Полынов замотал головой и рассмеялся.
– А ты трейлером потом управлять сможешь?
– Обижаешь, начальник! Ты за меня не боись, ты за себя боись. А мне не впервой, да и гаишников в степи нет, – отшутился Олег.
– Ну а я, наверное, пропущу, – отказался Никита и улыбнулся. – Но в степи наверстаю.
Его слова произвели странное впечатление. Все замолчали и удивленно смотрели на него.
– Во время работы у нас сухой закон, – серьезно сказала Леночка.
– Тогда буду наверстывать по возвращении домой, – нашелся Полынов. Он обвел бригаду взглядом и увидел, что его не понимают. Точнее, понимают, но не правильно.
– Извините, ребята, у меня вчера было пищевое отравление, – с обезоруживающей улыбкой развел он руками.
Никита не врал. После выпитого коньяка в желудке появилась тяжесть, опять разболелась печень, а в голове вместо приятного опьянения возникло чувство заторможенности и пустоты.
– Так водка – она же от всех болезней! – встрял Володя. – Панацея!
Никита насмешливо посмотрел на него.
– Теперь понятно, почему ты никак диплом защитить не можешь. При отравлении спиртное категорически запрещено.
– Да иди ты! – отмахнулся от Никиты Олег как черт от ладана. – Я всегда пью, и помогает!
Он ошарашенно посмотрел на Фокину, но Леночка его не поддержала.
– Что, правда?!
– Да, – кивнула Леночка.
– Во, блин…
– Ладно. – Никита шлепнул себя ладонями по коленям и встал. – Не буду портить вам обедню. Продолжайте, а я пойду прогуляюсь.
Спускаясь по лесенке из жилого отсека трейлера, он услышал сокрушенный вздох Олега:
– Какую песню испортил…
Как всегда, последнее слово осталось за Братчиковым.
Самолет уже набрал высоту, и болтанка прекратилась. Турбины натужно ревели на одной низкой ноте, корпус самолета мелко подрагивал, и от этого трюм и все его содержимое приобрело расплывчатые черты, словно Полынов со своим стопроцентным зрением видел его через расстроенную оптику.
Никита прошелся по трюму из конца в конец. Не нравилось ему собственное состояние. Его немного подташнивало, во рту ощущалась желчная горечь.
Никогда прежде вестибулярный аппарат его не подводил, а тут, на тебе, – подкачал. Не хватало только звать стюардессу (спрашивается, откуда ей взяться в транспортном самолете?) и просить у нее пакет.
Чтобы как-то отвлечься, Полынов стал вспоминать недавнее застолье и то, как Леночка старательно отводила от него глаза. Хороший признак, когда девушка так себя ведет. Все у них может получиться – главное, не гнать лошадей, не лезть напролом в приоткрытую дверь. И тогда все действительно получится красиво – и, может быть, надолго…
Никита мечтательно оперся рукой об «уазик», равнодушно окинул его взглядом. И словно протрезвел.
Черт бы побрал это отравление! Вот из-за таких житейских мелочей и проваливаются разведчики, потеряв элементарную бдительность и осторожность. От «легенды» полковника Федорчука не то что воняло – смердело «липой». Как от дипломатической почты вице-консула в Центральной Африке. Но и он, Никита, тоже хорош – вот так вот попасться на элементарную уловку. Конечно, может такое случиться, что у генерала Потапова действительно бесповоротно вышел из строя штабной «уазик». Можно даже допустить, с большой, почти невероятной натяжкой, что больше на учениях штабных машин нет. Но в то, что ему на замену пришлют машину из Генерального штаба, да еще не кто-нибудь, а ФСБ проявит заботу, – в это поверить мог только законченный болван.
Либо же человек, страдающий кишечно-желудочным расстройством. А еще точнее – и тот и другой в одном лице.
Вспомнилось, как бравые десантники загнали «уазик» в трюм, споро его зафиксировали страховочными тросами, а затем покинули самолет. И как один из них запер на ключ дверцу машины, но ключ никому не отдал. Никита заглянул через ветровое стекло в салон автомашины – ключей зажигания в приборной панели не было. Не суждено было «уазику» ездить по Каменной степи, он предназначался для других целей.
И его судьбу должны были разделить и Никита, и его бригада, и самолет вместе с экипажем.
Открыть дверцу «уазика» для Никиты не было проблемой. Он достал из кармана связку ключей, на которой висела и универсальная отмычка, и легко открыл замок. На переднем сиденье ничего не оказалось, зато в изножье заднего он обнаружил небрежно брошенную на пол мешковину. Осторожно подняв ее, Полынов увидел на полу салона обыкновенную противопехотную мину. Правда, взрыватель у нее был не совсем обыкновенный – барометрический. Специально разработанный для диверсий в воздухе. При наборе высоты, когда давление в самолете падает, он включается, а когда самолет начинает снижаться и давление расти – срабатывает. Безотказная штука, обнаружить которую можно только визуально, ну а уж обезвредить, если она включилась, – никак нельзя.
Уверенность в том, что «уазик» начинен взрывчаткой, была стопроцентной, но все равно, когда Полынов обнаружил мину, его сознание обдало морозным холодом. «Не многовато ли покушений на мою жизнь? – отстранение пронеслось в голове. – Второе за три дня, и оба – в самолетах…» Но эта мысль промелькнула где-то на периферии сознания, абсолютно не помешав рассудку мгновенно оценить ситуацию и принять решение, как действовать. Но, как ни крути, без помощника – лучше всего командира корабля – ему не обойтись. Чем меньше людей будут знать об «уазике», тем лучше – меньше паники, да и советами мучить не будут.
Чтобы попасть в пилотскую кабину, Полынову пришлось подняться по лестнице на третий ярус. Миновав небольшой пассажирский отсек, он уперся в закрытую дверь и постучал. Ответа не было. Он внимательно осмотрел дверь – может, ошибся? – но тут сбоку на переборке увидел динамик переговорного устройства. Нажав пальцем на кнопку и не отпуская ее, сказал:
– Говорит начальник экспедиции Полынов. Попрошу на связь командира корабля.
– Я вас слушаю, Никита Артемович, – через несколько секунд донесся из динамика голос Устюжанина.
– Василий Тимофеевич, выйдете, пожалуйста, в пассажирский отсек.
– А в чем дело?
– Кажется, у нас небольшие проблемы.
Устюжанин не стал выяснять по интеркому, какие именно и насколько они небольшие. За дверями завозились, замок щелкнул, и командир корабля шагнул через порог.
– Василий Тимофеевич, – предложил Никита, – давайте спустимся в трюм.
Устюжанин внимательно окинул взглядом Полынова, ничего не сказал и молча зашагал к трапу. Слишком серьезным было лицо Полынова, чтобы он мог заподозрить, будто его приглашают в компанию спасателей на рюмку водки.
Увидев, какой «подарочек» подкинули им фээсбэшники, невозмутимый Устюжанин растерялся.
– Что это? – хрипло вырвалось у него. – Да как же это?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94