Подгоняйте их ко входу. Загрузим мешки, накроем их брезентом и отгоним груз за мой барак. Пусть до ночи стоят там. За частоколом их не видно, да и кого заинтересует прицеп с мешками. Главное, чтобы здесь все выглядело пристойно. Все ящики на месте, вес подходящий, заперты, вот только стоят не так, как надо, но кто может знать, как и кто и по какому принципу их укладывал. Так, ну хватит болтать. Кореец и Гусь, отправляйтесь за транспортом. Нам пора грузиться, отгонять груз и готовить людей к ночной операции.
Урки побросали лопаты и направились к выходу.
— Да, Николай, боюсь, ты откусил кусок больше, чем в состоянии проглотить. Может быть, на начальном этапе тебе удастся обмануть Ингрид, а что дальше? Ведь с таким грузом по России не побегаешь. Все равно тебя достанут.
— Это мы еще увидим. Так, значит, ты сам вышел на этот объект через Ингрид? Уж слишком много ты о ней знаешь.
— Она меня давно интересует, и я знаю, что ты с ней встречался, приезжал к ней в гостиницу «Варшава». Я уже тогда понял, что ты на нее работаешь, и не ошибался. Когда дело касается таких денег, никто ни на кого не работает. Каждый сам по себе.
— Я давно понял, что ты парень с головой, чужак. Меня не интересует твое имя и твои цели. Ты мне нужен сейчас. Навредить ты уже ничем не сможешь. Сделаешь свою работу, получишь долю — и прощай. А там — как знаешь. Меня тебе не достать, а с Ингрид разбирайся сам. В склепе осталось еще пять сундуков золота. Вам этого хватит, если сумеете договориться. А меня это не касается. Мое останется при мне. Я тридцать лет ждал этого момента.
Из кармана бушлата прораба раздался зуммер. Он вынул рацию и нажал кнопку.
— Слушаю.
— Говорит ноль седьмой. Николай Николаич, на подъезде к зоне у первого поста гость объявился. Рвет на себе рубаху.
— Кто?
— Сам Ханс Шефнер. Его, разумеется, не пустили, но он не уезжает. Ждет объяснений. Как бы к Чепурину за помощью не побежал.
— Плевать я хотел на Чепурина. Ладно, подготовьте мне машину, я к нему сам выеду.
— Приказ понял.
Гаврилюк убрал рацию в карман.
— Что, еще один наследник объявился? — усмехнулся Журавлев.
— Пусть грызутся. Мое дело — сторона.
— Не хочешь поделиться планами?
— Всему свое время. Сам увидишь. Ладно, вывозите мешки на место. Я скоро вернусь.
— Не боишься, что сбегу?
Прораб усмехнулся. Кивнув на мешки, он сказал:
— От такого не бегут. Даже если мешок прихватишь, то с ним тем более далеко не уйдешь. Так что тяни свою лямку до конца. Я не кровожадный, в обиде никто не останется.
С этими словами прораб ушел. Вскоре появились помощники.
— А где Микола? — спросил Гусь.
— Отправился на блокпост отшивать очередного прихлебателя. Задание получено, надо выполнять. Тридцать шесть мешков, по двенадцать на брата, давайте таскать.
Дело было не из легких. Работу подогревало содержимое невзрачных, пыльных и грязных мешков с трафаретными надписями «Сахар». Две повозки были забиты доверху и накрыты брезентом. Тракторы оттащили прицепы за высокий забор, окружавший барак прораба. Журавлев обратил внимание на огромную кучу хвороста и дров, сложенных у частокола. Он обошел кучу и присел на корточки. Под хворостом стояли две канистры, от которых несло бензином. Вадим встал и осмотрелся. Гладкая поверхность котлована простиралась километра на три.
— Зачем ему хворост? — спросил он у Гуся, заливавшего солярку в бак трактора.
— Печь топить. Это в скворечниках зимой и летом живут как попало, а бугор должен жить по-человечески.
— Я смотрю на котлован и удивляюсь: зачем надо было выравнивать поверхность, будто по ней утюгом прогладили?
— А кто его знает? Площадка под строительство, а потом на ровном месте змею заметить проще. Эти стервы любят коряги, камни и ямы. Так что не зря корчевали. Но они теперь особнячок облюбовали. Их оттуда не вытравишь. А если весной травка пробьется, то тут жизни, окромя змеиной, не будет. Все захватят, хуже саранчи.
— О какой весне можно говорить, когда здесь жизнь сегодня ночью закончится!
— Нас это не касается, — уверенно заявил Кореец. Он ошибался. Гаврилюк никого не забыл, и каждый должен был получить то, что ему уготовили.
***
«УАЗик» проехал лесополосу и подкатил к шлагбауму первого поста, с которого начиналась зона. Прораб вышел из машины, миновал будку охраны и направился к «мерседесу». Шефнер вышел ему навстречу.
— Что здесь происходит, черт побери?! Почему меня не пропускают? — пошел в атаку хозяин объекта.
— Это я дал такое распоряжение, господин Шефнер. Мы готовим взрывные работы, и в зоне находиться опасно. Придется вам немного подождать. Приезжайте вечером вместе с госпожой Иордан, и вас пропустят. Мы ей обещали, что к одиннадцати вечера завалы будут разобраны.
— О каких завалах идет речь?
— А вы не знаете? Странно, я думал, госпожа Иордан вам доложила обстановку.
— Оставьте ее в покое и доложите еще раз.
— Пожалуйста. На прошлой неделе мы вычистили откопанный нами старый особняк. В подвале обнаружили усыпальницу с гробницами и хорошо задраенный люк в склеп. Подручными средствами попытались его открыть. При этом присутствовал начальник участка Гюнтер Краузе. Люк вскрыли, а он оказался заминированным. Гюнтер и еще шестеро рабочих погибли. В склеп никто не спускался. Мы осмотрели его сверху при помощи фонарей. В склепе лежат стальные ящики, штук сорок, может, больше. Лестницу снесло взрывом, так что нужна лебедка, чтобы туда спуститься и достать ящики. Но вчера произошел обвал в подвальном помещении. Придется взрывать, разгребать, ставить опоры и устанавливать лебедку с подъемником. Работы идут полным ходом и к полуночи будут закончены. Госпожа Иордан сказала, что пригонит сюда грузовики и заберет ящики, поэтому к полуночи мы обязаны все подготовить к их подъему, что мы и делаем. Так что не сердитесь, но сейчас в зоне находиться очень опасно. Приезжайте вечером вместе с госпожой Иордан, и вы сможете увидеть все своими глазами и забрать ящики.
— Я вижу, вы толковый работник, Гаврилюк. Хорошо, продолжайте работать. К полуночи я буду здесь. Но вы должны отдавать себе отчет, что объект является моей собственностью, а Ингрид Иордан всего лишь мой менеджер. На территории объекта действуют только мои приказы.
— Никто с этим не спорит, господин Шефнер.
— Хорошо, не буду вас отвлекать от дел. Шефнер вернулся в машину «Мерседес» развернулся и поехал в сторону шоссе.
Гаврилюк смотрел ему вслед и усмехался.
8. Незаметный воробушек
Удовлетворенный Сидор слез с Валюхи и повалился набок.
— Ну и трахаться ты здорова, баба. От тебя оторваться невозможно.
— А почему нет, когда рядом такой мужик. Мне с тобой хорошо.
— Оставайся у меня жить. Валька. Все для тебя сделаю.
— Не получится, Сидорчик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
Урки побросали лопаты и направились к выходу.
— Да, Николай, боюсь, ты откусил кусок больше, чем в состоянии проглотить. Может быть, на начальном этапе тебе удастся обмануть Ингрид, а что дальше? Ведь с таким грузом по России не побегаешь. Все равно тебя достанут.
— Это мы еще увидим. Так, значит, ты сам вышел на этот объект через Ингрид? Уж слишком много ты о ней знаешь.
— Она меня давно интересует, и я знаю, что ты с ней встречался, приезжал к ней в гостиницу «Варшава». Я уже тогда понял, что ты на нее работаешь, и не ошибался. Когда дело касается таких денег, никто ни на кого не работает. Каждый сам по себе.
— Я давно понял, что ты парень с головой, чужак. Меня не интересует твое имя и твои цели. Ты мне нужен сейчас. Навредить ты уже ничем не сможешь. Сделаешь свою работу, получишь долю — и прощай. А там — как знаешь. Меня тебе не достать, а с Ингрид разбирайся сам. В склепе осталось еще пять сундуков золота. Вам этого хватит, если сумеете договориться. А меня это не касается. Мое останется при мне. Я тридцать лет ждал этого момента.
Из кармана бушлата прораба раздался зуммер. Он вынул рацию и нажал кнопку.
— Слушаю.
— Говорит ноль седьмой. Николай Николаич, на подъезде к зоне у первого поста гость объявился. Рвет на себе рубаху.
— Кто?
— Сам Ханс Шефнер. Его, разумеется, не пустили, но он не уезжает. Ждет объяснений. Как бы к Чепурину за помощью не побежал.
— Плевать я хотел на Чепурина. Ладно, подготовьте мне машину, я к нему сам выеду.
— Приказ понял.
Гаврилюк убрал рацию в карман.
— Что, еще один наследник объявился? — усмехнулся Журавлев.
— Пусть грызутся. Мое дело — сторона.
— Не хочешь поделиться планами?
— Всему свое время. Сам увидишь. Ладно, вывозите мешки на место. Я скоро вернусь.
— Не боишься, что сбегу?
Прораб усмехнулся. Кивнув на мешки, он сказал:
— От такого не бегут. Даже если мешок прихватишь, то с ним тем более далеко не уйдешь. Так что тяни свою лямку до конца. Я не кровожадный, в обиде никто не останется.
С этими словами прораб ушел. Вскоре появились помощники.
— А где Микола? — спросил Гусь.
— Отправился на блокпост отшивать очередного прихлебателя. Задание получено, надо выполнять. Тридцать шесть мешков, по двенадцать на брата, давайте таскать.
Дело было не из легких. Работу подогревало содержимое невзрачных, пыльных и грязных мешков с трафаретными надписями «Сахар». Две повозки были забиты доверху и накрыты брезентом. Тракторы оттащили прицепы за высокий забор, окружавший барак прораба. Журавлев обратил внимание на огромную кучу хвороста и дров, сложенных у частокола. Он обошел кучу и присел на корточки. Под хворостом стояли две канистры, от которых несло бензином. Вадим встал и осмотрелся. Гладкая поверхность котлована простиралась километра на три.
— Зачем ему хворост? — спросил он у Гуся, заливавшего солярку в бак трактора.
— Печь топить. Это в скворечниках зимой и летом живут как попало, а бугор должен жить по-человечески.
— Я смотрю на котлован и удивляюсь: зачем надо было выравнивать поверхность, будто по ней утюгом прогладили?
— А кто его знает? Площадка под строительство, а потом на ровном месте змею заметить проще. Эти стервы любят коряги, камни и ямы. Так что не зря корчевали. Но они теперь особнячок облюбовали. Их оттуда не вытравишь. А если весной травка пробьется, то тут жизни, окромя змеиной, не будет. Все захватят, хуже саранчи.
— О какой весне можно говорить, когда здесь жизнь сегодня ночью закончится!
— Нас это не касается, — уверенно заявил Кореец. Он ошибался. Гаврилюк никого не забыл, и каждый должен был получить то, что ему уготовили.
***
«УАЗик» проехал лесополосу и подкатил к шлагбауму первого поста, с которого начиналась зона. Прораб вышел из машины, миновал будку охраны и направился к «мерседесу». Шефнер вышел ему навстречу.
— Что здесь происходит, черт побери?! Почему меня не пропускают? — пошел в атаку хозяин объекта.
— Это я дал такое распоряжение, господин Шефнер. Мы готовим взрывные работы, и в зоне находиться опасно. Придется вам немного подождать. Приезжайте вечером вместе с госпожой Иордан, и вас пропустят. Мы ей обещали, что к одиннадцати вечера завалы будут разобраны.
— О каких завалах идет речь?
— А вы не знаете? Странно, я думал, госпожа Иордан вам доложила обстановку.
— Оставьте ее в покое и доложите еще раз.
— Пожалуйста. На прошлой неделе мы вычистили откопанный нами старый особняк. В подвале обнаружили усыпальницу с гробницами и хорошо задраенный люк в склеп. Подручными средствами попытались его открыть. При этом присутствовал начальник участка Гюнтер Краузе. Люк вскрыли, а он оказался заминированным. Гюнтер и еще шестеро рабочих погибли. В склеп никто не спускался. Мы осмотрели его сверху при помощи фонарей. В склепе лежат стальные ящики, штук сорок, может, больше. Лестницу снесло взрывом, так что нужна лебедка, чтобы туда спуститься и достать ящики. Но вчера произошел обвал в подвальном помещении. Придется взрывать, разгребать, ставить опоры и устанавливать лебедку с подъемником. Работы идут полным ходом и к полуночи будут закончены. Госпожа Иордан сказала, что пригонит сюда грузовики и заберет ящики, поэтому к полуночи мы обязаны все подготовить к их подъему, что мы и делаем. Так что не сердитесь, но сейчас в зоне находиться очень опасно. Приезжайте вечером вместе с госпожой Иордан, и вы сможете увидеть все своими глазами и забрать ящики.
— Я вижу, вы толковый работник, Гаврилюк. Хорошо, продолжайте работать. К полуночи я буду здесь. Но вы должны отдавать себе отчет, что объект является моей собственностью, а Ингрид Иордан всего лишь мой менеджер. На территории объекта действуют только мои приказы.
— Никто с этим не спорит, господин Шефнер.
— Хорошо, не буду вас отвлекать от дел. Шефнер вернулся в машину «Мерседес» развернулся и поехал в сторону шоссе.
Гаврилюк смотрел ему вслед и усмехался.
8. Незаметный воробушек
Удовлетворенный Сидор слез с Валюхи и повалился набок.
— Ну и трахаться ты здорова, баба. От тебя оторваться невозможно.
— А почему нет, когда рядом такой мужик. Мне с тобой хорошо.
— Оставайся у меня жить. Валька. Все для тебя сделаю.
— Не получится, Сидорчик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94