Получившийся воюще-скрежещущий звук отдаленно напоминал популярную мелодию.
Римо, наблюдавший за всем из-за кулис, поморщился.
– Это ужасно, – прошептал он на ухо Чиуну. – Где Тери?
– В мои обязанности не входит это знать, – сообщил тот. – И на мой взгляд он прекрасно владеет своим необычным инструментом. Такой вид искусства неизвестен в моей стране.
– В моей тоже, – сказал Римо. – Думаю, на этом мы теряем несколько голосов в минуту.
– Кто знает, – отозвался Чиун. – Может, Майами-Бич как раз созрел для того, чтобы в ратуше заседал виртуоз игры на пиле. Может, сейчас это лучший вариант.
– Спасибо, Чиун, за слова утешения.
Они замолчали и принялись наблюдать, как Мак Полани выпендривается перед камерой. Но где же Терн Уокер ? Она давно должна была быть здесь.
Может, ей удалось бы разговорить Мака, он бы сказал пару слов о ходе кампании. Могла бы постараться за те деньги, которые Римо выложил за это трехчасовое безобразие. Она бы могла разобраться с этой выездной телевизионной бригадой. Они заявили в студии, что представляют нью-йоркскую телекомпанию, снимающую специальную передачу о способах ведения предвыборной борьбы. После недолгих пререканий им разрешили установить аппаратуру в дальнем конце студии, и теперь два оператора отсняли уже, должно быть, несколько километров пленки. Они сильно раздражали Римо, но он приписывал нервозность своему твердому убеждению, что неудачи должны оставаться в семье, а не становиться достоянием последующих поколений.
Чиун что-то сказал.
– Тсс, – остановил его Римо. – Мне интересно, удастся ли ему взять высокую ноту.
Полани это уже почти удалось, по тут снова раздался голос Чиуна:
– Здесь есть посторонние, на которых обратить внимание тоже интересно.
– Какие, например?
– Эти двое телевизионных господ. Они не те, за кого себя выдают.
– Почему?
– Потому что в течение последних пяти минут их киноаппарат снимает пятно на потолке.
Римо посмотрел, куда указывал Чиун. Полани явно не попадал в объектив, пленка с колоссальной скоростью тратилась ни на что. Тем временем операторы склонились над ящиком с оборудованием, а когда поднялись, Римо и Чиун увидели у них в руках автоматы. Они целились в Полани.
Зрители, которых Мак Полани называл «жителями телевизионной страны», пропустили самую интересную часть посвященной ему передачи. Римо бросился было к автоматчикам, но Чиун его опередил. Зрители видели только, как мелькнуло зеленое кимоно – Чиун перекатился через сцену, мимо Полани, а затем, когда кандидат на последней умирающей ноте закончил игру, они услышали выстрелы, потом резкие удары и вскрик.
Повинуясь профессиональному инстинкту, оператор моментально перевел камеру туда, где происходила борьба, но Чиун проворно прыгнул за кулисы, и в объектив попали лишь тела фальшивых телевизионщиков, лежавшие на голом деревянном полу, – неподвижные, мертвые тела.
Камера задержалась на них на мгновение, а потом двинулась назад, к Полани. И тут Римо с ужасом осознал, что он стоит как раз между кандидатом на пост мэра и телеобъективом и его лицо вот-вот станет достоянием широкой общественности. Что скажет на это доктор Смит? – пронеслось у него в голове. Тогда он повернулся к камере спиной и произнес в свисавший сверху микрофон:
– Леди и джентльмены, прошу сохранять спокойствие. Только что произошло покушение на мистера Полани, но охрана держит ситуацию под контролем. – Затем, не оборачиваясь, он ушел из поля зрения объектива, оставив в кадре лишь Мака Полани, продолжающего сжимать в руках свою пилу и обратившего взор в ту сторону сцены, где распластались два тела.
Наконец Полани опять посмотрел в объектив и медленно произнес:
– Они попытались остановить меня. Многие пробовали сделать подобное и прежде, но пока этого никому не удавалось. Только смерть может меня остановить.
Он умолк. Оператор выражал бурный восторг. В будке аплодировал звукоинженер.
Полани секунду помолчал н снова заговорил:
– Надеюсь, вы все завтра проголосуете за меня. А теперь спокойной ночи. – С этими словами, зажав под мышкой пилу, он ушел, присоединившись за кулисами к Римо. Вскоре там оказался и Чиун. Прозвучала умолкла мелодия «Свет солнца приятней».
– Быстро соориентировались, – похвалил Римо.
– Что вы имеете в виду? – спросил Полани.
– Насчет того, что многие хотели вас остановить. Вот слова настоящего политического деятеля.
– Но это чистая правда, – обиделся Полани. – Каждый раз, стоит мне начать играть на пиле, как кто-то обязательно пытается меня остановить.
– Так вы говорили о пиле?
– Ну конечно! О чем же еще?
– Где же Тери? – прорычал Римо.
В небольшом номере, который Тери снимала в гостинице, где располагался штаб Полани, ее не было, но на столе Римо обнаружил записку: «Тери, ни в коем случае не появляйся сегодня на телевидении. Это очень серьезно. Мама». Записка была написана недавно и источала нежный аромат. Римо поднес ее к лицу – от нее исходил запах Дороти Уокер. Такой чистый… и тут Римо узнал его: это был запах сирени. Тот же, что исходил от орудий убийства Уилларда Фарджера и Клайда Московитца.
Дороти Уокер… Так вот через кого шла утечка информации из штаба Полани, вот кто получал денежки Римо и вел двойную игру! А накануне вечером она пыталась использовать его.
Римо взломал дверь ее пентхауса, удобно расположился в кресле и принялся ждать. Он ждал всю ночь и еще полдня, по она так и не появилась. Наконец зазвонил телефон. Римо снял трубку.
– Алло!
– Алло! Кто это? Римо? – раздался голос Тери.
– Он самый.
– Значит, маме все-таки удалось вас к себе заманить, – хихикнула она. – Я так и знала.
– Боюсь, Тери, вы ошибаетесь. Вашей матушки здесь нет. И не было всю ночь.
– А, значит, она у дедушки на яхте. Наверно, обсуждают ход кампании.
Его это очень интересует.
– А как называется его яхта?
– «Энколпиус». Она стоит на приколе в бухте.
– Спасибо, – поблагодарил Римо. – Кстати, почему вы не пришли вчера на передачу?
– Мне мама оставила записку. А когда я позвонила ей, она сказала, что ходят слухи о теракте и вы попросили меня остаться дома. Ну, тогда я вернулась к подруге. Но я все видела. Мне кажется, было великолепно!
– Если вам понравилось, следите, что будет дальше. – Римо повесил трубку, вышел на улицу и двинулся к бухте.
– Папа, ты проиграл. – Дороти Уокер в зеленом вечернем платье сидела в кают-компании яхты и беседовала с отцом.
– Знаю, дорогая. Все знаю. Но кто мог подумать, что паши ребята промажут! Такие надежные парни, Саша и Дмитрий. Они для нас готовы были на все.
– Да, но они все-таки промахнулись. И теперь нет ничего, что помешало бы мистеру Полани стать мэром. Ты не учел, какой будет реакция избирателей, если твои люди промахнутся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42