В ней говорилось о заявлении пресс-секретаря президента, который сообщил, что ведется полномасштабное расследование фактов, связанных с делом Лиги и отчет о нем ляжет на стол президенту, как только тот вернется в Белый дом после встречи в верхах. Статья подбодрила Римо, – значит, у него есть еще несколько дней, чтобы выручить КЮРЕ из беды.
Он отложил газету и усмехнулся.
– Мы победим, – сказал он Чиуну.
Чиун, облаченный в синее кимоно для медитаций, медленно поднял глаза и вопросительно взглянул на Римо.
– Ты так полагаешь? – спросил он.
– Да.
– Тогда да поможет нам Бог, ибо это будет означать, что сумасшедшие захватили сумасшедший дом.
– А что, собственно, тебя беспокоит?
– Ты слишком мало разбираешься в политике, сын мой, чтобы судить о том, что нас ждет впереди. Почему ты не понимаешь простой мудрости – нам надо искать нового императора. Ты напоминаешь мне китайских монахов из того ужасного телесериала, которые решили посвятить себя бескорыстному труду на благо общества.
– Ты же прекрасно знаешь, Чиун, я занялся этим делом, чтобы спасти Смита и всю организацию, которая платит нам с тобой.
– Я давно за тобой наблюдаю. Ты связался с этим мистером Фарджером, самым никчемным из людей, нанял какую-то мисс Уокер, которая проходит практику за твой счет. Вот что я тебе скажу: если уж ты должен этим заниматься, то почему бы тебе не обратиться к специалисту?
– Потому что в этой стране никто ничего не смыслит в политике, а специалисты – в особенности. Собственно, только поэтому все еще существует знаменитая «американская мечта». Дело в том, что сама система настолько идиотская, что у каждого психа есть шанс победить. Даже у Мака Полани. И даже если помогать ему в этом буду только я.
Чиун отвернулся.
– Позвони доктору Смиту, – сказал он.
– Зачем он мне нужен?
– Не бойся, сын мой, ты умрешь не от самодовольства. Ибо, безусловно, прежде, чем этот день настанет, тебя погубит собственное невежество.
– Держись меня, Чиун, не пропадешь, – сказал Римо.
– Как ты посмотришь на то, чтобы стать городским казначеем?
Но замечание Чиуна запало ему в душу. Римо ввязался в политику, чтобы вынудить людей Картрайта выйти на него, поскольку сам он не мог вступить с Картрайтом в открытый бой. Но до сих пор ничего не произошло. Никто даже не пошевелился, и Римо поневоле задавал себе вопрос, сумел ли он вообще как-то повлиять на планы противника.
Главным в списке на нынешний день у Римо был Ник Баззани, глава северного избирательного округа Майами-Бич. Римо с Чиуном обнаружили его в клубе, уютно расположившемся в переулке под большим красно-белым лозунгом, который гласил: «Картрайта – в мэры. Гражданская ассоциация северного округа, Ник Баззани, знаменосец».
– По-твоему, что значит «знаменосец»? – спросил Римо Чиуна.
– Наверное, он держит флаг во время ежегодного парада беспризорников, – ответил тот, с неудовольствием оглядывая большой зал, где на деревянных стульях, попивая пиво и беседуя, расположились мужчины в футболках.
– Чем могу быть полезен? – обратился один из них к Римо, с любопытством разглядывая Чиуна.
– Мне нужен Ник Баззани. Хочу его повидать.
– Он сейчас занят. Надо договориться о встрече заранее, – сказал мужчина, указывая пальцем на дверь, которая, очевидно, вела в дальние комнаты.
– Думаю, он нас примет, – бросил Римо, ведя Чиуна за собой к задней двери.
За дверью находился небольшой кабинет, где стоял стол, несколько стульев и тумбочка с цветным телевизором. В кабинете находились трое мужчин.
За столом, судя по всему, сидел сам Баззани. Он был толстый и рыжий, с таким тупым выражением лица, какое бывает только у рыжих итальянцев. На вид ему было около сорока. Остальные двое были темноволосы и намного моложе, и чувствовалось, что они под большим впечатлением от того, что находятся рядом с Баззани, самым замечательным, самым важным человеком, которого им посчастливилось встретить.
– Послушайте, это частная контора, – сказал один из мужчин.
– Отлично, у меня как раз частное дело, – сказал Римо. – Баззани? – спросил он, обращаясь к мужчине за столом.
– Тсс, – произнес тот. – Сейчас начнется.
Он уставился в телевизор. Римо с Чиуном тоже повернулись, чтобы посмотреть. Ведущий телеигры объявил рекламную паузу.
– А теперь тихо все! – рявкнул Баззани.
Показали рекламу мыла.
– Следующая, – сказал Баззани.
Реклама кончилась, экран на мгновение померк, а потом на нем появился огромный подсолнух с дыркой посередине. Несколько секунд экран заполнял только его кричащий желтый цвет, а затем в дырке появилась голова Мака Полани.
Римо вздрогнул.
На минуту изображение Полани застыло, потом он открыл рот и начал петь под аккомпанемент банджо.
"Свет солнца приятней.
Цветы нам милей.
Наш город очистить Приди поскорей!"
Дальше все продолжалось в том же духе и кончилось призывом:
"Голосуйте за Полани!
Сейчас и всегда".
Когда подсолнух появился, Баззани хихикнул. Когда выплыла физиономия Полани, он громко заржал, а к концу ролика по щекам Баззани градом катились слезы. Он с трудом перевел дыхание.
Песенка кончилась, и поверх подсолнуха с головой Полани появился девиз:
"Свет солнца приятней.
Голосуйте за Полани".
После этого возобновилась телеигра. Баззани все еще корчился от смеха, но сквозь слезы и хохот он все же умудрился пропеть:
«Голосуйте за Полани, он набитый дурак».
И снова залился смехом, обращаясь к сидящим в комнате:
– Нет, вы видели? Видели?
Римо и Чиун молча стояли посредине комнаты и ждали.
Прошла целая минута, прежде чем Баззани наконец успокоился и взял себя в руки. Тогда он поднял глаза на посетителей и вытер слезы, блестевшие на жирном, мясистом лице.
– Чем могу быть полезен? – спросил он.
– Многим, – сказал Римо. – Мы из штаба предвыборной кампании мистера Полани. Пришли просить вас о поддержке.
Баззани хихикнул, словно поддерживая шутку. Римо молчал. Баззани смотрел на него, ожидая дальнейшего, но Римо продолжал молчать, и тогда Баззани удивленно спросил:
– Из какого штаба?
– Из штаба Мака Полани. Будущего мэра Майами-Бич.
Это заявление послужило поводом еще для нескольких минут буйного веселья, к которому на этот раз присоединились и двое молодых людей.
– Почему они смеются? – спросил Чиун. – Мистер Полани прав: свет солнца приятней.
– Я знаю, – ответил Римо. – Однако есть люди, лишенные чувства правды и красоты.
Казалось, Баззани уже не сможет остановиться. Каждый раз, замолкая, чтобы перевести дыхание, он выдавливал из себя: «Мак Полани», – и вместе со своими оруженосцами вновь начинал сотрясаться от хохота.
Римо понял, что его нужно чем-то отвлечь. Он подошел к столу, на котором лежала газета, открытая на результатах скачек, стоял телефонный аппарат и бюст Роберта Э.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42