Мало того, мне известно, что в числе экскурсантов — Ларин.
— Какое это имеет значение…
— Славка, прекрати притворяться! — прикрикнула Крымова. Не со злостью — с доброй насмешкой. — Значит, расследование убийства продолжается?
Я промолчал. Соглашаться не хочется, отрицать — противно.
— Можешь отмалчиваться. Уверена — продолжается… Интересно узнать о первых успехах… Какие родились в умной твоей голове версии? Чем они подкреплены? Имеются ли трудности?… Ты ведь знаешь, как я люблю детективы.
— Работаю, — неопределенно ответил я нейтральным словечком. — Но ты не волнуйся — поездка на экскурсию совершено безобидна.
Ленка упрямо стояла на своем… Почему я отделываюсь ничего не говорящими фразами? Типа успокоительных капель. Неужели она ещё не заслужила доверия? Если я её действительно люблю, то моя скрытность выглядит, по крайней мере, странно.
Пришлось успокоить взволнованного и обиженного ангелочка самым действенным и безотказным способом. Ленка упиралась в мою грудь кулачками, выскальзывал из об»ятий. В конце концов, я настоял на своем. Обессиленная сопротивлением женщина позволила снять с себя спортивный костюм и одарила меня таким каскадом ласк, что я едва не захлебнулся в них…
35
В половине шестого утра я занял «наблюдательрный пункт». Рядом с бетонной площадкой у входа в приемное отделение стоит обросшая кустарником скамья. По вечерам на ней лобзаются влюбленные, сейчас она пустует. Ее я и облюбовал.
Автобус ещё не под»ехал. По площадке прогуливается с десяток отдыхающих. Невыспавшиеся и поэтому — не в настроении. В руках — сумки и пакеты, видимо, заполненные сухим пайком.
Наконец, появляется Ларин с дипломатом.
Очередная загадка. Впервые вижу экскурсанта с чемоданчиком. Неужели в нем продукты? Или — взрывное устройство? Кажется, ко мне снова возвратилась подавленная после вселения в санаторий подозрительнсоть. Это может помешать проводимому расследованю, ибо сейчас важна холодная оценка фактов, а не опасные фантазии. Напряг волю и успокоился.
Ага, вот и следующий персонаж комедии… или — трагедии.
К Ларину подбегает оживленная Людмила, по-хозяски берет его под руку, прижимается пышной грудью. Я передвинулся на край скамьи, насторожил уши. Каждое слово любовников может стать впажной черточкой в общей картине.
— Куда нацелилась? — угрюмо осведомился Степан. — Кто тебя звал?
— Путевку купила… Вот, видишь, — протянула простушка пеструю бумажку, будто проездной билет строгому контролеру. — Сорок шестое место… И моя комната тоже сорок шестая, — подивилась она совпадению чисел. — Еду с тобой в горы Большого Кавказа… Не волнуйся, милый, все будет хорошо… Только к другим бабам тебя не подпущу, а так — балдей, пожалуйста, мешать не стану.
Ларин снисходительно улыбнулся. А что ему оставалось делать? Прогнать настырную любовницу — все равно не уйдет, скандал привлечет излишнее внимание окружающих. Судя по всему, блондин побаивался этого самого «внимания», не зря скромно прогуливался в стороне от других экскурсантов.
— Ладно, езжай, — разрешил он. — Только не вздумая следить за иной. Задеру подол и всыплю по заднице.
Людмилу нисколько не испугало обещанное наказание. Она раздвинула в обещающей улыбке губы, увеличенные губной помадой а два раза, показала мелкие хищные зубки.
— Наказывай, я не против… Только наедине.
Подкатил автобус. Невыспавшийся экскурсовод пригласил туристов занимать свои места. Первым в салон проскользул блондин. Следом, бесцеремонно оттолкнув худющую даму, — Людмила.
Мое законное место — рядом со Степаном.
С удовлетворением увидел распахнутый рот и вытаращенные глаза Ларина.
— Ты?… Я и не знал…
— Мне тоже захотелось прогуляться. Если не изменяет память, ты терпеть не мог официальных развлечения. И вдруг — экскурсия…
Ларин пришел в себя. Рот закрылся, глаза с»узились.
— Захотелось совершить «вираж». Может быть, понравится… Слишком тоскливо проводить время за газетами и лечением.
— А как же быть с женщинами? — посмотрел я на задние сидения, откуда фиксировала нас настороженная простушка. — Тоже надоели?
Блондин иронически подправил пальцем хилые усики.
— Если намекаешь на Людку — надоела. Пыхтит в постели, изображает невинную девочку, впервые отдавшуюся мужику. Противно.
Помолчали. Одна из тем исчерпана, пора переходить к другим. На первый взгляд — второстепенным, на самом деле — не менее важным. Мне не дает покоя ларинский чемоданчик.
— А зачем экскурсанту потребовался дипломат? Что там у тебя — подпольнпя рация или взрывное устройство?
— Мина, — кивнул Ларин. — Как я уже тебе говорил, мучаюсь язвой желудка. Вот и приходится таскать с собой чаек в термосе, творог, то да се…
Я изобразил полное равнодушие. Дескать, к чему мне знать о содержимом дипломата. Впору позаботиться о своем пакете с консервами и бутербродами.
36
Экскурсовод скучно посвящал нас в древние легенды кавказских народов, привычно болтал о местных достопримечательностях, даже читал лермонтовские стихи.
Автобус одыщливо карабкался на под»емы, облегченно скатывался вниз, крутился по серпантинам горных дорог. Ларин опасливо поглядывал в окно, прижимая к животу таинственный дипломат.
Многое я бы отдал за то, чтобы заглянуть в нег. Что касается взрывного устройства — явное преувеличение. Трусоватый блондин не годится на роль камикадзе. На всякий случай, при первом же выходе из автобуса не мешает понаблюдать — возьмет он чемоданчик с собой или оставит под сидением?
Сославшись на тошноту, простушка поменялась местами с мужиком, сидящим за нами, и теперь просунула руку между креслами и оглаживала любовника. То ли успокаивая его, то ли, наоборот, возбуждая.
— Отстань! — злобно шипел тот. — Высажу из автобуса или сам сбегу!
— Зачем ты так, Степушка? — разнеженно шептала женщина, будто не она ласкает мужчину, а он её. — Я так люблю тебя, так хочу сейчас оказаться в нашей комнате!
До чего же она сексуально озабоченна! Похоже, плюнет сейчас на приличия, закроет глаза на окружающих и бесстыдно полезет в ширинку. Слава Богу, не полезлаН. Скорей всего, её остановило не стыд перед пасажирами — боязнь сурового любовника.
На перевале автобус остановился.
— Прогулка по окрестностям, — скучающе об»явил экскурсовод. — С нами едет фотограф — желающие могут воспользоваться его услугами… Просьба далеко не расходиться.
— Давай «разойдемся» далеко? — довольно громко шептала разгоряченная простушка. — Разрешили гулять целых сорок минут… Представляешь?… Вон за тем камнем…
— Последний раз предупреждаю — отстань, — Ларин прошипел с такой злостью, что простушка отшатнулась. — Пойдешь за мной — убью. Голову сверну голову, как глупой курице!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
— Какое это имеет значение…
— Славка, прекрати притворяться! — прикрикнула Крымова. Не со злостью — с доброй насмешкой. — Значит, расследование убийства продолжается?
Я промолчал. Соглашаться не хочется, отрицать — противно.
— Можешь отмалчиваться. Уверена — продолжается… Интересно узнать о первых успехах… Какие родились в умной твоей голове версии? Чем они подкреплены? Имеются ли трудности?… Ты ведь знаешь, как я люблю детективы.
— Работаю, — неопределенно ответил я нейтральным словечком. — Но ты не волнуйся — поездка на экскурсию совершено безобидна.
Ленка упрямо стояла на своем… Почему я отделываюсь ничего не говорящими фразами? Типа успокоительных капель. Неужели она ещё не заслужила доверия? Если я её действительно люблю, то моя скрытность выглядит, по крайней мере, странно.
Пришлось успокоить взволнованного и обиженного ангелочка самым действенным и безотказным способом. Ленка упиралась в мою грудь кулачками, выскальзывал из об»ятий. В конце концов, я настоял на своем. Обессиленная сопротивлением женщина позволила снять с себя спортивный костюм и одарила меня таким каскадом ласк, что я едва не захлебнулся в них…
35
В половине шестого утра я занял «наблюдательрный пункт». Рядом с бетонной площадкой у входа в приемное отделение стоит обросшая кустарником скамья. По вечерам на ней лобзаются влюбленные, сейчас она пустует. Ее я и облюбовал.
Автобус ещё не под»ехал. По площадке прогуливается с десяток отдыхающих. Невыспавшиеся и поэтому — не в настроении. В руках — сумки и пакеты, видимо, заполненные сухим пайком.
Наконец, появляется Ларин с дипломатом.
Очередная загадка. Впервые вижу экскурсанта с чемоданчиком. Неужели в нем продукты? Или — взрывное устройство? Кажется, ко мне снова возвратилась подавленная после вселения в санаторий подозрительнсоть. Это может помешать проводимому расследованю, ибо сейчас важна холодная оценка фактов, а не опасные фантазии. Напряг волю и успокоился.
Ага, вот и следующий персонаж комедии… или — трагедии.
К Ларину подбегает оживленная Людмила, по-хозяски берет его под руку, прижимается пышной грудью. Я передвинулся на край скамьи, насторожил уши. Каждое слово любовников может стать впажной черточкой в общей картине.
— Куда нацелилась? — угрюмо осведомился Степан. — Кто тебя звал?
— Путевку купила… Вот, видишь, — протянула простушка пеструю бумажку, будто проездной билет строгому контролеру. — Сорок шестое место… И моя комната тоже сорок шестая, — подивилась она совпадению чисел. — Еду с тобой в горы Большого Кавказа… Не волнуйся, милый, все будет хорошо… Только к другим бабам тебя не подпущу, а так — балдей, пожалуйста, мешать не стану.
Ларин снисходительно улыбнулся. А что ему оставалось делать? Прогнать настырную любовницу — все равно не уйдет, скандал привлечет излишнее внимание окружающих. Судя по всему, блондин побаивался этого самого «внимания», не зря скромно прогуливался в стороне от других экскурсантов.
— Ладно, езжай, — разрешил он. — Только не вздумая следить за иной. Задеру подол и всыплю по заднице.
Людмилу нисколько не испугало обещанное наказание. Она раздвинула в обещающей улыбке губы, увеличенные губной помадой а два раза, показала мелкие хищные зубки.
— Наказывай, я не против… Только наедине.
Подкатил автобус. Невыспавшийся экскурсовод пригласил туристов занимать свои места. Первым в салон проскользул блондин. Следом, бесцеремонно оттолкнув худющую даму, — Людмила.
Мое законное место — рядом со Степаном.
С удовлетворением увидел распахнутый рот и вытаращенные глаза Ларина.
— Ты?… Я и не знал…
— Мне тоже захотелось прогуляться. Если не изменяет память, ты терпеть не мог официальных развлечения. И вдруг — экскурсия…
Ларин пришел в себя. Рот закрылся, глаза с»узились.
— Захотелось совершить «вираж». Может быть, понравится… Слишком тоскливо проводить время за газетами и лечением.
— А как же быть с женщинами? — посмотрел я на задние сидения, откуда фиксировала нас настороженная простушка. — Тоже надоели?
Блондин иронически подправил пальцем хилые усики.
— Если намекаешь на Людку — надоела. Пыхтит в постели, изображает невинную девочку, впервые отдавшуюся мужику. Противно.
Помолчали. Одна из тем исчерпана, пора переходить к другим. На первый взгляд — второстепенным, на самом деле — не менее важным. Мне не дает покоя ларинский чемоданчик.
— А зачем экскурсанту потребовался дипломат? Что там у тебя — подпольнпя рация или взрывное устройство?
— Мина, — кивнул Ларин. — Как я уже тебе говорил, мучаюсь язвой желудка. Вот и приходится таскать с собой чаек в термосе, творог, то да се…
Я изобразил полное равнодушие. Дескать, к чему мне знать о содержимом дипломата. Впору позаботиться о своем пакете с консервами и бутербродами.
36
Экскурсовод скучно посвящал нас в древние легенды кавказских народов, привычно болтал о местных достопримечательностях, даже читал лермонтовские стихи.
Автобус одыщливо карабкался на под»емы, облегченно скатывался вниз, крутился по серпантинам горных дорог. Ларин опасливо поглядывал в окно, прижимая к животу таинственный дипломат.
Многое я бы отдал за то, чтобы заглянуть в нег. Что касается взрывного устройства — явное преувеличение. Трусоватый блондин не годится на роль камикадзе. На всякий случай, при первом же выходе из автобуса не мешает понаблюдать — возьмет он чемоданчик с собой или оставит под сидением?
Сославшись на тошноту, простушка поменялась местами с мужиком, сидящим за нами, и теперь просунула руку между креслами и оглаживала любовника. То ли успокаивая его, то ли, наоборот, возбуждая.
— Отстань! — злобно шипел тот. — Высажу из автобуса или сам сбегу!
— Зачем ты так, Степушка? — разнеженно шептала женщина, будто не она ласкает мужчину, а он её. — Я так люблю тебя, так хочу сейчас оказаться в нашей комнате!
До чего же она сексуально озабоченна! Похоже, плюнет сейчас на приличия, закроет глаза на окружающих и бесстыдно полезет в ширинку. Слава Богу, не полезлаН. Скорей всего, её остановило не стыд перед пасажирами — боязнь сурового любовника.
На перевале автобус остановился.
— Прогулка по окрестностям, — скучающе об»явил экскурсовод. — С нами едет фотограф — желающие могут воспользоваться его услугами… Просьба далеко не расходиться.
— Давай «разойдемся» далеко? — довольно громко шептала разгоряченная простушка. — Разрешили гулять целых сорок минут… Представляешь?… Вон за тем камнем…
— Последний раз предупреждаю — отстань, — Ларин прошипел с такой злостью, что простушка отшатнулась. — Пойдешь за мной — убью. Голову сверну голову, как глупой курице!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48