В стране всего шестнадцать человек, кто это знает, из них пятеро — на борту этого самолета. Если вы упомянете об этом кому-либо после конца операции, следующие семьдесят пять лет проведете в тюрьме. Поняли меня, Рейс?
— Ага.
— Хорошо. Обоснований для создания «Сверхновой» два. Вот первая. Где-то полтора года назад стало известно, что немецкие ученые, которых финансирует государство, начали секретно строить «Сверхновую». Наша реакция был проста: если они строят, то мы тоже.
— Убийственная логика, — сказал Рейс.
— Оппенгеймер рассуждал так же, когда обосновывал создание атомной бомбы.
— Иисусе, держим равнение на гигантов мысли, — сухо проговорил Рейс. — А вторая причина?
— Профессор, вы когда-нибудь слышали о человеке по имени Дитрих фон Хольтиц?
— Нет.
— Генерал Дитрих фон Хольтиц, нацистский генерал, командовал немецкими войсками в Париже, когда нацисты покидали Францию в августе 1944. Когда стало ясно, что союзники займут Париж, Гитлер послал Хольтицу коммюнике. Он приказал ему оставить в Париже множество взрывчатых устройств, и, когда будет уходить, взорвать Париж к чертовой матери.
— К чести фон Хольтица надо сказать, что он не послушался. Он не захотел войти в историю как разрушитель Парижа. Но заметьте логику Гитлера. Если он не мог владеть Парижем сам, то город никому не должен был достаться.
— И что? — вздохнул Рейс.
— "Сверхновая", профессор, это еще один шаг наверх в многоуровневом стратегическом плане внешней политики США в последние пятьдесят лет. Он называется План Хольтица.
— Как это понимать?
— Я имею в виду вот что. Вы знали, что во время Холодной войны американский флот должен был разместить в определенных стратегических точках мира подводные лодки с ядерными боеголовками? Вы знали, для чего они там находились?
— Для чего?
— У них был очень простой приказ. Если бы Советский Союз каким-то образом победил США, они бы тут же обрушили ядерные удары не только на советские цели, но также и на каждый большой город в Европе и Штатах.
— Что?
— План Хольтица, Профессор Рейс. Чтоб никому не досталось.
— Но это, так сказать, на глобальной шкале... — Рейс отказывался верить.
— Да. Так точно. По этой причине и создана «Сверхновая». Соединенные Штаты — нация-лидер на этой планете. Если кто-то еще вздумает тягаться с нами, мы сообщим им, что в наших руках — рабочая «Сверхновая». Если они будут упорствовать, возникнет конфликт, и если США проиграют, или, что еще хуже, им будет нанесен непоправимый урон, мы приведем прибор в действие.
У Рейса засосало под ложечкой.
Явь ли это? Это что, политика? Если Америка не верховодит в мире, она его уничтожит?
— Как вы могли такое создать?
— Профессор Рейс, что, если Китай затеет войну против Соединенных Штатов? Что, если он победит? Вам бы понравилось: американский народ при китайском режиме?
— Вы что, скорей умрете?
— Да.
— И потащите за собой весь мир, — проговорил Рейс. — Надо же настолько не уметь проигрывать.
— Думайте, что хотите, — Нэш заговорил другим тоном — закон непредумышленных последствий изменил ситуацию. Новости о создании оружия, способного разрушить мир, привлекли внимание некоторых групп, которым оно нужно для сделки.
— Каких таких групп?
— Неких террористических группировок. Если они доберутся до «Сверхновой», весь мир будет у них в заложниках.
— Правильно, — сказал Рейс. — А теперь увели вашу «Сверхновую», должно быть, террористы.
— Точно".
— Вы открыли ящик Пандоры, не так ли, доктор Нэш?
— Да. Да, боюсь, что так. Вот почему мы обязаны найти идола первыми.
С этими словами Нэш и Коупленд снова оставили Рейса наедине с манускриптом.
Он помедлил, собираясь с мыслями. Его лихорадило. Сверхновые. Всеобщее разрушение. Террористические группировки. Он не мог сконцентрироваться.
Он отбросил все, заставил себя сосредоточиться, вернулся к тому месту, где он перестал читать. Ренко и Альберто Сантьяго вырвались из оцепленного города Куско.
Рейс глубоко вздохнул, поправил очки, и снова погрузился в мир инков.
Второе прочтение
Мы мчались сквозь ночь, Ренко, Бассарио и я, подстегивая лошадей, заставляя их скакать быстрее, чем им когда-либо приходилось. Ибо нас, как собак, по пятам преследовали испанцы — Эрнандо и легион его всадников.
Оставив позади северные ворота долины Куско, мы держали курс направо, к северо-востоку. Мы приблизились к реке Урубамба, на которой находилась плавучая тюрьма Ренко, и переправились рядом с городом Писак.
Так началось наше путешествие, наш отчаянный побег в глубь страны.
Не буду утомлять тебя, драгоценный читатель, мелочами нашей изматывающей одиссеи, поскольку продолжалась она много дней, и слишком много неприятностей поджидало нас на пути. Лучше я упомяну лишь о том, что действительно важно.
Мы направлялись к деревне Вилкафор, где, как сообщил мне Ренко, его дядя был за старшего. Расположена она была у подножия больших гор к северу, там, где они встречаются с восточными джунглями.
По всей видимости, Вилкафор был секретной цитаделью, хорошо вооруженной и защищенной, чтобы инкской знати было куда укрыться в кризисной ситуации. Его местоположение держалось в строжайшем секрете: его можно было найти, только следуя вдоль каменных изваяний, поставленных в джунглях на определенном расстоянии друг от друга. Но чтобы попасть в джунгли, надо было сначала пересечь горы.
Итак, мы пошли в горы — громоздкие скалистые кручи, нависшие над Новой Испанией. Нельзя преувеличить великолепие этих гор. Крутые обрывы скал, острые вершины, весь год покрытые снегом, видны с расстояния в сотни миль, даже из густых джунглей долины.
Через несколько дней мы слезли с лошадей, предпочитая пешком пробираться по трудным горным путям. Мы бережно ступали по скользким, узким тропинкам, вырезанным в стенах крутых ущелий. Осторожно-осторожно переходили мы по висячим мостикам над ревущими горными потоками.
И все время, в лабиринте обрывов, за нами следовало эхо криков и топота испанцев.
Мы входили в деревни инков, расположенные в ложбинах гор. Каждая носила имя своего вождя, Румак, Сипо и Гуанко.
В этих деревнях нас снабжали едой, проводниками и ламами. Сельчане оказались удивительно радушны: как будто каждый знал о миссии Ренко и всячески старался помочь. Если у нас бывало время, Ренко показывал им черный идол из камня, они кланялись и молчали.
Но времени у нас было мало.
Испанцы не отставали.
Раз, когда мы выехали из Окую, городка в широкой горной долине, и взобрались на гребень холма, я расслышал перекаты мушкетного грома позади. Я повернулся.
То, что я увидел, ужаснуло меня.
Эрнандо и его отряд, гигантская колонна из ста, по крайней мере, людей, шли строем в дальней стороне долины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111
— Ага.
— Хорошо. Обоснований для создания «Сверхновой» два. Вот первая. Где-то полтора года назад стало известно, что немецкие ученые, которых финансирует государство, начали секретно строить «Сверхновую». Наша реакция был проста: если они строят, то мы тоже.
— Убийственная логика, — сказал Рейс.
— Оппенгеймер рассуждал так же, когда обосновывал создание атомной бомбы.
— Иисусе, держим равнение на гигантов мысли, — сухо проговорил Рейс. — А вторая причина?
— Профессор, вы когда-нибудь слышали о человеке по имени Дитрих фон Хольтиц?
— Нет.
— Генерал Дитрих фон Хольтиц, нацистский генерал, командовал немецкими войсками в Париже, когда нацисты покидали Францию в августе 1944. Когда стало ясно, что союзники займут Париж, Гитлер послал Хольтицу коммюнике. Он приказал ему оставить в Париже множество взрывчатых устройств, и, когда будет уходить, взорвать Париж к чертовой матери.
— К чести фон Хольтица надо сказать, что он не послушался. Он не захотел войти в историю как разрушитель Парижа. Но заметьте логику Гитлера. Если он не мог владеть Парижем сам, то город никому не должен был достаться.
— И что? — вздохнул Рейс.
— "Сверхновая", профессор, это еще один шаг наверх в многоуровневом стратегическом плане внешней политики США в последние пятьдесят лет. Он называется План Хольтица.
— Как это понимать?
— Я имею в виду вот что. Вы знали, что во время Холодной войны американский флот должен был разместить в определенных стратегических точках мира подводные лодки с ядерными боеголовками? Вы знали, для чего они там находились?
— Для чего?
— У них был очень простой приказ. Если бы Советский Союз каким-то образом победил США, они бы тут же обрушили ядерные удары не только на советские цели, но также и на каждый большой город в Европе и Штатах.
— Что?
— План Хольтица, Профессор Рейс. Чтоб никому не досталось.
— Но это, так сказать, на глобальной шкале... — Рейс отказывался верить.
— Да. Так точно. По этой причине и создана «Сверхновая». Соединенные Штаты — нация-лидер на этой планете. Если кто-то еще вздумает тягаться с нами, мы сообщим им, что в наших руках — рабочая «Сверхновая». Если они будут упорствовать, возникнет конфликт, и если США проиграют, или, что еще хуже, им будет нанесен непоправимый урон, мы приведем прибор в действие.
У Рейса засосало под ложечкой.
Явь ли это? Это что, политика? Если Америка не верховодит в мире, она его уничтожит?
— Как вы могли такое создать?
— Профессор Рейс, что, если Китай затеет войну против Соединенных Штатов? Что, если он победит? Вам бы понравилось: американский народ при китайском режиме?
— Вы что, скорей умрете?
— Да.
— И потащите за собой весь мир, — проговорил Рейс. — Надо же настолько не уметь проигрывать.
— Думайте, что хотите, — Нэш заговорил другим тоном — закон непредумышленных последствий изменил ситуацию. Новости о создании оружия, способного разрушить мир, привлекли внимание некоторых групп, которым оно нужно для сделки.
— Каких таких групп?
— Неких террористических группировок. Если они доберутся до «Сверхновой», весь мир будет у них в заложниках.
— Правильно, — сказал Рейс. — А теперь увели вашу «Сверхновую», должно быть, террористы.
— Точно".
— Вы открыли ящик Пандоры, не так ли, доктор Нэш?
— Да. Да, боюсь, что так. Вот почему мы обязаны найти идола первыми.
С этими словами Нэш и Коупленд снова оставили Рейса наедине с манускриптом.
Он помедлил, собираясь с мыслями. Его лихорадило. Сверхновые. Всеобщее разрушение. Террористические группировки. Он не мог сконцентрироваться.
Он отбросил все, заставил себя сосредоточиться, вернулся к тому месту, где он перестал читать. Ренко и Альберто Сантьяго вырвались из оцепленного города Куско.
Рейс глубоко вздохнул, поправил очки, и снова погрузился в мир инков.
Второе прочтение
Мы мчались сквозь ночь, Ренко, Бассарио и я, подстегивая лошадей, заставляя их скакать быстрее, чем им когда-либо приходилось. Ибо нас, как собак, по пятам преследовали испанцы — Эрнандо и легион его всадников.
Оставив позади северные ворота долины Куско, мы держали курс направо, к северо-востоку. Мы приблизились к реке Урубамба, на которой находилась плавучая тюрьма Ренко, и переправились рядом с городом Писак.
Так началось наше путешествие, наш отчаянный побег в глубь страны.
Не буду утомлять тебя, драгоценный читатель, мелочами нашей изматывающей одиссеи, поскольку продолжалась она много дней, и слишком много неприятностей поджидало нас на пути. Лучше я упомяну лишь о том, что действительно важно.
Мы направлялись к деревне Вилкафор, где, как сообщил мне Ренко, его дядя был за старшего. Расположена она была у подножия больших гор к северу, там, где они встречаются с восточными джунглями.
По всей видимости, Вилкафор был секретной цитаделью, хорошо вооруженной и защищенной, чтобы инкской знати было куда укрыться в кризисной ситуации. Его местоположение держалось в строжайшем секрете: его можно было найти, только следуя вдоль каменных изваяний, поставленных в джунглях на определенном расстоянии друг от друга. Но чтобы попасть в джунгли, надо было сначала пересечь горы.
Итак, мы пошли в горы — громоздкие скалистые кручи, нависшие над Новой Испанией. Нельзя преувеличить великолепие этих гор. Крутые обрывы скал, острые вершины, весь год покрытые снегом, видны с расстояния в сотни миль, даже из густых джунглей долины.
Через несколько дней мы слезли с лошадей, предпочитая пешком пробираться по трудным горным путям. Мы бережно ступали по скользким, узким тропинкам, вырезанным в стенах крутых ущелий. Осторожно-осторожно переходили мы по висячим мостикам над ревущими горными потоками.
И все время, в лабиринте обрывов, за нами следовало эхо криков и топота испанцев.
Мы входили в деревни инков, расположенные в ложбинах гор. Каждая носила имя своего вождя, Румак, Сипо и Гуанко.
В этих деревнях нас снабжали едой, проводниками и ламами. Сельчане оказались удивительно радушны: как будто каждый знал о миссии Ренко и всячески старался помочь. Если у нас бывало время, Ренко показывал им черный идол из камня, они кланялись и молчали.
Но времени у нас было мало.
Испанцы не отставали.
Раз, когда мы выехали из Окую, городка в широкой горной долине, и взобрались на гребень холма, я расслышал перекаты мушкетного грома позади. Я повернулся.
То, что я увидел, ужаснуло меня.
Эрнандо и его отряд, гигантская колонна из ста, по крайней мере, людей, шли строем в дальней стороне долины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111