— Боюсь, что ты имеешь природную склонность к кровопролитию и делаешь меня сообщником злодеяния.
Ник уже собирался выстрелить, как вдруг длинная черная тень стрелой промелькнула мимо караульного и бросилась к ногам зверолова. Караульный в испуге выстрелил в животное из ружья, но, к счастью, промахнулся.
— Да это Напасть, ей-же-ей! Покорный ваш слуга! Ну-ка, Напасть, возьми этого мошенника!
Напасть разом прекратила изъявления радости и стремительно бросилась на врага. Караульный мигом был сбит с ног и, вероятно, тут же был бы растерзан на куски, не вмешайся Ник.
— Не так прытко, моя красотка! Мы не хотим смерти этого бездельника, хотя он и заслуживает этого, как член всей нечестивой компании! Погоди, отберем у него оружие и заставим молчать. Волк, веди сюда Розанчика. Пора, наконец, выбираться из этого проклятого затруднительного обстоятельства.
Волк исчез, а Ник крепко схватил за горло караульного.
— Эй! — крикнул он Гэмету. — Крис-то просыпается, видно, от шума. Вон, уже и приподнимается. Поприжмите-ка ему глотку покрепче, а не то займитесь этим молодцом, пока я справлюсь с тем.
Не дослушав слов Ника, квакер прыгнул на Криса и коленом прижал его грудь к полу.
В эту минуту показалась Сильвина, сопровождаемая Волком. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, в чем дело. Ее надежды превратились в уверенность, спасение казалось реальным и близким, и эта мысль так обрадовала девушку, что на минуту она вынуждена была прислониться к стене, чтобы не упасть. Неожиданно громкий крик огласил пещеру. Сильвина увидела, что Ник Уинфлз отступил и выстрелил из пистолета; у входа появился потрясающий томагавком свирепый индеец, и вслед за ним все пространство наполнилось дикарями и охотниками не менее ужасного вида.
Страх и разочарование овладели молодой девушкой; она не могла двинуться с места. Все это казалось ей фантастическими превращениями волшебного фонаря. Не сон ли это? Не призраки ли эти ужасные тени, обрисовывавшиеся в темноте? Волк поспешил увести ее другим ходом.
Ник приготовился к обороне; тут поднялся и Авраам Гэмет и с топором в руке пробился к своему приятелю, который, видимо, находился в своей стихии, то есть в чертовски затруднительных обстоятельствах, и, одним мигом сделав шесть выстрелов из револьвера, уложил шестерых «тварей». Затем подхватил карабин часового и, орудуя им как дубинкой, храбро отражал нападение, не переставая покрикивать:
— Ну-ка! Подходите, разбойники, я готов! Уж запутаю же я вас в затруднительные обстоятельства, ей-же-ей! Ну и войте себе волками; меня этим не устрашить. Покажу я вам кое-что и похуже того! Вот тебе, мерзавец. Прочь отсюда, красные негры! Напали шестеро на одного! Трусы! Честное ли это дело? Ай да молодец Авраам! Бей их! Вали, как кегли! Пиф! Паф! Пуф!
— Друг Ник, осторожнее прибегай к насилию. Защищайся, но как можно меньше проливай крови, — проговорил Гэмет с невозмутимым благодушием, не переставая при этом наносить направо и налево жестокие удары по черепам индейцев тяжелой палицей с кремневым набалдашником, — сам видишь, друг Ник, я избегаю острого оружия, ибо так я наверняка лишил бы жизни этих язычников, тогда как действуя палицей, крайней мере, я могу все-таки надеяться, что они не погибнут.
— Ах! Поверьте уж мне на слово; кого вы коснетесь вашей дубинкой, тот навеки избавится от головной боли. Вы его поставили в вечное затруднительное положение. Смотрите, вон те приходят в себя! Пойдем-ка отсюда, пока целы. Хоть и хотелось мне очень вызволить бедную малютку из затруднительных обстоятельств, но теперь, видно, нам не справиться. Гэмет, пробирайтесь к выходу. А где Напасть? Минуту назад я еще видел, как она грызла этих тварей… Ого! Вот она схватилась разом с двумя канальями. Ну, этого я уж не потерплю. Нет! Хоть умру, а ее вызволю! Мужайся, верный друг! За горло его! Души его! Вот так! Теперь пора улепетывать и нам!
Квакер крушил направо и налево, и уже пробрался к выходу, где остановился, поджидая Ника.
— Сюда, Напасть, сюда! — кричал Ник.
— Поторопись! — воскликнул Гэмет. — А то будет поздно. Темнота не защитит тебя от бешеных, хотя и не очень метких ударов этих язычников. Вот и твоя собака.
Ник медленно отступал к выходу, отражая карабином мощный натиск врагов. Еще несколько мгновений, и он попал бы в галерею и спасся бегством. Но раздался выстрел, и наш охотник упал. С яростным воем повернулась Напасть, чтобы отомстить за своего хозяина. Желая спасти хоть собаку, квакер утащил ее за собой.
С изумительной быстротой Гэмет спешил по подземным переходам. Враги преследовали его, но, действуя беспорядочно, они в тесноте только мешали друг другу. Авраам уже выбрался под открытое небо, а они все еще толпились в темноте подземелья. Две лодки качались на поверхности озера у самого входа. Гэмет вскочил в одну из них и быстро отплыл, сильно налегая на весла. Напасть осталась на берегу, не слушая Гэмета, звавшего ее, и с жалобным воем обнюхивала следы. Затем она стремглав бросилась вверх по крутым утесам и квакер быстро потерял ее из виду.
Глава XXV
САУЛ ВАНДЕР
Возвратимся к Кенету Айверсону, отыскавшему Саула Вандера на поле битвы. Не видны были раны старого проводника, но бледность лица и слабость голоса достаточно свидетельствовали о его страданиях. Кенет соскочил с лошади и подал ему руку.
— О! Какое счастье, что я нашел вас живым, а я с ужасом ожидал обнаружить вас между телами убитых.
— Я жив, и только. Но легче было бы умереть, чем выстрадать все, что я выстрадал. Не о своих физических страданиях говорю я. О ней, только о ней и думаю! Не имеете ли вы известий о моей малютке?
— Я принесу воды, — ответил Айверсон, отворачиваясь, — жажда мучит вас. Когда вы напьетесь, я вам все расскажу.
— Погодите, прежде всего о ней, а потом принесите мне воды. Уверенность в ее безопасности быстрее всего утолит мои страдания.
— Я мало что могу вам сказать, потому что сам попал в плен. Когда я оборонял ее, жестокий удар по голове свалил меня с ног. Очнувшись, я обнаружил себя связанным по рукам и ногам в самом скверном положении. Своим освобождением я обязан Волку, который и сказал мне, что ваша дочь спаслась от черноногих; в ту минуту, как я упал, она убежала от них с такой быстротой, что они в ночной темноте не смогли отыскать ее. К несчастью, ничего более я не могу вам сказать.
— Бежать в этих диких местах так же опасно, как и попасть в плен. Увы! Что будет делать бедное дитя в этой необозримой пустыне? Если оно избегнет зоркого глаза индейцев, то погибнет от усталости и голода. О, если бы она умела управляться с карабином или отыскивать следы!
— Но что с вами? Как вы себя чувствуете?
— В плечах и голове жестокая боль. Больше ничего. На черепе — шишки от ударов;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79