Это могла быть подстройка репульсора, но Хан так не считал.
За станцией наблюдения со свистом распахнулся люк дезинфекционной камеры, и по коридору загрохотали чьи-то сапоги. Не обращая внимания на шум, Хан показал рукой на лежавшего на полу «санитара»: — И его?
Ресницы женщины затрепетали, она закрыла глаза, опять открыла, закрыла и в таком положении и осталась.
— О'кей… должно быть, рикошет.
Хан не был уверен, что действительно так считает, но именно это он собирался сказать следователям КорБеза.
— Я ваш должник, кем бы вы ни были.
По коридору уже мчались охранники, крича Хану, чтобы тот бросил оружие и лег на пол. Хан положил бластер на каталку, обернулся и обнаружил пару розовощеких парней, тыкающих ему в лицо бластерные ружья эпохи Империи.
— Эй, полегче, — Хан неохотно поднял руки вверх. — Я могу все объяснить.
Глава 2
Боль в висках, мир вертится перед глазами, желудок… взбивает коктейль. Лея вернулась.
Кто-то надрывается. Хан, конечно.
Гудит голова.
Тихо!
Хан продолжал кричать, и кто-то рявкал в ответ. Лея открыла глаза и обнаружила, что смотрит прямо на солнце. На которое из них, она не знала, но оно было слепяще-синим и двигалось от одного глаза к другому.
Тихие голоса… мужской голос… сказал, что она приходит в сознание. Где это — «сознание»?
Ее окружают силуэты. Сбоку стоит мужчина, к его лбу приклеплен голубой диск лампы. Женщина за лотком с медицинскими инструментами. Хан и еще кто-то в мешковатом комбинезоне продолжали спорить у окна. Другой мужчина забрался в шкаф в углу палаты и, повернувшись боком, рылся в предмете, в котором Лея узнала свою дорожную сумку.
— У хрр… — даже самой Лее слова показались слабыми и бессвязными. — Аштанафите…
— Все хорошо, Лея, — сказал человек с лампой. — Я доктор Нимби. Скоро вам станет лучше.
— Надеюшь, — Лея попыталась показать пальцем, но рука была тяжелой, как дюрастальная балка. — Аштанафите фора.
Лампа убралась, и вместо нее появилось сероглазое лицо с фамильярной улыбкой.
— Так лучше?
Лея увидела, что на нем халат доктора, на лацкане которого вышито: ДЖАСПЕР НИМБИ. Ассистентка, полная женщина, которая по возрасту годилась доктору в матери, была одета в поношенный костюм медсестры. Человек, рывшийся в ее сумке, носил на комбинезоне нашивки агента Коррелианской Службы Безопасности, так же как и офицер, с которым спорил Хан.
… отпустили его? — недоверчиво переспросил Хан. — Он же убийца!
— Все, кто здесь умер, были убиты вами, Соло, — отвечал офицер. — Его удостоверение личности признано настоящим. Если нужно будет еще раз допросить Гада Слаггинса, мы знаем, где его искать.
— И я знаю, — заявил Хан. — В ближайшей конторе Бригады Мира.
— На Кореллии политическая принадлежность больше не является преступлением, Соло.
В углу агент, сидевший в шкафу, достал из Леиной сумки деку, быстро огляделся и сунул ее в карман комбинезона. Лея опять попыталась показать на него пальцем. На этот раз ее усилие закончилось металлическим звоном — рука, охваченная фиксатором и подсоединенная к путанице трубок сразу от нескольких капельниц, ударилась о поручень кровати. Лея довольствовалась тем, что подняла голову и посмотрела в сторону вора.
— Оштановите! — на этот раз она произнесла это почти отчетливо. — Вор!
Хан тут же перестал спорить с офицером КорБеза и подошел к ней. Запавшие щеки, синяки под глазами — он выглядел совершенно изможденным.
— Ты очнулась, — сказал Хан; возможно, он преувеличивал. — Как себя чувствуешь?
— Ужасно, — отвечала Лея. Все болело, и было такое ощущение, будто вокруг ее ног обмотан раскаленный энерговвод. — Вон тот агент — вор.
Она обвиняюще вытянула палец, но офицер встал перед кроватью, и получилось, что она показывает на него. Хан и остальные переглянулись. У них был озабоченный вид.
— Фармацевтическая иллюзия, — сказал доктор Нимби. — Ее восприятие прояснится в течение часа.
— Это не галлюцинации, — Лея продолжала тыкать пальцем в направлении невидимого шкафа. — Не этот, другой. Потрошит…
Офицер бысро обернулся, и все увидели, что шкф закрыт, а подчиненный стоит возле него с невинным видом.
Хан сжал плечо жены.
— Забудь, Лея. У нас есть проблемы поважней того, что кто-то копался в твоем белье.
— Ей сейчас незачем это знать, Хан, — сказал доктор. Он повернулся к Лее с успокаивающей улыбкой: — Как ваши ноги? Не лучше?
Лея проигнорировала вопрос и спросила: — Что за проблемы?
Хан смутился. Он поглядел на доктора Нимби и сказал: — Ничего, я справлюсь. Не волнуйся.
— Когда ты говоришь мне не волноваться, я начинаю волноваться, — сказала Лея. Хан всегда был одним из тех, кто прокладывал свой жизненный курс, руководствуясь больше инстинктом, чем картой — то была одна из черт, которые ей нравились в нем больше всего — но после смерти Чубакки инстинкты вели его в весьма опасные места. Хотя, возможно, эти территории лишь казались опасными, потому что лежали все дальше и дальше от Леи.
— Что стряслось?
Хан все еще имел обеспокоенный вид, но по крайней мере ему хватило ума проигнорировать предостерегающий кивок доктора Нимби.
— Ну, — начал он. — Ты помнишь, где мы?
Лея посмотрела на эмблему на комбинезоне агента КорБеза: — Разве я могу забыть?
И тут до нее дошло. Кореллианцы называли их истинными именами. В ее палате находилось двое агентов КорБеза, а доктор Нимби — который симпатизировал джедаям и был достаточно опытен, чтобы не дать этой информации выйти наружу — он называл Лею ее настоящим именем. Их убежище было раскрыто.
За кроватью запищал какой-то прибор. Доктор Нимби провел сканнером над сердцем Леи: — Лея, вам нужно успокоиться. Стресс лишь сокращает шансы на то, что ваше тело одолеет инфекцию.
Аппаратура продолжала пищать, и медсестра достала из своего лотка шприц: — Приготовить..?
— Не нужно, — Лея потянулась с помощью Силы и оттолкнула шприц — грубо, но достаточно убедительно.
— Ясно?
Пораженная медсестра уронила шприц в лоток, буркнула что-то о нахальных джедайских ведьмах, задрала голову и шагнула к двери… где ее встретил нарастающий гомон возбужденных голосов. МД-дроид грозился позвать охрану и заявлял, что голожурналистам вход в изолятор воспрещен, но никто не обращал на него внимания. Вдруг за дверью что-то вспыхнуло — коридор осветился огнями голокамер, и встревоженная медсестра быстро отступила обратно в палату.
— Великолепно, — пробормотал Хан. — Трэкен.
Бородатый мужчина, который — за исключением седых волос — был больше похож на Хана, чем сам Хан, ворвался в палату, оставив в коридоре стайку помощников и голожурналистов.
Мужчина, Ханов кузен Трэкен Сал-Соло, быстро огляделся, увидел, что он стоит между Леей и дверью, и шагнул вперед, чтобы голокамеры увидели ее лицо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
За станцией наблюдения со свистом распахнулся люк дезинфекционной камеры, и по коридору загрохотали чьи-то сапоги. Не обращая внимания на шум, Хан показал рукой на лежавшего на полу «санитара»: — И его?
Ресницы женщины затрепетали, она закрыла глаза, опять открыла, закрыла и в таком положении и осталась.
— О'кей… должно быть, рикошет.
Хан не был уверен, что действительно так считает, но именно это он собирался сказать следователям КорБеза.
— Я ваш должник, кем бы вы ни были.
По коридору уже мчались охранники, крича Хану, чтобы тот бросил оружие и лег на пол. Хан положил бластер на каталку, обернулся и обнаружил пару розовощеких парней, тыкающих ему в лицо бластерные ружья эпохи Империи.
— Эй, полегче, — Хан неохотно поднял руки вверх. — Я могу все объяснить.
Глава 2
Боль в висках, мир вертится перед глазами, желудок… взбивает коктейль. Лея вернулась.
Кто-то надрывается. Хан, конечно.
Гудит голова.
Тихо!
Хан продолжал кричать, и кто-то рявкал в ответ. Лея открыла глаза и обнаружила, что смотрит прямо на солнце. На которое из них, она не знала, но оно было слепяще-синим и двигалось от одного глаза к другому.
Тихие голоса… мужской голос… сказал, что она приходит в сознание. Где это — «сознание»?
Ее окружают силуэты. Сбоку стоит мужчина, к его лбу приклеплен голубой диск лампы. Женщина за лотком с медицинскими инструментами. Хан и еще кто-то в мешковатом комбинезоне продолжали спорить у окна. Другой мужчина забрался в шкаф в углу палаты и, повернувшись боком, рылся в предмете, в котором Лея узнала свою дорожную сумку.
— У хрр… — даже самой Лее слова показались слабыми и бессвязными. — Аштанафите…
— Все хорошо, Лея, — сказал человек с лампой. — Я доктор Нимби. Скоро вам станет лучше.
— Надеюшь, — Лея попыталась показать пальцем, но рука была тяжелой, как дюрастальная балка. — Аштанафите фора.
Лампа убралась, и вместо нее появилось сероглазое лицо с фамильярной улыбкой.
— Так лучше?
Лея увидела, что на нем халат доктора, на лацкане которого вышито: ДЖАСПЕР НИМБИ. Ассистентка, полная женщина, которая по возрасту годилась доктору в матери, была одета в поношенный костюм медсестры. Человек, рывшийся в ее сумке, носил на комбинезоне нашивки агента Коррелианской Службы Безопасности, так же как и офицер, с которым спорил Хан.
… отпустили его? — недоверчиво переспросил Хан. — Он же убийца!
— Все, кто здесь умер, были убиты вами, Соло, — отвечал офицер. — Его удостоверение личности признано настоящим. Если нужно будет еще раз допросить Гада Слаггинса, мы знаем, где его искать.
— И я знаю, — заявил Хан. — В ближайшей конторе Бригады Мира.
— На Кореллии политическая принадлежность больше не является преступлением, Соло.
В углу агент, сидевший в шкафу, достал из Леиной сумки деку, быстро огляделся и сунул ее в карман комбинезона. Лея опять попыталась показать на него пальцем. На этот раз ее усилие закончилось металлическим звоном — рука, охваченная фиксатором и подсоединенная к путанице трубок сразу от нескольких капельниц, ударилась о поручень кровати. Лея довольствовалась тем, что подняла голову и посмотрела в сторону вора.
— Оштановите! — на этот раз она произнесла это почти отчетливо. — Вор!
Хан тут же перестал спорить с офицером КорБеза и подошел к ней. Запавшие щеки, синяки под глазами — он выглядел совершенно изможденным.
— Ты очнулась, — сказал Хан; возможно, он преувеличивал. — Как себя чувствуешь?
— Ужасно, — отвечала Лея. Все болело, и было такое ощущение, будто вокруг ее ног обмотан раскаленный энерговвод. — Вон тот агент — вор.
Она обвиняюще вытянула палец, но офицер встал перед кроватью, и получилось, что она показывает на него. Хан и остальные переглянулись. У них был озабоченный вид.
— Фармацевтическая иллюзия, — сказал доктор Нимби. — Ее восприятие прояснится в течение часа.
— Это не галлюцинации, — Лея продолжала тыкать пальцем в направлении невидимого шкафа. — Не этот, другой. Потрошит…
Офицер бысро обернулся, и все увидели, что шкф закрыт, а подчиненный стоит возле него с невинным видом.
Хан сжал плечо жены.
— Забудь, Лея. У нас есть проблемы поважней того, что кто-то копался в твоем белье.
— Ей сейчас незачем это знать, Хан, — сказал доктор. Он повернулся к Лее с успокаивающей улыбкой: — Как ваши ноги? Не лучше?
Лея проигнорировала вопрос и спросила: — Что за проблемы?
Хан смутился. Он поглядел на доктора Нимби и сказал: — Ничего, я справлюсь. Не волнуйся.
— Когда ты говоришь мне не волноваться, я начинаю волноваться, — сказала Лея. Хан всегда был одним из тех, кто прокладывал свой жизненный курс, руководствуясь больше инстинктом, чем картой — то была одна из черт, которые ей нравились в нем больше всего — но после смерти Чубакки инстинкты вели его в весьма опасные места. Хотя, возможно, эти территории лишь казались опасными, потому что лежали все дальше и дальше от Леи.
— Что стряслось?
Хан все еще имел обеспокоенный вид, но по крайней мере ему хватило ума проигнорировать предостерегающий кивок доктора Нимби.
— Ну, — начал он. — Ты помнишь, где мы?
Лея посмотрела на эмблему на комбинезоне агента КорБеза: — Разве я могу забыть?
И тут до нее дошло. Кореллианцы называли их истинными именами. В ее палате находилось двое агентов КорБеза, а доктор Нимби — который симпатизировал джедаям и был достаточно опытен, чтобы не дать этой информации выйти наружу — он называл Лею ее настоящим именем. Их убежище было раскрыто.
За кроватью запищал какой-то прибор. Доктор Нимби провел сканнером над сердцем Леи: — Лея, вам нужно успокоиться. Стресс лишь сокращает шансы на то, что ваше тело одолеет инфекцию.
Аппаратура продолжала пищать, и медсестра достала из своего лотка шприц: — Приготовить..?
— Не нужно, — Лея потянулась с помощью Силы и оттолкнула шприц — грубо, но достаточно убедительно.
— Ясно?
Пораженная медсестра уронила шприц в лоток, буркнула что-то о нахальных джедайских ведьмах, задрала голову и шагнула к двери… где ее встретил нарастающий гомон возбужденных голосов. МД-дроид грозился позвать охрану и заявлял, что голожурналистам вход в изолятор воспрещен, но никто не обращал на него внимания. Вдруг за дверью что-то вспыхнуло — коридор осветился огнями голокамер, и встревоженная медсестра быстро отступила обратно в палату.
— Великолепно, — пробормотал Хан. — Трэкен.
Бородатый мужчина, который — за исключением седых волос — был больше похож на Хана, чем сам Хан, ворвался в палату, оставив в коридоре стайку помощников и голожурналистов.
Мужчина, Ханов кузен Трэкен Сал-Соло, быстро огляделся, увидел, что он стоит между Леей и дверью, и шагнул вперед, чтобы голокамеры увидели ее лицо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24