До нашей встречи я была ничем. Просто не хотелось жить — так было худо. Тогда я автостопом добралась до моря, прошла весь город, потом по пляжу к самой воде. Дальше идти было некуда.
Веки ее, с синими прожилками, напоминали крылья мотылька. Какое-то время он наблюдал, как она засыпает, потом поднялся и подошел к кромке берега.
Он вспомнил лихорадочный блеск в глазах Марианны. Бесспорно, она опьянела, но не только этим объяснялся ее горячечный порыв. Тут была еще и жажда освободиться — это побудило его послать письмо, из-за которого она вернулась.
"Иногда мне кажется — это единственный выход... Разве нет? Рассказать, поделиться с кем-то, чтобы не жить с этим день за днем. Ты об этом не подумал? Мысль о том, что придется носить в себе это всю жизнь, приводит в отчаяние. Я не уверена, что смогу. — Она сжимала и разжимала пальцы, словно в этом был ключ к разгадке — как поступить. — Всю жизнь... я не уверена, что смогу".
Наверняка не одна она так думает. Все остальные — тоже.
* * *
Карла лежала на животе, вытянув вперед руки, словно указывая на зарытые в песке сокровища.
Зено дремал чуть поодаль. Он всегда видел один и тот же сон: все семеро уселись кружком, что-то решая, словно на семейном совете. Сэм Паскью предложил: «Давайте взорвем поезд». Зено вздрогнул и проснулся.
Пока они занимались любовью, тело Карлы покрылось легкой испариной и на кожу налип песок.
— Не оставляй меня никогда. — Он произнес это, не зная, слышит она его или нет.
* * *
С того места, где Эллвуд стоял, он мог видеть изгиб береговой линии там, где располагался грот. Он мог бы даже заметить голубой баркас, влетевший на гребень волны. Но, глядя окно в своем номере отеля, он смотрел лишь на море — и оно представлялось ему огромным пустым пространством.
Том Кэри сидел за столиком и ел все подряд. Он сказал:
— Кое-что мне известно, но этого недостаточно.
Эллвуд вернулся в Лонгрок с видом танцующего призрака и готовностью завершить работу в невероятно жесткий срок. Он позвонил по открытой линии секретарю Хилари Тодда — столь же привлекательной, сколь и амбициозной девушке по имени Энни Роланд, чтобы доложить о своем возвращении, но Энни сразу соединила его с шефом. Тон у Хилари был пренебрежительный, даже резкий:
— А, Валлас, давно не виделись. Я не очень-то верю в эту вашу деятельность. Вы не можете выполнить ни одного своего обещания и расстреляли в этом департаменте почти всех своих друзей. А срок, отпущенный вам, истекает. — Хилари был моложе Эллвуда лет на восемь, а то и на десять. — Вы были хороши в свое время, Валлас.
Кэри продолжал:
— Быть его исповедником — это одно. Он готов к исповеди. Ему сейчас тревожно. Прежде всего потому, что он панически боится потерять эту женщину. Он с ума сходит от любви к ней. Его занимает лишь прошлое и будущее, о настоящем он не задумывается. Но мне ничего не дает такая разрозненная информация. Мужчина с Большим Галстуком-Бабочкой — кто он такой? Ты думаешь, что мне как исповеднику поверяют все тайны и хочешь, чтобы я удерживал его в равновесии. Но я не могу работать в потемках.
— Ты всегда блуждал в потемках. — Эллвуд подумал с улыбкой: «Ты считал, что понимаешь происходящее — в прошлом, когда изображал радикально настроенного священника, сидел в кабинке исповедника и выслушивал его информацию. Ничего ты не знал. Ты передавал информацию ради своего дурацкого „дела“, а дело твое проиграно. Ты думал, я верю в то же, во что и ты; думал, я стал предателем. Но на самом деле ты ничего не знал. И вот теперь, годы спустя, мы оказались здесь, и ты уверен, что знаешь, кто я такой, во что я верю, на чьей я стороне. Но и сейчас ничего не знаешь».
Кэри продолжал есть. Эллвуд смотрел на него так, словно тот сидел в клетке.
— В той больнице на холме, где Зено дает свои представления, есть больной, по имени Сэр Гарольд Пайпер, с диагнозом — параноидальная шизофрения. Существует несколько теорий, касающихся этой болезни; согласно одной из них, это способ уйти от реальности, нынешней или прошлой, совершенно невыносимой для больного. Согласно второй, все в конечном счете сводится к биохимии — нарушение химического баланса в организме приводит к безудержному полету фантазии, в голове у больного появляются бредовые идеи, он галлюцинирует. — Волосы Эллвуда металлического оттенка поблескивали в свете, падавшем из окна. — Не знаю, какая из теорий верна. Для меня это не важно. Но старик, похоже, является двойным агентом.
Кэри бросил на него быстрый взгляд: наконец-то Эллвуд заговорил о чем-то, представляющим интерес.
— Сразу после войны союзники создали множество тайных организаций в самых различных странах. В Италии, Франции, Голландии, преследуя две цели. Первая — подготовить секретную армию — террористические группы, которые начнут действовать в случае захвата власти коммунистами. Вторая — обеспечить членам этих групп проникновение в общественную жизнь, чтобы в качестве политиков, судей, финансистов они могли осуществлять вербовку людей в этих сферах деятельности. Таким образом, можно было распознать и ликвидировать внутреннюю угрозу.
Кэри налил себе кофе. Он взглянул на Эллвуда, вскинув брови, и показал на пустую чашку. Эллвуд проигнорировал его жест.
— Ну, а теперь все это всплывает на поверхность. Наверно, любой секрет, если хранить его слишком долго, оказывается под угрозой. Появляются соответствующие статьи, документальные фильмы, все охотятся за подобными материалами, и мы ничего не можем сделать. Но старик на холме знает кое-что. Знает, что британцы хотели обезопасить себя. Мы никогда особенно не доверяли друзьям, так ведь? И не очень-то верили в Лигу Наций. — Эллвуд рассмеялся. — Поэтому некоторые бойцы этих секретных армий были нашими, и только нашими. Так же, как и завербованные ими люди. Внутренние агенты — они шпионили за шпионами, передавали сообщения только нам. Идея заключалась в том, чтобы находиться в более выгодном положении. В том, чтобы действовать в одиночку. Друзья — это прекрасно, но они ведь не родные, верно?
— Пайпер помогал создавать такие группы, — догадался Кэри. — Создавал сеть внутренних агентов.
— Да.
— И, конечно, мог быть двойным агентом.
— Жизнь во время «холодной войны» была намного интересней, вам не кажется? — Эллвуд стал прохаживаться перед окном, похожий на акулу в большом аквариуме. — Шпионы, которые следили за своими друзьями, важные чиновники, работавшие на двух хозяев. — Он помолчал. — Священники, играющие в политику.
Кэри пропустил эту колкость мимо ушей.
— И кому он мог рассказать?
— Москве, как мы полагаем. Сделав это частью своих регулярных докладов. Конечно, это не очень их интересовало, если только они не собирали материал на какое-то конкретное лицо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
Веки ее, с синими прожилками, напоминали крылья мотылька. Какое-то время он наблюдал, как она засыпает, потом поднялся и подошел к кромке берега.
Он вспомнил лихорадочный блеск в глазах Марианны. Бесспорно, она опьянела, но не только этим объяснялся ее горячечный порыв. Тут была еще и жажда освободиться — это побудило его послать письмо, из-за которого она вернулась.
"Иногда мне кажется — это единственный выход... Разве нет? Рассказать, поделиться с кем-то, чтобы не жить с этим день за днем. Ты об этом не подумал? Мысль о том, что придется носить в себе это всю жизнь, приводит в отчаяние. Я не уверена, что смогу. — Она сжимала и разжимала пальцы, словно в этом был ключ к разгадке — как поступить. — Всю жизнь... я не уверена, что смогу".
Наверняка не одна она так думает. Все остальные — тоже.
* * *
Карла лежала на животе, вытянув вперед руки, словно указывая на зарытые в песке сокровища.
Зено дремал чуть поодаль. Он всегда видел один и тот же сон: все семеро уселись кружком, что-то решая, словно на семейном совете. Сэм Паскью предложил: «Давайте взорвем поезд». Зено вздрогнул и проснулся.
Пока они занимались любовью, тело Карлы покрылось легкой испариной и на кожу налип песок.
— Не оставляй меня никогда. — Он произнес это, не зная, слышит она его или нет.
* * *
С того места, где Эллвуд стоял, он мог видеть изгиб береговой линии там, где располагался грот. Он мог бы даже заметить голубой баркас, влетевший на гребень волны. Но, глядя окно в своем номере отеля, он смотрел лишь на море — и оно представлялось ему огромным пустым пространством.
Том Кэри сидел за столиком и ел все подряд. Он сказал:
— Кое-что мне известно, но этого недостаточно.
Эллвуд вернулся в Лонгрок с видом танцующего призрака и готовностью завершить работу в невероятно жесткий срок. Он позвонил по открытой линии секретарю Хилари Тодда — столь же привлекательной, сколь и амбициозной девушке по имени Энни Роланд, чтобы доложить о своем возвращении, но Энни сразу соединила его с шефом. Тон у Хилари был пренебрежительный, даже резкий:
— А, Валлас, давно не виделись. Я не очень-то верю в эту вашу деятельность. Вы не можете выполнить ни одного своего обещания и расстреляли в этом департаменте почти всех своих друзей. А срок, отпущенный вам, истекает. — Хилари был моложе Эллвуда лет на восемь, а то и на десять. — Вы были хороши в свое время, Валлас.
Кэри продолжал:
— Быть его исповедником — это одно. Он готов к исповеди. Ему сейчас тревожно. Прежде всего потому, что он панически боится потерять эту женщину. Он с ума сходит от любви к ней. Его занимает лишь прошлое и будущее, о настоящем он не задумывается. Но мне ничего не дает такая разрозненная информация. Мужчина с Большим Галстуком-Бабочкой — кто он такой? Ты думаешь, что мне как исповеднику поверяют все тайны и хочешь, чтобы я удерживал его в равновесии. Но я не могу работать в потемках.
— Ты всегда блуждал в потемках. — Эллвуд подумал с улыбкой: «Ты считал, что понимаешь происходящее — в прошлом, когда изображал радикально настроенного священника, сидел в кабинке исповедника и выслушивал его информацию. Ничего ты не знал. Ты передавал информацию ради своего дурацкого „дела“, а дело твое проиграно. Ты думал, я верю в то же, во что и ты; думал, я стал предателем. Но на самом деле ты ничего не знал. И вот теперь, годы спустя, мы оказались здесь, и ты уверен, что знаешь, кто я такой, во что я верю, на чьей я стороне. Но и сейчас ничего не знаешь».
Кэри продолжал есть. Эллвуд смотрел на него так, словно тот сидел в клетке.
— В той больнице на холме, где Зено дает свои представления, есть больной, по имени Сэр Гарольд Пайпер, с диагнозом — параноидальная шизофрения. Существует несколько теорий, касающихся этой болезни; согласно одной из них, это способ уйти от реальности, нынешней или прошлой, совершенно невыносимой для больного. Согласно второй, все в конечном счете сводится к биохимии — нарушение химического баланса в организме приводит к безудержному полету фантазии, в голове у больного появляются бредовые идеи, он галлюцинирует. — Волосы Эллвуда металлического оттенка поблескивали в свете, падавшем из окна. — Не знаю, какая из теорий верна. Для меня это не важно. Но старик, похоже, является двойным агентом.
Кэри бросил на него быстрый взгляд: наконец-то Эллвуд заговорил о чем-то, представляющим интерес.
— Сразу после войны союзники создали множество тайных организаций в самых различных странах. В Италии, Франции, Голландии, преследуя две цели. Первая — подготовить секретную армию — террористические группы, которые начнут действовать в случае захвата власти коммунистами. Вторая — обеспечить членам этих групп проникновение в общественную жизнь, чтобы в качестве политиков, судей, финансистов они могли осуществлять вербовку людей в этих сферах деятельности. Таким образом, можно было распознать и ликвидировать внутреннюю угрозу.
Кэри налил себе кофе. Он взглянул на Эллвуда, вскинув брови, и показал на пустую чашку. Эллвуд проигнорировал его жест.
— Ну, а теперь все это всплывает на поверхность. Наверно, любой секрет, если хранить его слишком долго, оказывается под угрозой. Появляются соответствующие статьи, документальные фильмы, все охотятся за подобными материалами, и мы ничего не можем сделать. Но старик на холме знает кое-что. Знает, что британцы хотели обезопасить себя. Мы никогда особенно не доверяли друзьям, так ведь? И не очень-то верили в Лигу Наций. — Эллвуд рассмеялся. — Поэтому некоторые бойцы этих секретных армий были нашими, и только нашими. Так же, как и завербованные ими люди. Внутренние агенты — они шпионили за шпионами, передавали сообщения только нам. Идея заключалась в том, чтобы находиться в более выгодном положении. В том, чтобы действовать в одиночку. Друзья — это прекрасно, но они ведь не родные, верно?
— Пайпер помогал создавать такие группы, — догадался Кэри. — Создавал сеть внутренних агентов.
— Да.
— И, конечно, мог быть двойным агентом.
— Жизнь во время «холодной войны» была намного интересней, вам не кажется? — Эллвуд стал прохаживаться перед окном, похожий на акулу в большом аквариуме. — Шпионы, которые следили за своими друзьями, важные чиновники, работавшие на двух хозяев. — Он помолчал. — Священники, играющие в политику.
Кэри пропустил эту колкость мимо ушей.
— И кому он мог рассказать?
— Москве, как мы полагаем. Сделав это частью своих регулярных докладов. Конечно, это не очень их интересовало, если только они не собирали материал на какое-то конкретное лицо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104