— Опять праздник независимости… Одного из этих знаменосцев берем, — твердо сказал Карташов.
— И что будем с ним делать? Пить на брудершафт? — сострил Одинец.
— Серега прав, мужика надо брать, — поддержал Карташова Николай. — Что-нибудь из него вытянем …
Еще пару часов они рассказывали анекдоты, пока из проходной не вышел человек, на которого Карташов положил глаз. На вид ему было не более пятидесяти лет, одет неброско, с забытой и модой и Богом сетчатой авоськой в руках…
«Знаменосец», завернул на улицу Макаренко и зашел в винно-водочный магазин. Отоварившись бутылкой крепленого вина и двумя бутылками пива, он направился на троллейбусную остановку на Покровке. Сел в 9-й маршрут, и, примерно, через пятнадцать минут езды, сошел на углу Бакунинской улицы и Переведеновского переулка.
В форточку машины долетала перекличка маневровых поездов.
— Здесь рядом Москва-товарная, — сказал Николай. — В молодости пришлось разгружать вагоны со жмыхом… Наверное, в аду лучше…
«Знаменосец» свернул на протоптанную дорожку, ведущую между жилых домов, и явно направлялся в сторону железной дороги.
— Никола, — сказал Карташов, — парень может уйти, а где переезд, мы не знаем… Поэтому тихонько рули за нами… Саня, вперед!
Они выскочили из машины и пошли наперерез объекту. Он уже собрался подняться на откос, когда Карташов его окликнул… Разговор был короткий: представившись сотрудниками уголовного розыска, они попросили его уделить несколько минут для разговора «государственной важности». «Знаменосец» поначалу струхнул, о чем свидетельствовала серая бледность, покрывшее его рано проморщиненное лицо и дрожь руки, в которой он держал сигарету. Они попросили его пройти в машину и человек безропотно последовал за ними.
Это был сантехник и дворник в одном лице. В посольстве работает со дня его основания, почти десять лет. «Зарплата небольшая, а где сейчас больше заработаешь?» — сказал он. Назвался, подчеркнув при этом, что органам не отказывают в знакомстве: Бобылев Егор Васильевич, коренной москвич.
— Вы должны нам помочь… — сказал Карташов и сделал глубокую паузу. Ожидал реакции. «Психология допроса» в милицейском училище была не самым нелюбимым его предметом..
— Я ничего не знаю, — утирая вспотевший лоб, сказал Бобылев. — Мое дело, чтобы сортиры хорошо работали и территория посольства блестела… Что я могу знать?
— Нас интересует лицо, за которым тянется кровавый след и, по нашей оперативной информации, он ведет в вашу гостиницу, — Карташов специально употребил специфический термин «оперативная информация».
— Да там сегодня всего-то проживает четыре или пять человек, почти все номера сданы под коммерческие офисы…
— Как это офисы? — воскликнул Одинец. — По международной конвенции на территории дипломатических представительств запрещена всякая коммерческая деятельность…
Карташов выразительно взглянул на Одинца — мол, откуда тот набрался таких познаний?
Бобылев пожал плечами. Ему было тягостно, разговор явно не нравился, но он боялся потерять работу и вместе с тем боялся не угодить этим серьезным мужикам.
— А черт его знает, не в курсе я этих конвенций…
— Верю, — Карташов протянул мужику пачку сигарет. И вопрос, что называется, в лоб: — Вы хотите, Егор Васильевич, помочь российским правоохранительным органам в изобличении крупного преступника? Убийцы пятнадцати маленьких детишек…
И потекла информация. Оказывается, несколько дней назад в посольскую гостиницу заехала группа молодых людей из Риги, которые все вечера проводили в местном ресторане… С ними вместе кучковался президент фирмы «Лиесма», наголо бритый, здоровенный детина, который на всех беспричинно кричит… Как фамилия? Романовский Айгар, летает по субботам в Ригу с целым баулом наличных денег. В долларах. Об этом Бобылеву рассказала горничная, давняя его знакомая, которая случайно зашла в номер и увидела на столе кучу денег… Второй раз то же самое увидел он сам, Бобылев, когда пришел прочистить в номере унитаз… Романовский как раз укладывал пачки банкнот в желтый кейс. Думал убьют, как нежелательного свидетеля, но вместо этого дали на две бутылки водки…
— А как зовут тех парней, которые недавно приехали из Риги? — спросил Николай.
— Один только и остался, остальные съехали… Хотя вчера одного из них видел у посольства. Приезжал на «джипе», может, сменили гостиницу, — Бобылев продолжал потеть.
— Да вы не волнуйтесь, Егор Васильевич, пока вам все это ничем не грозит…
— А этого ни вы, ни я знать не можем, — Бобылев опять закурил. — Я могу идти?
— Да, можете, — Карташов взглядом дал понять Одинцу, чтобы тот уступил проход гостю. Но когда Бобылев, открыв дверь, хотел спуститься на землю, Карташов остановил его: — одну минутку, Егор Васильевич, последняя к вам просьба… Сделайте так, чтобы завтра вы с этим Романовским вышли из посольства под ручку… В фигуральном, конечно, смысле… Нам надо его опознать, а заходить в посольстве мы пока считаем преждевременным…
— Он в час или чуть позже ходит обедать в ресторан «Подворье», что на улице Маросейка… А домой отправляется в семь, в семь с копейками… Где живет, честное слово, не знаю… .
— Вот и прекрасно, выйдите вечером с ним вместе, а в левой руке держите газету, мы будем знать, что рядом с вами и есть интересующее нас лицо…
Бобылев потупился. Ему явно не хотелось влезать в чужие истории.
— И прошу вас, о нашем разговоре даже своей жене ни слова, — Карташов обратил взор на Николая: — А вы, товарищ капитан, обеспечьте Егору Васильевичу негласную охрану… И возьмите его служебный и домашний телефоны.
И Николай подыграл:
— Будет сделано, товарищ майор… В обиду товарища не дадим… .
— Да не в этом дело… Ладно, делайте, как знаете… Записывайте телефоны, — И после того, как Николай записал на пачке сигарет номера, Бобылев, тихо отмахнул дверцу и как-то скукоженно вышел из машины.
— Я ему не завидую, — сказал Одинец.
— Я тоже, — Карташов чувствовал как напряженно бьется его сердце. — А ты, Саня, откуда знаешь о международной конвенции?
— Ситуация один к одному была в Грузии и тоже в латвийском посольстве… Газеты трещали на все лады, а посол это объяснил бедностью республики… Мол, всего лишь безобидная сдача в аренду помещений… Менты же это объяснили другим: дескать, эти фирмы перегоняли из Грузии наличку в свои латвийские банки… Знаешь, что такое оффшор? То есть шла бешеная отмывка черных бабок… То же самое, похоже, происходит и здесь…
— Если ты, Саня, патриот России, позвони в налоговую полицию, пусть накроют это гнездо экономической диверсии, — в обычной своей смурой манере вмешался в разговор Николай.
— А я это обязательно сделаю, — с готовностью отозвался Одинец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83