Одним приходится платить всю жизнь, другим — какое-то время, а потом это начинает их злить. У таких, разозленных, Паскью дважды был адвокатом, стараясь объяснить суду присяжных, что убийца тоже может быть жертвой.
Результатом подобного рационального подхода и явилась смерть Ника Говарда, если он был одним из разозлившихся. В прессе сообщалось о ножевых ранах. Но ведь ножевые раны могут свидетельствовать как о драке, так и о преднамеренном убийстве.
Во всем этом Паскью видел определенный смысл. Но некоторые детали не укладывались в рациональную схему, стол, сервированный для одного, в пустом доме, размалеванное лицо, человек, выходящий из комнаты прямо через стену. Не оставляли сомнений и намерения — речь шла не о вымогательстве, а об убийстве.
Письмо заставило его приехать в Лонгрок, размышлял Паскью, письмо с упоминанием о Лори Косгров. И если исходить из данного факта, то его послал кто-то из компании или близкий к компании.
Кто-то убил Ника Говарда. Неизвестно, по какой причине и как именно, но Ник мертв. Это еще один факт.
И, наконец, кто-то оставил Паскью визитную карточку с надписью: «Великий Зено, иллюзионист». Свечи, горящие в пустой комнате, неоткупоренная бутылка, неожиданное его появление — с ножами и ослепительной улыбкой. Магия. Какие-то немыслимые трюки.
Мужчину легче выследить...
Паскью набрал номер и снова отпил из стакана. С каждым разом он все меньше ощущал крепость водки. В трубке не смолкали гудки. Паскью сверился с часами — семь тридцать, в это время обычно отправляются на званый обед, торопятся на киносеанс или спектакль. Кто угодно, только не Роб Томас. Он был нелюдим, не любил развлечений и никуда не выходил.
Гудки раздавались еще с минуту, потом трубку сняли. Голос Роба звучал скорее устало, чем недовольно.
— Мне нужно отыскать двоих, — объяснил ему Паскью.
— Условия прежние, Сэм. — Под этим Томас подразумевал: если их разыскивает полиция, пожалуйста, не сообщай мне об этом. Если они способны на насилие, предупреди. Если речь идет о пропавших детях, забудь и думать про это.
— Чарльза Сингера и Лукаса Маллена.
— Где их искать?
— В местечке под названием Лонгрок — на юге Корнуолла. Нужно ехать все время на запад, пока не доберешься до самой воды. Стоит также посмотреть в городке под названием Клайдон, это...
— Клайдон я знаю, — перебил его Томас. — Там одни деревья да поля. Спальный район, я имею в виду — погруженный в спячку.
Деревья и поля, на окраине пасутся стада коров и овец. В центре — мощенная булыжником площадь, с аукционным залом и сточными отверстиями для передвижных загонов для скота, которые фермеры привозят сюда в последнюю пятницу каждого месяца. Новенькие торговые ряды. Площадка для танцев. Пацифистский лозунг на кирпичном здании полицейского участка.
Паскью вспомнил, как они, то ли все семеро, то ли некоторые из них, в самый разгар лета отправились за город, захватив с собой вино, сыр и фрукты. Они пришли к конусовидному холму, где на одном из склонов, недалеко от подножия, зеленела роща, и расположились в тени деревьев. Птицы умолкали каждый раз, когда буквально у них над головой, громко стрекоча, пролетал вертолет с военно-воздушной базы, расположенной в десяти милях от этого места.
— А кто они такие?
— Я когда-то их знал, — сказал Паскью. — Они примерно моего возраста. Вот все, что я могу тебе сказать.
— А их семейное положение, дети, профессия, предположительный круг общения, физические особенности, хобби, вероятность того, что они стоят на учете в полиции, — как насчет этого?
— Подобными сведениями я, к сожалению, не располагаю, — ответил Паскью.
— Да... Спасибо и на том, что ты мне подсовываешь не Смита с Джоном.
Юристы нуждаются в такого рода услугах и обычно обращаются к бывшим полицейским — задания часто требуют конфиденциальности. У этих людей непременно должны быть друзья, все еще работающие в полиции. Одни хотят что-то продать, другие — приобрести. Торговля идет бойкая, причем торгуют абсолютно всем.
— В одной из компьютерных программ ты на них наткнешься.
— Я — нет, — ответил Томас. — А кто-то другой — возможно.
— Попроси кого-нибудь о таком одолжении.
— Одолжения требуют взаимности.
— Сейчас в нашу контору поступило одно дело — о нелегальном сбыте наркотиков; не Бог весть что, материал не богатый. Но, если за это дело взяться с умом, обвиняемый выложит несколько имен.
— Беседовать с ним будешь ты?
— Нет. Джордж Роксборо. Парню ничего не светит — думаю, пока он этого еще не понял. А когда поймет, очень расстроится.
— Я предлагаю бартер. Даже компьютеры вряд ли выручат тебя, Сэм. Чарльзов Сингеров и Лукасов Малленов наверняка полно. — Какое-то время он размышлял. — Хотя Малленов, пожалуй, поменьше.
— По всей стране их немало. Но в тех районах, которые я называл, не так уж и много. Кроме того, возрастной признак тоже сужает круг поиска.
— А если они уехали?
— Ну, тогда... — Паскью задумался. — Если они уехали, это будет сложнее.
— Да, это будет сложно, если только не нанять целую команду для проверки всех сорокалетних Сингеров и Малленов, какие только есть в стране. — Томас намекал, что такого рода услугу по бартеру не оплачивают. Чтобы ездить по стране, понадобятся деньги.
Паскью понимал, как трудно выследить человека. В оставленной записке жена предупреждала его: «Ты все равно меня не найдешъ. Я сменила фамилию». И оказалась права. Он потратил на поиски год. Роб Томас ему помогал. Того, кто скрывается, вряд ли найдешь.
— Давай попытаемся, — предложил Паскью. Поразмыслив, он продиктовал Томасу еще и женские имена. — А почему бы и нет? Компьютер от этого не развалится.
— Я наведу справки, — пообещал Томас, — если имена внесены в компьютер, они — твои. Тебе домой позвонить или на работу?
— Ни то, ни другое, — ответил Паскью. И оставил Томасу адрес и телефон отеля «Паллингз».
* * *
Паскью взял выпивку и, подойдя к окну, бросил взгляд на парк, тянущийся от противоположной стороны улицы: там обычно развлекались местные подростки с тюбиками растворителя и порциями крэка. На прошлой неделе в зарослях, густых, как джунгли, было совершено групповое изнасилование. Из парка постоянно доносился треск рации. Полиция хватала всех, кто попадется под руку. Но от этого ничего не менялось. В окрестных районах резерв трудных подростков казался неисчерпаемым.
Паскью мало кого приглашал к себе в квартиру. Те немногие, кто бывал у него, обычно спрашивали, почему он поселился в этом окаянном месте. А он каждый раз отшучивался, отвечая, что ему нравится жить в доме с магазином на первом этаже.
Окончательно убедившись, что Карен к нему не вернется, Паскью продал дом и переселился ближе к парку. Вырученная сумма была переведена на банковский счет — на всякий случай, если Карен вдруг захочет получить свою долю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
Результатом подобного рационального подхода и явилась смерть Ника Говарда, если он был одним из разозлившихся. В прессе сообщалось о ножевых ранах. Но ведь ножевые раны могут свидетельствовать как о драке, так и о преднамеренном убийстве.
Во всем этом Паскью видел определенный смысл. Но некоторые детали не укладывались в рациональную схему, стол, сервированный для одного, в пустом доме, размалеванное лицо, человек, выходящий из комнаты прямо через стену. Не оставляли сомнений и намерения — речь шла не о вымогательстве, а об убийстве.
Письмо заставило его приехать в Лонгрок, размышлял Паскью, письмо с упоминанием о Лори Косгров. И если исходить из данного факта, то его послал кто-то из компании или близкий к компании.
Кто-то убил Ника Говарда. Неизвестно, по какой причине и как именно, но Ник мертв. Это еще один факт.
И, наконец, кто-то оставил Паскью визитную карточку с надписью: «Великий Зено, иллюзионист». Свечи, горящие в пустой комнате, неоткупоренная бутылка, неожиданное его появление — с ножами и ослепительной улыбкой. Магия. Какие-то немыслимые трюки.
Мужчину легче выследить...
Паскью набрал номер и снова отпил из стакана. С каждым разом он все меньше ощущал крепость водки. В трубке не смолкали гудки. Паскью сверился с часами — семь тридцать, в это время обычно отправляются на званый обед, торопятся на киносеанс или спектакль. Кто угодно, только не Роб Томас. Он был нелюдим, не любил развлечений и никуда не выходил.
Гудки раздавались еще с минуту, потом трубку сняли. Голос Роба звучал скорее устало, чем недовольно.
— Мне нужно отыскать двоих, — объяснил ему Паскью.
— Условия прежние, Сэм. — Под этим Томас подразумевал: если их разыскивает полиция, пожалуйста, не сообщай мне об этом. Если они способны на насилие, предупреди. Если речь идет о пропавших детях, забудь и думать про это.
— Чарльза Сингера и Лукаса Маллена.
— Где их искать?
— В местечке под названием Лонгрок — на юге Корнуолла. Нужно ехать все время на запад, пока не доберешься до самой воды. Стоит также посмотреть в городке под названием Клайдон, это...
— Клайдон я знаю, — перебил его Томас. — Там одни деревья да поля. Спальный район, я имею в виду — погруженный в спячку.
Деревья и поля, на окраине пасутся стада коров и овец. В центре — мощенная булыжником площадь, с аукционным залом и сточными отверстиями для передвижных загонов для скота, которые фермеры привозят сюда в последнюю пятницу каждого месяца. Новенькие торговые ряды. Площадка для танцев. Пацифистский лозунг на кирпичном здании полицейского участка.
Паскью вспомнил, как они, то ли все семеро, то ли некоторые из них, в самый разгар лета отправились за город, захватив с собой вино, сыр и фрукты. Они пришли к конусовидному холму, где на одном из склонов, недалеко от подножия, зеленела роща, и расположились в тени деревьев. Птицы умолкали каждый раз, когда буквально у них над головой, громко стрекоча, пролетал вертолет с военно-воздушной базы, расположенной в десяти милях от этого места.
— А кто они такие?
— Я когда-то их знал, — сказал Паскью. — Они примерно моего возраста. Вот все, что я могу тебе сказать.
— А их семейное положение, дети, профессия, предположительный круг общения, физические особенности, хобби, вероятность того, что они стоят на учете в полиции, — как насчет этого?
— Подобными сведениями я, к сожалению, не располагаю, — ответил Паскью.
— Да... Спасибо и на том, что ты мне подсовываешь не Смита с Джоном.
Юристы нуждаются в такого рода услугах и обычно обращаются к бывшим полицейским — задания часто требуют конфиденциальности. У этих людей непременно должны быть друзья, все еще работающие в полиции. Одни хотят что-то продать, другие — приобрести. Торговля идет бойкая, причем торгуют абсолютно всем.
— В одной из компьютерных программ ты на них наткнешься.
— Я — нет, — ответил Томас. — А кто-то другой — возможно.
— Попроси кого-нибудь о таком одолжении.
— Одолжения требуют взаимности.
— Сейчас в нашу контору поступило одно дело — о нелегальном сбыте наркотиков; не Бог весть что, материал не богатый. Но, если за это дело взяться с умом, обвиняемый выложит несколько имен.
— Беседовать с ним будешь ты?
— Нет. Джордж Роксборо. Парню ничего не светит — думаю, пока он этого еще не понял. А когда поймет, очень расстроится.
— Я предлагаю бартер. Даже компьютеры вряд ли выручат тебя, Сэм. Чарльзов Сингеров и Лукасов Малленов наверняка полно. — Какое-то время он размышлял. — Хотя Малленов, пожалуй, поменьше.
— По всей стране их немало. Но в тех районах, которые я называл, не так уж и много. Кроме того, возрастной признак тоже сужает круг поиска.
— А если они уехали?
— Ну, тогда... — Паскью задумался. — Если они уехали, это будет сложнее.
— Да, это будет сложно, если только не нанять целую команду для проверки всех сорокалетних Сингеров и Малленов, какие только есть в стране. — Томас намекал, что такого рода услугу по бартеру не оплачивают. Чтобы ездить по стране, понадобятся деньги.
Паскью понимал, как трудно выследить человека. В оставленной записке жена предупреждала его: «Ты все равно меня не найдешъ. Я сменила фамилию». И оказалась права. Он потратил на поиски год. Роб Томас ему помогал. Того, кто скрывается, вряд ли найдешь.
— Давай попытаемся, — предложил Паскью. Поразмыслив, он продиктовал Томасу еще и женские имена. — А почему бы и нет? Компьютер от этого не развалится.
— Я наведу справки, — пообещал Томас, — если имена внесены в компьютер, они — твои. Тебе домой позвонить или на работу?
— Ни то, ни другое, — ответил Паскью. И оставил Томасу адрес и телефон отеля «Паллингз».
* * *
Паскью взял выпивку и, подойдя к окну, бросил взгляд на парк, тянущийся от противоположной стороны улицы: там обычно развлекались местные подростки с тюбиками растворителя и порциями крэка. На прошлой неделе в зарослях, густых, как джунгли, было совершено групповое изнасилование. Из парка постоянно доносился треск рации. Полиция хватала всех, кто попадется под руку. Но от этого ничего не менялось. В окрестных районах резерв трудных подростков казался неисчерпаемым.
Паскью мало кого приглашал к себе в квартиру. Те немногие, кто бывал у него, обычно спрашивали, почему он поселился в этом окаянном месте. А он каждый раз отшучивался, отвечая, что ему нравится жить в доме с магазином на первом этаже.
Окончательно убедившись, что Карен к нему не вернется, Паскью продал дом и переселился ближе к парку. Вырученная сумма была переведена на банковский счет — на всякий случай, если Карен вдруг захочет получить свою долю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104