Еще на одим поход у меня духу не хватит. И что толку сюда ходить? Смотреть в бинокль? Ну посмотрели. А что это нам дало? Нужно подойти ближе, прямо к отрытому особняку. Больше здесь искать негде. Они все перекопали.
— Может быть, ты и права, — заявил Журавлев, — Ладно, на разведку пойду я. В телогрейке и в кепочке сойду за рабочего. Вряд ли они с таким потоком живой силы знают всех в лицо. Потопчусь немного и вернусь.
Наташа приняла предложение партнера как должное, а Дмитрий забеспокоился.
— Не позже чем в четыре часа мы должны уходить. Лес надо пройти до темноты. Иначе я не гарантирую безопасности. Иди и запомни это место. Твой ориентир — три сухие сосны. В котлован спуститься нетрудно, но обратно не взберешься. Тут либо лопата нужна ступени вырубать, либо веревка с якорем. Веревкой я запасся. Вещь полезная, тонкий прочный капрон. Троих выдержит, у Двадцать пять метров. Один конец я привяжу к дереву за неимением якоря, второй сброшу вниз. По ней спустишься, по ней и поднимешься.
Так они и сделали. Через десять минут Вадим очутился в котловане. Здесь он понял, что без веревки на стену десятиметровой высоты ему не взобраться, даже с его опытом альпиниста. Но отчаянные головы взбирались. Это он понял, двигаясь вперед вдоль стен. Не одному Мите пришла в голову идея делать ступени. Их здесь хватало. Правда, они были неровными и делали их не лопатой, а чем придется, может быть, и зубами.
К центру котлована Вадим не решался подходить — слишком открытое место. Пусть он выглядел муравьем в пустыне, но не один же змеелов имел при себе бинокль. Черная движущаяся точка непременно привлечет к себе внимание, если кто-то ее заметит.
И его заметили. Он и не предполагал, что по территории ездят открытые «УАЗики» с охраной. Пятеро крепких ребятишек в пятнистой униформе с автоматами наперевес ехали ему навстречу вдоль той же стены. Бежать и прятаться тут некуда и негде, со дна пропасти на вершину не запрыгнешь. Пришлось идти дальше как ни в чем не бывало. Машина остановилась у него перед носом.
— Заблудился, соколик? — хмыкнул один из охранников, соскакивая со ступенек на землю. — Или сортир искал? Садись, подвезем.
Его впихнули в машину и повезли назад. Одно радовало: пешком идти не надо. С доставкой прямо к тому месту, куда он шел. Возле особняка стояли человек восемь. Тут его и сгрузили. Охранник крикнул:
— Заблудшая овца. Лазейку искал.
Все оглянулись. Один из главных, судя по цивильной одежде, глянул на Журавлева и что-то шепнул коренастому мужику с азиатской физиономией. Тот подошел к Вадиму и коротко сказал:
— Будь возле меня, не то перо в ребра.
Пришлось приклеиться к бугру, и Вадим присоединился к общей компании. Шестеро в телогрейках стояли молча. Только сейчас Журавлев заметил нашивки с номерами, налепленные на левой поле ватников и на правом рукаве у каждого, кто их носил. У него нашивок не имелось, и, очевидно, этим он и привлек к себе внимание.
Разговаривали двое, и из их разговора можно было догадаться, что эти люди здесь занимают не последнее место. Один говорил чисто, второй с акцентом, похоже с немецким. Определить нетрудно, зная, что объекты принадлежат им.
— Я хочу осмотреть все здание. В последний раз я видел только два верхних этажа, а вы уже вычистили подвалы, — говорил немец.
Русский ему возражал:
— Рискованно, Гюнтер, стены сгнили, перекрытия не держатся. Мы сделаем опоры, тогда и посмотришь. Потерпи пару дней.
— Не спорь со мной, Николай. Тут я решаю, что делать, чего не делать. Эти стены пушкой не пробьешь. Иди и показывай. Сегодня вечером я должен докладывать обстановку Москве. Он на днях приезжает. Я должен знать все, что здесь делается.
— Твоя воля.
Они направились в облезлое серое здание. Бригада работяг потянулась следом. Журавлеву тоже пришлось идти. Азиат изредка косился на него, но понятно было, что сейчас им не до него.
Толпа во главе с русским начальником ходила сквозь анфилады дворца и в конце концов спустилась на самый нижний этаж, ниже уровня окон. Потолок поддерживали сводчатые колонны, между которыми уцелели каменные гробницы, изъеденные водой и временем.
— Дальше копать не имеет смысла, — суетился Николай. — Это усыпальница, склеп.
— Тут должен быть люк, — твердо заявил Гюнтер.
— Есть люк, но мы его вскрывать не стали. Замурован намертво. Вот он.
В центре подвала среди каменных плит выделялся стальной кованый люк с огромными заклепками, но без ручек.
— Вскрывайте! — приказал Гюнтер.
— Чем? Его же не подцепишь. Даже лом не просунешь.
— Вскрывайте! — повторил немец.
— Как скажешь.
Николай подошел к рабочим, среди которых находился и Журавлев.
— Гусь! Отправь мужиков за инструментом, пусть начинают. А ты. Кореец и Дылда, отойдите подальше, в случае чего — разом на землю и за колонну. И этого мне сохраните, — он кивнул на Журавлева. — Чует моя печенка — у нас найдется тема для разговора.
Гусь, самый здоровенный среди всех, лишних вопросов не задавал. Он отдал приказ, и четверо человек отправились за инструментом. Сам он остался на месте, а с ним Кореец, опекавший чужака, и долговязый, сутуловатый, рыжий тип с колючими глазками. Журавлев понял, что попал с корабля на бал. Тут начиналось самое интересное. Только сумеет ли он кому-нибудь рассказать о том, что видел, вызывало у него сомнение. Наташа бы за такое зрелище полжизни не пожалела.
Рабочие вернулись со сварочным аппаратом и отбойными молотками, тянули кабели, закатывали баллоны с газом и кислородом, притащили компрессор. Подготовка заняла полчаса. Наконец техника заработала, взвилась пыль поднялся и шум. Гусь отвел своих людей назад, и они встали за огромную колонну. Николай также отошел подальше. Гюнтер даже не обратил на него внимания, он с нетерпением следил за продвижением работы.
У люка не было петель и замков. С какого боку начинать, никто не знал. Долбили как придется. Работы продлились не больше десяти минут, после чего грянул мощный взрыв. Тот, кто был предупрежден, упал на землю, остальных разорвало в клочья. От Гюнтера осталась толь, ко щиколотка ноги в ботинке, от остальных только кровь на стенах и потолке.
Когда пыль улеглась и дым рассеялся, оставшиеся в живых поднялись на ноги. В ушах стоял такой звон, что разговаривать не имело смысла — никто ничего не слышал. Медленно ступая по осколкам, со всех сторон к центру сходились счастливчики. В том месте, где находился люк, образовалась черная дыра диаметром метра в два. Николай поднял руку, останавливая движение, и указал на выход.
Приблизиться к люку так никому и не удалось. Даже свет тусклого дождливого дня показался после подвала слишком ярким, а воздух слишком чистым. Звон в ушах затих.
— За что боролся, но то и напоролся, — многозначительно сказал начальник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
— Может быть, ты и права, — заявил Журавлев, — Ладно, на разведку пойду я. В телогрейке и в кепочке сойду за рабочего. Вряд ли они с таким потоком живой силы знают всех в лицо. Потопчусь немного и вернусь.
Наташа приняла предложение партнера как должное, а Дмитрий забеспокоился.
— Не позже чем в четыре часа мы должны уходить. Лес надо пройти до темноты. Иначе я не гарантирую безопасности. Иди и запомни это место. Твой ориентир — три сухие сосны. В котлован спуститься нетрудно, но обратно не взберешься. Тут либо лопата нужна ступени вырубать, либо веревка с якорем. Веревкой я запасся. Вещь полезная, тонкий прочный капрон. Троих выдержит, у Двадцать пять метров. Один конец я привяжу к дереву за неимением якоря, второй сброшу вниз. По ней спустишься, по ней и поднимешься.
Так они и сделали. Через десять минут Вадим очутился в котловане. Здесь он понял, что без веревки на стену десятиметровой высоты ему не взобраться, даже с его опытом альпиниста. Но отчаянные головы взбирались. Это он понял, двигаясь вперед вдоль стен. Не одному Мите пришла в голову идея делать ступени. Их здесь хватало. Правда, они были неровными и делали их не лопатой, а чем придется, может быть, и зубами.
К центру котлована Вадим не решался подходить — слишком открытое место. Пусть он выглядел муравьем в пустыне, но не один же змеелов имел при себе бинокль. Черная движущаяся точка непременно привлечет к себе внимание, если кто-то ее заметит.
И его заметили. Он и не предполагал, что по территории ездят открытые «УАЗики» с охраной. Пятеро крепких ребятишек в пятнистой униформе с автоматами наперевес ехали ему навстречу вдоль той же стены. Бежать и прятаться тут некуда и негде, со дна пропасти на вершину не запрыгнешь. Пришлось идти дальше как ни в чем не бывало. Машина остановилась у него перед носом.
— Заблудился, соколик? — хмыкнул один из охранников, соскакивая со ступенек на землю. — Или сортир искал? Садись, подвезем.
Его впихнули в машину и повезли назад. Одно радовало: пешком идти не надо. С доставкой прямо к тому месту, куда он шел. Возле особняка стояли человек восемь. Тут его и сгрузили. Охранник крикнул:
— Заблудшая овца. Лазейку искал.
Все оглянулись. Один из главных, судя по цивильной одежде, глянул на Журавлева и что-то шепнул коренастому мужику с азиатской физиономией. Тот подошел к Вадиму и коротко сказал:
— Будь возле меня, не то перо в ребра.
Пришлось приклеиться к бугру, и Вадим присоединился к общей компании. Шестеро в телогрейках стояли молча. Только сейчас Журавлев заметил нашивки с номерами, налепленные на левой поле ватников и на правом рукаве у каждого, кто их носил. У него нашивок не имелось, и, очевидно, этим он и привлек к себе внимание.
Разговаривали двое, и из их разговора можно было догадаться, что эти люди здесь занимают не последнее место. Один говорил чисто, второй с акцентом, похоже с немецким. Определить нетрудно, зная, что объекты принадлежат им.
— Я хочу осмотреть все здание. В последний раз я видел только два верхних этажа, а вы уже вычистили подвалы, — говорил немец.
Русский ему возражал:
— Рискованно, Гюнтер, стены сгнили, перекрытия не держатся. Мы сделаем опоры, тогда и посмотришь. Потерпи пару дней.
— Не спорь со мной, Николай. Тут я решаю, что делать, чего не делать. Эти стены пушкой не пробьешь. Иди и показывай. Сегодня вечером я должен докладывать обстановку Москве. Он на днях приезжает. Я должен знать все, что здесь делается.
— Твоя воля.
Они направились в облезлое серое здание. Бригада работяг потянулась следом. Журавлеву тоже пришлось идти. Азиат изредка косился на него, но понятно было, что сейчас им не до него.
Толпа во главе с русским начальником ходила сквозь анфилады дворца и в конце концов спустилась на самый нижний этаж, ниже уровня окон. Потолок поддерживали сводчатые колонны, между которыми уцелели каменные гробницы, изъеденные водой и временем.
— Дальше копать не имеет смысла, — суетился Николай. — Это усыпальница, склеп.
— Тут должен быть люк, — твердо заявил Гюнтер.
— Есть люк, но мы его вскрывать не стали. Замурован намертво. Вот он.
В центре подвала среди каменных плит выделялся стальной кованый люк с огромными заклепками, но без ручек.
— Вскрывайте! — приказал Гюнтер.
— Чем? Его же не подцепишь. Даже лом не просунешь.
— Вскрывайте! — повторил немец.
— Как скажешь.
Николай подошел к рабочим, среди которых находился и Журавлев.
— Гусь! Отправь мужиков за инструментом, пусть начинают. А ты. Кореец и Дылда, отойдите подальше, в случае чего — разом на землю и за колонну. И этого мне сохраните, — он кивнул на Журавлева. — Чует моя печенка — у нас найдется тема для разговора.
Гусь, самый здоровенный среди всех, лишних вопросов не задавал. Он отдал приказ, и четверо человек отправились за инструментом. Сам он остался на месте, а с ним Кореец, опекавший чужака, и долговязый, сутуловатый, рыжий тип с колючими глазками. Журавлев понял, что попал с корабля на бал. Тут начиналось самое интересное. Только сумеет ли он кому-нибудь рассказать о том, что видел, вызывало у него сомнение. Наташа бы за такое зрелище полжизни не пожалела.
Рабочие вернулись со сварочным аппаратом и отбойными молотками, тянули кабели, закатывали баллоны с газом и кислородом, притащили компрессор. Подготовка заняла полчаса. Наконец техника заработала, взвилась пыль поднялся и шум. Гусь отвел своих людей назад, и они встали за огромную колонну. Николай также отошел подальше. Гюнтер даже не обратил на него внимания, он с нетерпением следил за продвижением работы.
У люка не было петель и замков. С какого боку начинать, никто не знал. Долбили как придется. Работы продлились не больше десяти минут, после чего грянул мощный взрыв. Тот, кто был предупрежден, упал на землю, остальных разорвало в клочья. От Гюнтера осталась толь, ко щиколотка ноги в ботинке, от остальных только кровь на стенах и потолке.
Когда пыль улеглась и дым рассеялся, оставшиеся в живых поднялись на ноги. В ушах стоял такой звон, что разговаривать не имело смысла — никто ничего не слышал. Медленно ступая по осколкам, со всех сторон к центру сходились счастливчики. В том месте, где находился люк, образовалась черная дыра диаметром метра в два. Николай поднял руку, останавливая движение, и указал на выход.
Приблизиться к люку так никому и не удалось. Даже свет тусклого дождливого дня показался после подвала слишком ярким, а воздух слишком чистым. Звон в ушах затих.
— За что боролся, но то и напоролся, — многозначительно сказал начальник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94