Он не верил в грабителей.
На стенах остались картины стоимостью по полмиллиона долларов каждая. В столе лежала коллекция марок, на которую можно купить остров в Тихом океане, а у него крадут компьютер, карманную мелочь, кинокамеру… Минутку. Зачем бандитам терять время и снимать любовников в постели, если они знают, что хозяин не женат, а его баба никого не интересует. А если интересует? Она пыталась вспомнить того парня, который их фотографировал. Высокий, широкоплечий, легкий и гибкий, как пружина. А если поставить на его место Трошина? Похож! Именно Трошин с мужем занимаются группировкой Докучаева. Трошин приходил за информацией либо за уликами. Он ее узнал. А почему нет? Она присутствовала на всех вечерах и банкетах в клубе милиции на Лубянке. Жену Медведева знает все управление. У этих людей особая память. Но почему она сразу не подумала о бессмысленности шантажа. Трошин сбил ее с толку кучей фотографий. Она испугалась! Какому кретину понадобится присылать снимки жены полковнику ФСБ?
Чего он мог этим добиться? Денег? Чушь!
Грабители оставили миллионы в квартире Докучаева. Судя по их действиям, работали профессионалы, а те по мелочам не дергаются. Цену коллекциям они знали.
Ломать голову можно до бесконечности. Татьяна поняла главное: Трошин опасен, и находиться под его присмотром так же весело, как под прицелом снайпера. Нужно уносить ноги. Куда? Какая разница. Бежать. Искать защиту. Где?
У мужа? Не пойдет! Он разорвет ее на куски.
Таня встала с кровати, оделась и наскоро привела себя в порядок. Все ее старания кончились ничем. Дверь закрывалась на ключи, которых ей никто не оставлял. С седьмого этажа не спрыгнешь. Навыков акробатики у женщины не было.
Замки щелкнули, входная двеь открылась. Таня выскочила в коридор в тот момент, когда Петя запирал дверь. За спиной она держала столовый нож.
— Доброе утро, Татьяна Михайловна. Вы уже завтракали?
— Нет. Я только что встала.
Высокий, толстый и неуклюжий парень положил ключи в карман брюк и, сняв куртку, повесил на крюк.
Проинструктированный, подумала пленница.
— Хотите, я сварю кофе? — предложил Петя.
— Не возражаю. А Филипп скоро придет?
— Филипп Макарович обещался показаться во второй половине дня. С утра он на работе.
Петя сварил кофе, и они устроились в большой комнате.
— Зачем вам столько компьютеров, Петя?…
— Пользуюсь я двумя, а остальные простаивают.
— А какой из них Филипп привез от Докучаева?
Вопрос был рискованным, но она умела выпытывать у мужчин любую информацю.
Легкая небрежность в голосе, мягкая улыбка и безразличный взгляд. Женщина пыталась поддержать разговор, и не более того. Петя указал на один из компьютеров.
— Вот этот. Филипп Макарыч привез его десятого числа. Но он мог принадлежать и другому человеку.
— Сарафанову, например, — равнодушно обронила Таня. — Или Пичугину, а может быть, Тихомирову.
— Конечно. Вы, я вижу, в курсе событий. Но, скорее всего, ваша первая версия более правильная. На всех членов клана «Черный лебедь» имеется подробное досье, только о Докучаеве всего пять строчек. Обычно хозяин не заводит сам на себя компромат.
— А зачем заводить на остальных?
— Мне кажется, он вел двойную игру либо боялся своих хозяев. В случае угрозы он мог предупредить опасность. Мол, если меня уберут, то Я завалю всех.
Докучаев чего-то опасался. Правда, его ничто не смогло спасти. Докучаев — шестерка.
— А я думала, что он, по крайней мере, валет.
— Что вы, Татьяна Михална. Прочитали бы вы столько материалов, как я. — Петя лениво кивнул в сторону стеллажей с папками и ухмыльнулся:
— Что у нас творится, вы себе представить не можете.
— Женщинам такие вещи не нужны. Это же не каталог последней ларижской моды. Ладно, вы работайте, а я помою чашки.
Таня собрала со стола посуду и ушла в кухню. Ей пришла в голову шальная мысль: а почему не поискать защиты в стане врагов ее мужа и майора Трошина?
Победитель еще не объявлен. Если Докучаев шестерка и Трошин не мог его схватить и прижать к стенке, то что можно сказать о тузах? Только бы добраться до них живой. В конце концов, она немало знает и от нее не отмахнутся, как от уличной шлюхи.
Татьяна подняла с пола бутылку из-под шампанского и наполнила ее водой.
Вернувшись в комнату, она застала Петю за работой. Он даже не взглянул в ее сторону.
— Пора цветочки полить, а то совсем зачахнут.
Очутившись за его спиной, она размахнулась и со всей силы обрушила на курчавую огромную голову тяжелый сосуд. Бутылка разлетелась вдребезги, будто ее разбили о камнь. Петя медленно сполз со стула на пол.
Татьяна перевернула бессознательное тело на спину и достала из кармана ключи от квартиры. Дышала она тяжело и порывисто, словно бежала марафонскую дистанцию. Подойдя к полкам, она долго всматривалась в толстые канцелярские папки. Искать нужную бумажку среди горы макулатуры, как иголку в стоге сена.
Женская смекалка природной авантюристки выручила Татьяну и на этот раз.
Восемьдесят процентов папок стояли, покрытые пылью. Здесь за порядком никто не следил. Пыль осталась и на полках. В двух местах ее стерли, когда задвигали тяжелые папки в гнезда. Их она и вытащила на свет Божий. Распечатки досье на клан «Черный лебедь» лежали поверх остальных бумаг во второй папке. Женщина вырвала листы из скоросшивателя, свернула их вдвое и сунула под кофту.
Когда она спустилась вниз и приоткрыла дверь подъезда, ее ждал сюрприз.
Трошин закрывал машину, стоя спиной к дому. Она отпрыгнула назад. До лифта десяток шагов и пять ступеней. Татьяна прижалась к стене за дверью и затаила дыхание. Впервые в жизни она бормотала про себя беспорядочную молитву, взывая к Всевышнему.
Он прошел мимо и направился к лифту. Дверь подъезда хлопнула, теперь беглянке негде было спрятаться. Его нога встала на первую ступеньку, и в эту секунду кабина лифта дернулась и поползла вверх. Он поднялся на площадку и нажал кнопку. Ее ноги подкашивались и отказывались слушаться. Бежать! Надо бежать! Но она продолжала стоять и смотреть ему в спину. Если он повернет голову назад, будет поздно. Дверь вновь открылась. Татьяна присела на корточки и вцепилась в ручку. В подъезд с криком вбежали дети. Больше дверь не закрывалась. Татьяна вцепилась в нее мертвой хваткой и защищалась старой обитой рейками створкой как единственным прикрытием от неминуемой гибели.
Она слышала, как остановилась кабина, как раскрылись двери. Ребячьи голоса стихли, мотор подъемника заработал. Несколько секунд она не шевелилась, потом отпустила ручку, и дверь с шумом захлопнулась, притянутая пружиной.
На площадке никого не осталось. Сколько ему понадобится времени, чтобы войти в квартиру, оценить обстановку и пуститься в погоню?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
На стенах остались картины стоимостью по полмиллиона долларов каждая. В столе лежала коллекция марок, на которую можно купить остров в Тихом океане, а у него крадут компьютер, карманную мелочь, кинокамеру… Минутку. Зачем бандитам терять время и снимать любовников в постели, если они знают, что хозяин не женат, а его баба никого не интересует. А если интересует? Она пыталась вспомнить того парня, который их фотографировал. Высокий, широкоплечий, легкий и гибкий, как пружина. А если поставить на его место Трошина? Похож! Именно Трошин с мужем занимаются группировкой Докучаева. Трошин приходил за информацией либо за уликами. Он ее узнал. А почему нет? Она присутствовала на всех вечерах и банкетах в клубе милиции на Лубянке. Жену Медведева знает все управление. У этих людей особая память. Но почему она сразу не подумала о бессмысленности шантажа. Трошин сбил ее с толку кучей фотографий. Она испугалась! Какому кретину понадобится присылать снимки жены полковнику ФСБ?
Чего он мог этим добиться? Денег? Чушь!
Грабители оставили миллионы в квартире Докучаева. Судя по их действиям, работали профессионалы, а те по мелочам не дергаются. Цену коллекциям они знали.
Ломать голову можно до бесконечности. Татьяна поняла главное: Трошин опасен, и находиться под его присмотром так же весело, как под прицелом снайпера. Нужно уносить ноги. Куда? Какая разница. Бежать. Искать защиту. Где?
У мужа? Не пойдет! Он разорвет ее на куски.
Таня встала с кровати, оделась и наскоро привела себя в порядок. Все ее старания кончились ничем. Дверь закрывалась на ключи, которых ей никто не оставлял. С седьмого этажа не спрыгнешь. Навыков акробатики у женщины не было.
Замки щелкнули, входная двеь открылась. Таня выскочила в коридор в тот момент, когда Петя запирал дверь. За спиной она держала столовый нож.
— Доброе утро, Татьяна Михайловна. Вы уже завтракали?
— Нет. Я только что встала.
Высокий, толстый и неуклюжий парень положил ключи в карман брюк и, сняв куртку, повесил на крюк.
Проинструктированный, подумала пленница.
— Хотите, я сварю кофе? — предложил Петя.
— Не возражаю. А Филипп скоро придет?
— Филипп Макарович обещался показаться во второй половине дня. С утра он на работе.
Петя сварил кофе, и они устроились в большой комнате.
— Зачем вам столько компьютеров, Петя?…
— Пользуюсь я двумя, а остальные простаивают.
— А какой из них Филипп привез от Докучаева?
Вопрос был рискованным, но она умела выпытывать у мужчин любую информацю.
Легкая небрежность в голосе, мягкая улыбка и безразличный взгляд. Женщина пыталась поддержать разговор, и не более того. Петя указал на один из компьютеров.
— Вот этот. Филипп Макарыч привез его десятого числа. Но он мог принадлежать и другому человеку.
— Сарафанову, например, — равнодушно обронила Таня. — Или Пичугину, а может быть, Тихомирову.
— Конечно. Вы, я вижу, в курсе событий. Но, скорее всего, ваша первая версия более правильная. На всех членов клана «Черный лебедь» имеется подробное досье, только о Докучаеве всего пять строчек. Обычно хозяин не заводит сам на себя компромат.
— А зачем заводить на остальных?
— Мне кажется, он вел двойную игру либо боялся своих хозяев. В случае угрозы он мог предупредить опасность. Мол, если меня уберут, то Я завалю всех.
Докучаев чего-то опасался. Правда, его ничто не смогло спасти. Докучаев — шестерка.
— А я думала, что он, по крайней мере, валет.
— Что вы, Татьяна Михална. Прочитали бы вы столько материалов, как я. — Петя лениво кивнул в сторону стеллажей с папками и ухмыльнулся:
— Что у нас творится, вы себе представить не можете.
— Женщинам такие вещи не нужны. Это же не каталог последней ларижской моды. Ладно, вы работайте, а я помою чашки.
Таня собрала со стола посуду и ушла в кухню. Ей пришла в голову шальная мысль: а почему не поискать защиты в стане врагов ее мужа и майора Трошина?
Победитель еще не объявлен. Если Докучаев шестерка и Трошин не мог его схватить и прижать к стенке, то что можно сказать о тузах? Только бы добраться до них живой. В конце концов, она немало знает и от нее не отмахнутся, как от уличной шлюхи.
Татьяна подняла с пола бутылку из-под шампанского и наполнила ее водой.
Вернувшись в комнату, она застала Петю за работой. Он даже не взглянул в ее сторону.
— Пора цветочки полить, а то совсем зачахнут.
Очутившись за его спиной, она размахнулась и со всей силы обрушила на курчавую огромную голову тяжелый сосуд. Бутылка разлетелась вдребезги, будто ее разбили о камнь. Петя медленно сполз со стула на пол.
Татьяна перевернула бессознательное тело на спину и достала из кармана ключи от квартиры. Дышала она тяжело и порывисто, словно бежала марафонскую дистанцию. Подойдя к полкам, она долго всматривалась в толстые канцелярские папки. Искать нужную бумажку среди горы макулатуры, как иголку в стоге сена.
Женская смекалка природной авантюристки выручила Татьяну и на этот раз.
Восемьдесят процентов папок стояли, покрытые пылью. Здесь за порядком никто не следил. Пыль осталась и на полках. В двух местах ее стерли, когда задвигали тяжелые папки в гнезда. Их она и вытащила на свет Божий. Распечатки досье на клан «Черный лебедь» лежали поверх остальных бумаг во второй папке. Женщина вырвала листы из скоросшивателя, свернула их вдвое и сунула под кофту.
Когда она спустилась вниз и приоткрыла дверь подъезда, ее ждал сюрприз.
Трошин закрывал машину, стоя спиной к дому. Она отпрыгнула назад. До лифта десяток шагов и пять ступеней. Татьяна прижалась к стене за дверью и затаила дыхание. Впервые в жизни она бормотала про себя беспорядочную молитву, взывая к Всевышнему.
Он прошел мимо и направился к лифту. Дверь подъезда хлопнула, теперь беглянке негде было спрятаться. Его нога встала на первую ступеньку, и в эту секунду кабина лифта дернулась и поползла вверх. Он поднялся на площадку и нажал кнопку. Ее ноги подкашивались и отказывались слушаться. Бежать! Надо бежать! Но она продолжала стоять и смотреть ему в спину. Если он повернет голову назад, будет поздно. Дверь вновь открылась. Татьяна присела на корточки и вцепилась в ручку. В подъезд с криком вбежали дети. Больше дверь не закрывалась. Татьяна вцепилась в нее мертвой хваткой и защищалась старой обитой рейками створкой как единственным прикрытием от неминуемой гибели.
Она слышала, как остановилась кабина, как раскрылись двери. Ребячьи голоса стихли, мотор подъемника заработал. Несколько секунд она не шевелилась, потом отпустила ручку, и дверь с шумом захлопнулась, притянутая пружиной.
На площадке никого не осталось. Сколько ему понадобится времени, чтобы войти в квартиру, оценить обстановку и пуститься в погоню?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94