Одно слово некстати, и твоя кровь оросит этот песок.
Саймон рукавицей вытер плевок со щеки.
- И ты мне говоришь о свободе. Предатель, приведший людей на гибель.
Людей, которых называл друзьями всего час назад. Если ваш вождь не
позволит тебе убить меня, то не поворачивайся ко мне спиной. Я убью тебе
за это оскорбление.
Уот выхватил нож и метнул его в горло Саймону. Тот отклонился и
бросился на обидчика, но в это время великан развел их. Рука, вцепившаяся
в куртку Саймона, была крепкой, как дубовая ветка и большой, как баранья
нога. На некоторое время он приподнял над землей Саймона, и Уота, которые
вовсе не походили на подростков.
- Ты, Уот, хорошо сработал сегодня. Но теперь попридержи язык и
подумай, кто у нас решает, кому жить, кому умереть. А ты, лакей, не был
никогда ближе к смерти, чем сейчас. Одной ногой ты уже ступил на другой
берег Гадеса.
Саймон уже понял, что с этим народом нет смысла проявлять слабость и
уступать. Он вывернулся из-под огромной руки.
- Моркин, ведь это ты и есть - Моркин, я думаю, ты стал старухой. Ты
думаешь, что спас жизнь мне! Сейчас бы этот дурак был бы уже мертв. И не
считай меня идиотом - у нас общая цель. А если хочешь меня убить, то пусть
твои лучники стреляют сейчас. Если кто-нибудь выйдет против меня один на
один, я его пришибу.
Старик рассмеялся и хлопнул в морщинистые ладоши.
- Хорошо сказано! Я давно думал, что этим щенкам урок не помешает. Но
запомни, любой человек может вызвать на поединок любого. Но победитель
встретится с Моркиным.
- А если я вызову Моркина?
- Победишь - станешь предводителем.
Моркин расхохотался и проревел:
- Ага, а у кабанов в ушах серьги, и они умеют летать к солнцу. Кончай
дурачиться! Идем.
Трупы были вскоре обобраны, и все люди потянулись в лес, оставив
своих мертвых среди трупов обитателей замка. Шли долго, и все время в
полнейшей тишине. Моркин вел отряд, а Саймона окружали партизаны с
обнаженными мечами. Руки его были связаны, на глазах повязка. Он
чувствовал большое облегчение, когда они добрались до места. Уот грубо
сорвал тряпицу с лица Саймона, и тот заморгал от света костра. Вокруг него
молча стояла грязная толпа мужчин, женщин и детей. За ними виднелись
плетеные хижины. Уот ухмыльнулся, заметив выражение лица Саймона.
- Что, не такого великолепия ты ожидал, а, покойничек? Ни шелков, ни
роскошный еды. Ни сладкого вина. Но воздух, которым мы дышим - воздух
свободы, без привкуса рабства.
Не обращая на него внимания, Саймон огляделся. Мескарл не слишком
ошибался в предложениях об их числе. Несмотря на их жалкий облик,
большинство выглядело здоровыми, и те, кто участвовал в засаде, пострадали
не сильно. Впервые за все время его туманные планы стали приобретать
привкус реальности.
После нескольких минут ожидания его провели в самую большую хижину -
очевидно, принадлежавшую Моркину. Толпа стояла неподвижно, безмолвно,
никто не кричал ему оскорблений, ничего в него не швырял. Все просто ждали
чего-то. Не было никаких проявлений ненависти, только какая-то болезненная
апатия.
Внутри хижины был полумрак, и Саймон смог только разглядеть неясно
вырисовывающуюся фигуру Моркина, развалившегося на груде вонючих шкур.
Рядом с ним сидела женщина. Сбоку стояли старик, Уот и еще двое бойцов.
Саймон встал перед ним.
- Думаю, ты можешь быть тем человеком, которого я жду. Если это так,
то ты можешь кое-что сообщить мне. Если же нет, то ты даже не знаешь, о
чем я говорю. Ну?
- А ты уверен, что здесь нет шпионов?
Моркин сел, его голос сделался угрожающим.
- Я знаю, кому могу доверять и до каких пределов. Никто из этих людей
не предаст меня.
- Даже вот этот? - Саймон указал на Уота. - Не далее как сегодня он
послужил причиной гибели людей, которые тоже доверяли ему. Случайно
предателями не становятся, может быть, это кроется в его натуре.
- Я - тот человек, которого ты ждешь. Но разговаривать я буду с тобой
одним.
- Я бы смог найти способ заставить тебя прикусить свой упрямый язык.
Но смысла не вижу. Если ты тот, кто говоришь, то все будет хорошо.
Оставьте нас.
Раздалось недовольное ворчание, особенно заметен был голос Уота, но
хижина опустела. Осталась лишь женщина. Саймон молча указал на нее. Она
встала и подошла к нему. Ростом она была чуть ли не с Саймона и была
гибкой, обладала кошачьей грацией. Таких женщин Саймон на Сол Три еще не
видел. Ее волосы черным водопадом ниспадали на плечи. И хотя ее кожа
огрубела от ветра и солнца, она все еще была по-настоящему прекрасной
женщиной. Она стояла совсем рядом с ним, так что ее грудь чуть не касалась
его груди, и Саймон почувствовал, как сердце его заколотилось.
- Я - Гвенара. Я - женщина предводителя.
Моркин перебил ее.
- Ты - моя.
Она и головы не повернула, чтобы ответить ему. Своими глубокими
глазами она смотрела в глаза Саймону.
- Я сказала, что я - женщина предводителя. А поскольку ты
предводитель, то я должна быть твоей женщиной. И потому я остаюсь на всех
совещаниях. На всех.
Особых причин для скандала не было, время бежало слишком быстро, и
Саймон не хотел его тратить. Таким образом в этой продымленной хижине, с
деревянными мисками густого овощного супа в руках они приступили к беседе.
Саймон Рэк дураком не был, и провел достаточно много времени в
компании лжецов и негодяев. Он прекрасно чувствовал обман и ложь. Что-то в
этом Моркине было не то. Но вот что, он никак не мог уловить. Этот человек
был предводителем партизанского отряда, противостоящего Мескарла, и однако
он слушал Саймона без особого энтузиазма. С виду он вроде зажегся и рвался
в бой, но Саймон чувствовал, что все это не взаправду. Моркин хитрил и
изворачивался так усердно, что Саймон в конце концов утомился.
- Моркин. Пустая болтовня недорого стоит. Действия ценятся куда выше.
Мы беседуем уже несколько часов. Мой друг скоро погибнет в замке
"Фалькон". Я бы не хотел, чтобы он отдал жизнь зазря.
Великан нехотя встал, подошел к двери хижины. Некоторое время он
молча вглядывался в темноту. Потом, пробормотав что-то вроде "поговорю с
помощниками", он вышел.
Саймон гневно выплеснул остатки кислого молока из кружки в огонь.
Молоко зашипело на угольках, в хижине запахло паленым. Женщина в течение
всей многочасовой беседы почти не раскрывала рта, но никуда не уходила и
как кошка сидела в углу. Шаги Моркина стихли вдали.
Ее голос внезапно нарушил тишину. Голос низкий и напряженный.
- Он переметнулся. К Мескарлу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
Саймон рукавицей вытер плевок со щеки.
- И ты мне говоришь о свободе. Предатель, приведший людей на гибель.
Людей, которых называл друзьями всего час назад. Если ваш вождь не
позволит тебе убить меня, то не поворачивайся ко мне спиной. Я убью тебе
за это оскорбление.
Уот выхватил нож и метнул его в горло Саймону. Тот отклонился и
бросился на обидчика, но в это время великан развел их. Рука, вцепившаяся
в куртку Саймона, была крепкой, как дубовая ветка и большой, как баранья
нога. На некоторое время он приподнял над землей Саймона, и Уота, которые
вовсе не походили на подростков.
- Ты, Уот, хорошо сработал сегодня. Но теперь попридержи язык и
подумай, кто у нас решает, кому жить, кому умереть. А ты, лакей, не был
никогда ближе к смерти, чем сейчас. Одной ногой ты уже ступил на другой
берег Гадеса.
Саймон уже понял, что с этим народом нет смысла проявлять слабость и
уступать. Он вывернулся из-под огромной руки.
- Моркин, ведь это ты и есть - Моркин, я думаю, ты стал старухой. Ты
думаешь, что спас жизнь мне! Сейчас бы этот дурак был бы уже мертв. И не
считай меня идиотом - у нас общая цель. А если хочешь меня убить, то пусть
твои лучники стреляют сейчас. Если кто-нибудь выйдет против меня один на
один, я его пришибу.
Старик рассмеялся и хлопнул в морщинистые ладоши.
- Хорошо сказано! Я давно думал, что этим щенкам урок не помешает. Но
запомни, любой человек может вызвать на поединок любого. Но победитель
встретится с Моркиным.
- А если я вызову Моркина?
- Победишь - станешь предводителем.
Моркин расхохотался и проревел:
- Ага, а у кабанов в ушах серьги, и они умеют летать к солнцу. Кончай
дурачиться! Идем.
Трупы были вскоре обобраны, и все люди потянулись в лес, оставив
своих мертвых среди трупов обитателей замка. Шли долго, и все время в
полнейшей тишине. Моркин вел отряд, а Саймона окружали партизаны с
обнаженными мечами. Руки его были связаны, на глазах повязка. Он
чувствовал большое облегчение, когда они добрались до места. Уот грубо
сорвал тряпицу с лица Саймона, и тот заморгал от света костра. Вокруг него
молча стояла грязная толпа мужчин, женщин и детей. За ними виднелись
плетеные хижины. Уот ухмыльнулся, заметив выражение лица Саймона.
- Что, не такого великолепия ты ожидал, а, покойничек? Ни шелков, ни
роскошный еды. Ни сладкого вина. Но воздух, которым мы дышим - воздух
свободы, без привкуса рабства.
Не обращая на него внимания, Саймон огляделся. Мескарл не слишком
ошибался в предложениях об их числе. Несмотря на их жалкий облик,
большинство выглядело здоровыми, и те, кто участвовал в засаде, пострадали
не сильно. Впервые за все время его туманные планы стали приобретать
привкус реальности.
После нескольких минут ожидания его провели в самую большую хижину -
очевидно, принадлежавшую Моркину. Толпа стояла неподвижно, безмолвно,
никто не кричал ему оскорблений, ничего в него не швырял. Все просто ждали
чего-то. Не было никаких проявлений ненависти, только какая-то болезненная
апатия.
Внутри хижины был полумрак, и Саймон смог только разглядеть неясно
вырисовывающуюся фигуру Моркина, развалившегося на груде вонючих шкур.
Рядом с ним сидела женщина. Сбоку стояли старик, Уот и еще двое бойцов.
Саймон встал перед ним.
- Думаю, ты можешь быть тем человеком, которого я жду. Если это так,
то ты можешь кое-что сообщить мне. Если же нет, то ты даже не знаешь, о
чем я говорю. Ну?
- А ты уверен, что здесь нет шпионов?
Моркин сел, его голос сделался угрожающим.
- Я знаю, кому могу доверять и до каких пределов. Никто из этих людей
не предаст меня.
- Даже вот этот? - Саймон указал на Уота. - Не далее как сегодня он
послужил причиной гибели людей, которые тоже доверяли ему. Случайно
предателями не становятся, может быть, это кроется в его натуре.
- Я - тот человек, которого ты ждешь. Но разговаривать я буду с тобой
одним.
- Я бы смог найти способ заставить тебя прикусить свой упрямый язык.
Но смысла не вижу. Если ты тот, кто говоришь, то все будет хорошо.
Оставьте нас.
Раздалось недовольное ворчание, особенно заметен был голос Уота, но
хижина опустела. Осталась лишь женщина. Саймон молча указал на нее. Она
встала и подошла к нему. Ростом она была чуть ли не с Саймона и была
гибкой, обладала кошачьей грацией. Таких женщин Саймон на Сол Три еще не
видел. Ее волосы черным водопадом ниспадали на плечи. И хотя ее кожа
огрубела от ветра и солнца, она все еще была по-настоящему прекрасной
женщиной. Она стояла совсем рядом с ним, так что ее грудь чуть не касалась
его груди, и Саймон почувствовал, как сердце его заколотилось.
- Я - Гвенара. Я - женщина предводителя.
Моркин перебил ее.
- Ты - моя.
Она и головы не повернула, чтобы ответить ему. Своими глубокими
глазами она смотрела в глаза Саймону.
- Я сказала, что я - женщина предводителя. А поскольку ты
предводитель, то я должна быть твоей женщиной. И потому я остаюсь на всех
совещаниях. На всех.
Особых причин для скандала не было, время бежало слишком быстро, и
Саймон не хотел его тратить. Таким образом в этой продымленной хижине, с
деревянными мисками густого овощного супа в руках они приступили к беседе.
Саймон Рэк дураком не был, и провел достаточно много времени в
компании лжецов и негодяев. Он прекрасно чувствовал обман и ложь. Что-то в
этом Моркине было не то. Но вот что, он никак не мог уловить. Этот человек
был предводителем партизанского отряда, противостоящего Мескарла, и однако
он слушал Саймона без особого энтузиазма. С виду он вроде зажегся и рвался
в бой, но Саймон чувствовал, что все это не взаправду. Моркин хитрил и
изворачивался так усердно, что Саймон в конце концов утомился.
- Моркин. Пустая болтовня недорого стоит. Действия ценятся куда выше.
Мы беседуем уже несколько часов. Мой друг скоро погибнет в замке
"Фалькон". Я бы не хотел, чтобы он отдал жизнь зазря.
Великан нехотя встал, подошел к двери хижины. Некоторое время он
молча вглядывался в темноту. Потом, пробормотав что-то вроде "поговорю с
помощниками", он вышел.
Саймон гневно выплеснул остатки кислого молока из кружки в огонь.
Молоко зашипело на угольках, в хижине запахло паленым. Женщина в течение
всей многочасовой беседы почти не раскрывала рта, но никуда не уходила и
как кошка сидела в углу. Шаги Моркина стихли вдали.
Ее голос внезапно нарушил тишину. Голос низкий и напряженный.
- Он переметнулся. К Мескарлу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41