— Ладно, рискнем. Ты выяснил адрес Алисы?
— Московская, двенадцать, квартира три. Девчонка за тебя страшно переживает.
— Ты ей что-нибудь говорил?
— Я язык проглотил, но и она молчит как рыба о лед! Этих красоток не так просто раскусить.
— Стоит ли думать о комарах, когда кругом осы и пчелы летают. Скажи мне, Женя, у тебя есть журналистское удостоверение?
— Есть, но оно тебе не понравится.
— Покажи.
Метлицкий достал темно-синюю корочку и протянул Вадиму.
— Так… «Краснодарские ведомости». Метелкин Евгений Васильевич. Фоторепортер. — Журавлев усмехнулся. — Понимаю. Конечно, Евгений Метлицкий, собкор криминальной хроники, звучит лучше, чем репортер Метелкин. Но, по правде говоря, я и не ожидал увидеть другого. Все журналисты по природе своей фантазеры и страдают манией величия, но это мелочи. Ты писать умеешь?
— Публиковался, и не раз. Вел рубрику «Тайная и явная жизнь элиты». Тут можешь не сомневаться.
— Тогда делаем так. — Журавлев достал письмо, полученное от симферопольского курьера, и багажную квитанцию. — Получишь мою сумку в камере хранения Морского вокзала. Там диктофон и пленки Машиных разговоров. Там найдешь второе такое же письмо, конверты с деньгами и фотографиями Прибыткова и Ромова, — они предназначались для киллеров, а также кучу других любопытных документов. Всю историю ты знаешь, выводы сделаешь сам. Напиши скандальную статью, и путь она лежит в запаснике, а копию носи с собой. Это тебя защитит от неприятностей. В городе находится некий майор ФСБ с Лубянки Виноградов. Он занимается поиском Басова и остальных. Попади ему в руки все эти материалы, он нашел бы им применение. Виноградова надо иметь в виду. Но главное заключается в том, что все, и в том числе Москаленко, больше всего боятся скандала. Твоя статья должна стать бомбой.
Все это я тебе говорю, потому что не уверен в том, что выживу. Из таких ситуаций редко кто выкручивался, но посмотрим. А теперь проводи меня к Алисе, я хочу с ней попрощаться, потом махну на вершину Дарсана. По дороге я тебе еще кое-что расскажу. Ты когда-нибудь видел необработанные алмазы?
— Нет.
— Скоро увидишь. Пойдем, партнер.
15
Москаленко вытер платком пот и слезы с лица и выбросил его в окно. Старик в белом халате сидел на подоконнике и что-то записывал в свой блокнот.
— Выживет, Потапыч?
Потапыч глянул на начальника из-под очков.
— Много крови потерял, но сердце у парня крепкое. Если даже и выкарабкается, то в себя придет не скоро. Так что ты, Виталий, не рассчитывай, что скоро все услышишь. Самому головой работать придется.
— Шерлок Холмс хренов! Куда полез, кабинетный червь! Пистолет-то отродясь в руках не держал, а туда же.
— Скоков, конечно не супермен, но он выполнял свои обязанности, как мог. А вот как ты теперь без него обходиться будешь, не знаю.
— Ладно, старый хрыч, не скрипи. Без тебя тошно.
— Утешить тебя не могу.
— Никто не может. Чудовищная смерть. Телефонным шнуром. Сучьи дети!
— Я сорок лет в органах, но такого не видал. А ты вот о чем подумай, Виталий. Если у убийцы имелся пистолет, то почему он решил ее удушить?
— Шуметь не хотел.
— А Скокова пристрелил. Грохот на весь дом поднял.
— Значит, до его горла дотянуться не удалось. Машка беззащитная баба, а Скоков вооружен.
К ним подошел капитан.
— Виталий Семеныч, выйдите на площадку. Там свидетель нашелся.
Москаленко направился к двери. С замком возились эксперты.
— Ну что, Петя?
— Странно. Нож валялся на площадке, но я убежден, что такой замок не вскроешь снаружи примитивным кухонным ножом. Изнутри можно.
— В квартире два комплекта ключей нашли. Один на телевизоре, второй в кухне у холодильника. Изнутри! Думай, а потом говори.
— Вот я и думаю. Нож из кухонного набора. В столе таких же еще штук пять разного размера, а этот оказался с другой стороны двери.
— Ты только не делай из меня дурака. Такими ножами в Ялте в каждой скобяной лавке все полки завалены.
— Значит, убийца сумасшедший. Идти на такое дело и взять с собой дерьмо вместо стоящего инструмента! Пистолет он себе нашел, а нож раздобыть не сумел. Чего-то мы тут не понимаем.
— Не говори за всех. Отпечатки на ноже есть?
— Полно, но смазаны и ручка ребристая. Не поможет.
— Ищи в доме.
Москаленко вышел на лестничную клетку, где его поджидал свидетель.
— Слушаю тебя, папаша. Говори, что видел?
— Паренька видел. Аккурат после выстрела. В палисаднике я сидел, во дворе. Шарахнуло здорово. Минут через пять, как туда милиционер зашел.
— А, кроме милиционера, в дом заходил кто-нибудь?
— Чего не видал, того не видал. Я в полудреме сидел. То открою глаза, то закрою. Милиционера видел. Потом грохот. Я испугался. Минут через пять из дома выходит парень лет тридцати, высокий, плечистый…
— С бородой?
— Да ты слушай, не перебивай. Обыкновенный, волосы темные, длинные, в сером костюме, скуластый. Посмотрел по сторонам и пошел к воротам.
— Ладно, папаша, ступай. Понадобишься, найдем.
— Тебе видней, ты начальник.
Москаленко сразу понял, как только появился в квартире, что здесь побывал Сергей — опять «ТТ», опять гильза — и что они с Машкой шушукались. То, что он завалил Рому Вяземского в «Бригантине», не вызывало сомнений. Машка его навела. Он расплачивается за то, что она его из психушки выдернула. И все в обход, молчком. Сами с усами, а я для них — ноль без палочки. И этот звонок вчерашний, мол, готовь Виталик, людей, я тебе твоего „убийцу" завтра в два часа на тарелочке с голубой каемочкой предоставлю. Первый причал для глиссеров. Как я от него отойду, так и берите его, а в лодке Коля Тихонов сидеть будет. Он вам подыграет, я уже договорилась. Вот и договорилась! Кого она привести собиралась? Сергея, что ли? Дура! Слишком умной себя считала, баронесса ялтинская! Но как можно себе представить, что Сережа Зотов мог пойти на зверское убийство моей сестры? Может, у парня и впрямь крыша поехала? По делу его в дурдом запрятали. Шесть лет из Чечни не вылезал…
Москаленко мог ломать себе голову сколько угодно, но объяснений не находил. Не мог же Журавлев Машку удушить, он и муху прихлопнуть не решится, а ведь тут хладнокровие нужно и злость. И все же он остановился на мысли о том, что сестру убил Сергей Зотов. Машка стерва первостепенная, а Сергей слишком прямолинеен и не понимает бабских козней. Нет, Машка не стерва, она ею была, а теперь ее нет. У Москаленко на глазах навернулись слезы. Кто-то положил ему руку на плечо.
— Товарищ подполковник, — обратился капитан, — дежурный по управлению звонил. В «Бригантине» новое убийство.
— Кто?
— Официанта пристрелили в упор в сортире. Филипчук. Он сегодня утром в Управление приходил к майору Скокову. Какую-то бумагу ему приносил.
— К Скокову, говоришь? Поехали.
— В «Бригантину»?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104