Очень долго. Что было в этом взгляде?… СЛАВЯНСКАЯ ЛЮНАВИСТЬ.
— Хороший тост, майор, — сказал наконец полковник И опрокинул виски в рот. Джинн тоже выпил.
— Хорошее виски, — сказал Широков. — Еще по одной?
— Давай.
Широков еще раз налил по половине стаканчика.
— Зачем ты это сделал? — спросил Джинн.
— Не все ли равно?
— В общем-то, действительно, все равно… Но хочется понять.
Широков выпил, попросил сигарету, и Джинн бросил пачку на стол… Широков прикурил, с удовольствием затянулся. Он уже сделал свой выбор и знал, что это — последняя в его жизни сигарета.
— Понять хочется? — сказал он. — Верно, мне тоже хочется понять… Мы ведь с тобой одно дело делаем, Олег. В разных конторах служим, но делаем одно дело… или скажем так: делали. Обеспечивали безопасность страны. А теперь? Теперь что мы имеем? А? Страну мы просрали!… Не морщись! Просрали, Олег, просрали. Ты и я. И еще десятки тысяч таких, как ты и я. А теперь спокойно смотрим, как НАТО рвет на части Югославию. И мне, полковнику разведки, тошно и стыдно на это смотреть.
— И поэтому ты, полковник разведки, послал нас под пули, а потом поставил на нас растяжку? — спросил Джинн.
— Под пули я вас не посылал.
— Правда? Значит, мне показалось.
— Это накладка… Мне гарантировали, что никто не пострадает.
— Понятно… Тебе гарантировали. Допустим… Допустим, ты говоришь правду. А растяжка?
— Растяжку я поставил на этого Гойко.
— …твою мать! В этот раз не было никаких гарантий, полковник, что первым войдет именно Гойко.
Широков ничего на это не ответил… Нечего ему было ответить. Джинн закурил, сделал глоток виски и устало сказал:
— Ладно, с тобой будем в Москве разбираться. А сейчас давай сюда кассету.
Широков сидел неподвижно… В глазах стояла тоска.
— Давай, давай, полковник, — поторопил Джинн. Широков усмехнулся, встал и пошел к шкафу. Он распахнул створку и запустил руку в глубь дорожной сумки.
— В Москве, значит, будем разбираться, майор? — спросил он не оборачиваясь.
— Да уж не здесь, — буркнул Джинн. Игорь Широков повернулся. В левой руке он держал гранату! Указательный палец правой был продет в кольцо.
— Ты что — дурак? — произнес Джинн.
— Нет, майор, не дурак. Разбираться в Москве мы не будем. В Москве нас похоронят. Рядышком. Как героев, погибших от гранаты неизвестного террориста.
— Полковник, — сказал Джинн, — не дури.
— Тут дурости нет, Олег. Тут, брат, другое.
Джинн встал и протянул в сторону Широкова руку:
— Дай сюда гранату, Игорь.
— Извини, не могу. Эта гранатка мой единственный шанс избежать позора, — ответил Широков и руки его напряглись… Джинн понял, что сейчас он вырвет чеку. Он схватил со стола бутылку виски. А палец полковника в стальном кольце уже согнулся крючком и… Джинн метнул бутылку. Расплескивая коричневую струю, «снаряд» пересек комнату и врезался в голову полковника СВР. Джинн даже помнил звук, с которым «Джони Уокер» проломил висок Игорю Широкову. Глухо стукнулась об пол граната. Рядом с ней упала бутылка. Из ее горлышка еще выливалось виски, и граната лежала в маленькой лужице.
Не отрывая взгляда от гранаты. Джинн опустился на стул. Полковник лежал на полу, из разбитой головы сочилась кровь. Было очевидно, что он мертв.
— Вот так, Володя, — закончил свой рассказ Джинн. — Так я стал убийцей полковника СВР.
— Но ведь это самооборона, Олег, — сказал Мукусеев. — Именно так все и надо объяснить.
— Именно так я все и объясню… Весь вопрос в том, захотят ли мне поверить?
— Почему? Почему тебе не поверят?
— Долго объяснять. Во взаимоотношениях конкурирующих спецслужб есть некоторые нюансы… И моя вина или наоборот — невиновность будет зависеть не от фактов, а от того, каковы в данный момент взаимоотношения между ГРУ и СВР. А еще от того, насколько мое начальство готово разделить со мной ответственность… А я не уверен, что у них есть желание принять эту ответственность. Ты готов пройти испытание на полиграфе?
— Если нужно, то пройду.
— Скорее всего, будет нужно, — сказал Джинн.
***
Антон Зайцев-Волкофф примчался на такси. Его встретил Большаков, пригласил в свою машину.
— Ну? — процедил Антон, усаживаясь в салоне «восьмерки».
— Порядок, — невозмутимо отозвался Павел. — Видите красную «пятерку» впереди? Оба — наш журналист — депутат и объект — находятся в ней.
— Точно, что это наш объект?
— Точнее некуда. Я проверил.
Антон снял очки и стал протирать стекла концом дорогого шарфа.
***
— Кажется, все обговорили, — сказал Джинн. — Через три дня я позвоню твоему замечательному соседу. А сейчас подброшу тебя назад к «Павелецкой».
Он включил фары и указатель поворота, отъехал от тротуара. Одновременно с ним начали движение еще четыре автомобиля… Механизм, запущенный с помощью американских долларов, исправно крутился и Джинн уже находился между его шестеренок, но еще ничего об этом не знал.
«Пятерка» двинулась обратно в сторону «Павелецкой», спереди и сзади ее вели четыре радиофицированных автомобиля с профессионалами, поднаторевшими на такого рода делах.
В салоне большаковской «восьмерки» похожий на долговязого подростка Антон сказал:
— Павел, вы сможете взять этого гуся?
— Извините? — Большаков сделал вид, что не понимает. Антон поморщился и произнес:
— Задержать и отвезти по адресу, который я вам укажу.
— О-о-о! А вы знаете, дорогой друг, как это называется на языке уголовного кодекса? — с иронией сказал Большаков.
— Я хорошо заплачу.
— Нет, — отрезал Большаков. — В такие игры мы не играем. С этим вопросом вам лучше обратиться к вашему авторитетному другу. У него есть кадры для таких дел. Впрочем, я об этом не хочу не только говорить, но и знать.
— Хорошо, — сказал Антон и вытащил из кармана сотовый телефон. В девяносто третьем они были еще довольно редки… Большаков покосился на аппарат, но ничего не сказал. А Антон связался с «авторитетным другом» и попросил о помощи в виде «нескольких решительных парней». Очень нужно. Срочно. «Друг» поинтересовался: несколько — это сколько? Антон ответил: четверо… Нет, лучше восемь на двух машинах. Друг поинтересовался: а как там наши дела с получением американского гражданства? Антон ответил: все о'кей, будет в ближайшие дни. Тогда авторитетный друг сказал: бригада решительных парней выезжает через две минуты…
Невольно слушая этот разговор, Павел Большаков внутренне кипел — в нем жили еще» статки ментовского мировоззрения. Он понимал, что вляпался в очень-очень сомнительное дело. Гораздо более сомнительное, чем обычная уголовщина. Он оскорбленно думал, что еще три года назад такая ситуация была бы невозможна в принципе. Ее даже представить себе было невозможно… А теперь иностранный разведчик раскатывает по Москве и собирается руками бандитов организовать похищение офицера ГРУ!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78