Я спросил у него, что он думает по поводу только что победившей лауреатки конкурса "Весь Париж". Он сделал широкий, как бы бессильный жест и выразился так: "Стерва!"
И больше ничего. Одно слово! Стерва! Емко и понятно. После этого можно переходить к другой теме разговора.
Итак, мы ухватились за нужный конец (троса). Благодаря моему чуткому обонянию, попросту нюху, расследование пошло со скоростью сто узлов в час.
- Торжествуешь? - замечает Берю. - Нашел бриллиант в коровьем навозе?
- Что-то вроде этого, Ваше Величество.
Я вновь обращаюсь к Грете:
- Если Моргофлик негодяй, то как же получилось, что его наняли в такую уважаемую компанию?
- О, у него большая поддержка.
- Какого плана?
- Политического! Со стороны неонацистов! Организация очень влиятельная и гораздо более сильная, чем думают простые граждане. У них повсюду свои представительства, филиалы. Секретные финансовые фонды. Шпионы...
Неонацисты, я правильно расслышал? Значит, дым крематория Треблинки еще не рассеялся?
- Ах, вот как, - говорю я, - понимаю...
Я, друзья мои, и правда теперь все хорошо понимаю.
Во всяком случае, что касается кражи камня. С применением мощных средств и людских сил. Срочное убийство Штайгера. (Вполне возможно, он также был членом партии.) Все требует больших затрат!
Моя энергия прет через край, как в синхрофазотроне, с точки зрения эколога. Меня так пришпорили, вдохновили!
- Скажите-ка, Грета, приходится ли вам ездить в порт встречать мужа, когда он возвращается из плавания?
Она с раздражением пожимает плечами.
- Не просто приходится - обязана! Он требует, чтобы я была на причале и бежала первой сразу после таможенников, как только спустят трап. Вилли гордится мной. Обожает обнимать меня перед всей командой.
- Я его очень хорошо понимаю, - говорю я многозначительно, чтобы сделать первый шаг к сближению с этой мышкой, поскольку, если мой план не сработает, то... Во всяком случае, идея хлеба не просит!
Она отвечает на мой проникновенный взгляд. Да, вот вам доказательство, что лучше быть ювелиром-надомником, чем командиром эсминца! Ух, эта Грета форменная кастрюлька с молоком на плите.
- То есть вы хотите сказать, что этой ночью поедете его встречать в порт?
- Мне должны позвонить, как только судно начнет подходить к пирсу.
Я нежно беру даму за руку.
- Грета, - неровно дышу я, - хотите, мы станем друзьями детства? Вернее, подругами?
Глава (последовательно) восемнадцатая
В бременской ночи Матиас похож на горящую свечку. Его огненно-рыжые волосы собирают в пучок лунный свет, скупой, конечно, но вполне достаточный, чтобы зажечь венчик вокруг головы нашего несравненного принца из криминалистической лаборатории Парижа.
Мы приветливо машем ему рукой, в ответ он машет нам еще приветливей. Он украдкой смеется, глядя на нашу процессию, направляющуюся к кораблю, который заканчивает швартовку.
Грета вся такая воздушная (будто местами надутая) в своем коротком костюмчике а-ля Шанель, а на самом деле тевтонском, цвета розовой конфетной начинки. Чтобы противостоять своему мужу, она разукрасилась, как индеец перед выходом на тропу войны. Ее круглые бедра ходят ходуном прямо у меня под носом, что заставляет мои ноздри раздуваться шире прежнего. Я с трудом переставляю ноги, без конца подворачивая их на круглых камнях причала. К счастью, Берю поддерживает меня своей верной рукой.
Прожекторы делают из этой в принципе обычной процедуры причаливания судна феерический спектакль. Слышатся гортанные крики, скрип металла, работа механизмов и успокаивающееся дыхание мощных двигателей.
С высоты полуюта корабля крупный человек с геометрически прямыми плечами и резкими из-за света прожекторов чертами лица руководит маневром судна. Это и есть капитан Моргофлик. Он похож на настоящего пирата, будто только что сошел со страниц романов Лондона или Стивенсона. Угасающее племя морских разбойников, чьи отдельные экземпляры сохраняются еще только в пятой части света, за коралловыми рифами Океании. Бронзовая башка, железное сердце... Он, очевидно, пьет как лошадь, пинками подгоняет своих матросов и предается дикарской любви в портах захода, наклеивая попадающимся под руку шлюхам бумажку в двадцать долларов на лоб в качестве подарка, чтобы привести их в экстаз. Мужчина, короче говоря!
Маневр заканчивается - судно у стенки. Черный монстр затихает в черной вонючей воде. Матросы начинают спуск трапа. Таможенники ждут, чтобы подняться на судно, и переговариваются между собой в стиле гестаповцев. Они знают Грету и уважительно приветствуют ее.
- У-у! - кричит она капитану из второго ряда встречающих (сразу после таможни).
Крики смолкают, и Моргофлик улавливает зов. В ответ он приветствует ее как римлянин. Он похож на Нептуна в униформе германского торгового флота. Затем он переносит взгляд на нас, стоящих рядом с его супругой, и хмурит брови. Вполне понятно, он задает себе вопрос, кто мы и что замышляем, будучи в компании его мышки.
Мне наплевать на его удивление. Это последнее, что меня сейчас занимает, поскольку я с трудом поднимаюсь по шаткому и узкому трапу.
- Тяжело, а? - бормочет Берю, борющийся со сном.
- Действительно, каторга, - соглашаюсь я с ним.
Он опять шепчет, еле ворочая языком:
- Наверное, не надо было пить снадобье, которое мне прислал с Матиасом шеф. Такое впечатление, будто меня огрели по башке! Глаза слипаются, и в котелке одна жижа.
- Надо срочно тебя лечить, - возражаю я. - Нельзя же навек оставаться в таком состоянии. По-моему, парень, ты стал на меня как-то странно смотреть!
- Ну и что, ты красивая птичка! - кудахчет мой интимный друг.
Мы умолкаем, поскольку вваливаемся на палубу. Грета набирает полную грудь воздуха, отдувается, чтобы как следует проаэрировать свои легкие, затем группируется и бросается на шею Моргофлику. Жаркие объятия, страстные поцелуи, с шелестом одежды, сдавленными вскриками, вздохами, кряхтеньем...
Короче, грандиозная сцена встречи! В подобных случаях всегда один доволен этим мероприятием, а второй вынужден делать вид, будто между ними обоими существует полная гармония.
Для нелюбящей супруги, только что оторвавшейся от волосатой груди своего любовника, Грета держится прекрасно. Отличная работа, что касается пыли в глаза или лапши на уши. Она замечательно играет свою роль, которую можно выразить словами "Дорогой, я так извелась без тебя!".
Ох, как она извивается перед своим капитаном. Как зовет. Будто матрос в бочке на мачте, первым заметивший американский материк. "Земля, земля!" кричит она своему Христофору Колумбу. Земля! Палуба! Деревянные доски! Все, что угодно! В конце концов, подойдет и надувной матрас! Я твоя мачта, моряк, лезь на меня! Рули быстрей!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56