господи, только этого еще не хватало!
Через сорок минут Митя, весь красный и вспотевший, вышел в коридор следом за Рашидом и Мишей-маленьким.
— Ну, ничего-ничего, — похлопал его по плечу Рашид. — Полтора часа позора, зато всю жизнь на лаврах почивать.
— Что, правда так плохо? — испугался Митя.
— Да нет, это поговорка такая, — засмеялись Рашид с Мишей. — Все чики-чики! Но волновался ты — вообще!… Бледный, губы трясутся, что-то бормочет себе под нос, все время всех благодарит не к месту. Надо было коньячку дерябнуть.
— Ага, чтобы председателю на заседании плохо от запаха стало!
— Ну, зато бы он против не голосовал, — резонно заметил Миша.
— Слушай, Рашидик, ты не можешь сгонять к Насте за спиртным? Она дома. Не успел, видишь! На тачку я тебе денег дам! — Митя полез в карман за бумажником.
— Вот видишь, о чем он все заседание думал, — смеясь, сказал Рашид Мише. — Ладно, не беспокойся, сделаем.
В коридор вышла секретарша.
— Соискатель, пожалуйста!
Когда Митя проходил мимо нее, она шепнула ему: “Поздравляю!”, — и тут он наконец-то, впервые со вчерашнего вечера, перестал дрожать.
— Слово предоставляется председателю счетной комиссии, — произнес Журавль, глядя поверх очков.
На кафедру поднялась сухенькая старушка, одетая в вязаный костюм, который уродовал ее и без того уродливую фигуру, трясущимися руками разложила перед собой листочки.
— Счетной комиссией было роздано двенадцать бюллетеней. “За”— двенадцать, “против” — нет, не действительных — нет.
Митя не поверил собственным ушам: двенадцать “за”! Ни одного черного шара! Он победоносно посмотрел на Игонину. “Ну что, оправдал ли я ваше доверие, Ольга Геннадьевна, за две с половиной тысячи “баксов”?” Игонина сложила руки замком, подняла их вверх, улыбаясь. “Ну-ну, ты еще сейчас скажи, что и защита — целиком твоя заслуга, и диссертацию ты за меня написала! — зло подумал Митя. — Взять бы да и не дарить тебе цветов и подарков!”
После того, как все радостные последиссертационные процедуры были закончены, и Митя взял у секретарши кассету со стенограммой заседания, он подошел к столу председателя и сказал:
— Уважаемые члены Совета, прошу вас за мной в банкетный зал!
Было без пятнадцати двенадцать. Настя сидела в гостиной, бессмысленно смотрела в телевизор, на пляшущих и поющих человечков в ярких одеждах. В руках она крутила телефонную трубку.
В прихожей раздался звонок.
— Наконец-то! — нервно произнесла Настя. Пошла открывать. — Кто там? — спросила она, всматриваясь в глазок.
— Настя, это я, Рашид, мы с Митей, — раздался из-за двери пьяный голос.
Настя открыла дверь. Митя, который до этого висел на плече Рашида, ввалился в прихожую, растянулся на полу, раскинув руки:”Где ты, где ты, где ты, зеленая карета?! В стенах туалета человек кричит! Но не слышат стены, трубы словно вены, и бачок… и бачок… и бачок о чем-то там… ля-ля-ля!”— запел он фальшиво.
— Рашид, вы проходите, — пригасила Настя.
— Да нет, спасибо, меня тоже дома мама ждет, — сказал Рашид, улыбнувшись. — Вы извините, что он такой! Праздник все-таки — защитился.
— А позвонить-то он мне не мог? — спросила Настя.
— Знаете, если честно, — Рашид приложил руку к груди, — он сегодня вообще ничего не соображал. Только начался банкет, а он уже напился и в таком состоянии до сих пор.
— Проголосовали-то как?
— Единогласно, — махнул рукой Рашид. — Ну ладно, до свидания!
Настя, закрыв за Рашидом дверь, легонько пнула Митю ногой. — Вставай, гад! Весь вечер мне испортил! Я за него волнуюсь, переживаю, а он там с дружками хлещется!
Митя ухватил Настю за ногу, потянул на себя, впиваясь зубами в джинсы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
— …у меня все, — сказал Митя, оглянувшись на председателя. — Большое спасибо за внимание.
— Господа члены Ученого совета, у вас есть вопросы к соискателю? — спросил председатель, поднимаясь из-за стола.
Митя с ужасом увидел, как в зале взметнулось вверх несколько рук. Если по писанному он еще мог что-то промямлить, то отвечать сразу, без подготовки, еще не до конца поняв вопрос — это уж слишком! Это не для него.
Его о чем-то спрашивали, он что-то отвечал, стараясь смотреть поверх профессорских голов. Там, сзади, на стульях сидели свои: Миша-маленький, Рашид, Маркуша, Анютка. Митя почему-то ориентировался на их реакцию: начнут закатывать глаза, крутить пальцами у висков, качать головами — беда, понес дичь и чушь; если закивают, заулыбаются — гони Залесов дальше во весь опор! Нет, честно сказать, он ни черта сейчас не соображал!
Потом стали выступать оппоненты. С оппонентами все было просто: на прошлой неделе он получил их отзывы и, конечно, подготовился отвечать на их замечания.
Митя посмотрел на часы. Через полчаса в банкетном зале начнут накрывать столы, а у него еще спиртное из дому не привезено, колбаса не нарезана. Оппоненты все выступают и выступают, приспичило же им поболтать! Он поймал себя на мысли, что думает о какой-то ерунде, нужно бы сосредоточиться, вслушаться, напрячься, заставить себя сделать еще одно последнее усилие, последний рывок, а он уже не может: он сдох, он кончился задолго до финиша, и никакого второго дыхания в помине нет! Ответы на вопросы оппонентов Митя пробормотал быстро и безразлично, как автомат.
— Уважаемые господа члены Ученого Совета, приступаем к свободной дискуссии, — сказал председатель.
Господи, только этого еще не хватало!
Через сорок минут Митя, весь красный и вспотевший, вышел в коридор следом за Рашидом и Мишей-маленьким.
— Ну, ничего-ничего, — похлопал его по плечу Рашид. — Полтора часа позора, зато всю жизнь на лаврах почивать.
— Что, правда так плохо? — испугался Митя.
— Да нет, это поговорка такая, — засмеялись Рашид с Мишей. — Все чики-чики! Но волновался ты — вообще!… Бледный, губы трясутся, что-то бормочет себе под нос, все время всех благодарит не к месту. Надо было коньячку дерябнуть.
— Ага, чтобы председателю на заседании плохо от запаха стало!
— Ну, зато бы он против не голосовал, — резонно заметил Миша.
— Слушай, Рашидик, ты не можешь сгонять к Насте за спиртным? Она дома. Не успел, видишь! На тачку я тебе денег дам! — Митя полез в карман за бумажником.
— Вот видишь, о чем он все заседание думал, — смеясь, сказал Рашид Мише. — Ладно, не беспокойся, сделаем.
В коридор вышла секретарша.
— Соискатель, пожалуйста!
Когда Митя проходил мимо нее, она шепнула ему: “Поздравляю!”, — и тут он наконец-то, впервые со вчерашнего вечера, перестал дрожать.
— Слово предоставляется председателю счетной комиссии, — произнес Журавль, глядя поверх очков.
На кафедру поднялась сухенькая старушка, одетая в вязаный костюм, который уродовал ее и без того уродливую фигуру, трясущимися руками разложила перед собой листочки.
— Счетной комиссией было роздано двенадцать бюллетеней. “За”— двенадцать, “против” — нет, не действительных — нет.
Митя не поверил собственным ушам: двенадцать “за”! Ни одного черного шара! Он победоносно посмотрел на Игонину. “Ну что, оправдал ли я ваше доверие, Ольга Геннадьевна, за две с половиной тысячи “баксов”?” Игонина сложила руки замком, подняла их вверх, улыбаясь. “Ну-ну, ты еще сейчас скажи, что и защита — целиком твоя заслуга, и диссертацию ты за меня написала! — зло подумал Митя. — Взять бы да и не дарить тебе цветов и подарков!”
После того, как все радостные последиссертационные процедуры были закончены, и Митя взял у секретарши кассету со стенограммой заседания, он подошел к столу председателя и сказал:
— Уважаемые члены Совета, прошу вас за мной в банкетный зал!
Было без пятнадцати двенадцать. Настя сидела в гостиной, бессмысленно смотрела в телевизор, на пляшущих и поющих человечков в ярких одеждах. В руках она крутила телефонную трубку.
В прихожей раздался звонок.
— Наконец-то! — нервно произнесла Настя. Пошла открывать. — Кто там? — спросила она, всматриваясь в глазок.
— Настя, это я, Рашид, мы с Митей, — раздался из-за двери пьяный голос.
Настя открыла дверь. Митя, который до этого висел на плече Рашида, ввалился в прихожую, растянулся на полу, раскинув руки:”Где ты, где ты, где ты, зеленая карета?! В стенах туалета человек кричит! Но не слышат стены, трубы словно вены, и бачок… и бачок… и бачок о чем-то там… ля-ля-ля!”— запел он фальшиво.
— Рашид, вы проходите, — пригасила Настя.
— Да нет, спасибо, меня тоже дома мама ждет, — сказал Рашид, улыбнувшись. — Вы извините, что он такой! Праздник все-таки — защитился.
— А позвонить-то он мне не мог? — спросила Настя.
— Знаете, если честно, — Рашид приложил руку к груди, — он сегодня вообще ничего не соображал. Только начался банкет, а он уже напился и в таком состоянии до сих пор.
— Проголосовали-то как?
— Единогласно, — махнул рукой Рашид. — Ну ладно, до свидания!
Настя, закрыв за Рашидом дверь, легонько пнула Митю ногой. — Вставай, гад! Весь вечер мне испортил! Я за него волнуюсь, переживаю, а он там с дружками хлещется!
Митя ухватил Настю за ногу, потянул на себя, впиваясь зубами в джинсы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76