- Есть много подводных камней, которые придется обойти. Нужно время. Он протянул Федору свою визитную карточку. - Позвоните мне через два дня. Надеюсь, я смогу ответить на все ваши вопросы. - Хорошо, - согласился Федор. - Я представлю вам общий счет, чтобы не мелочиться! - с улыбкой ответил Голдвин. - Если будете покупать машину, обратитесь за советом к Эрвину. - Кто это такой? - не понял Федор. - Ваш таксист! - удивился Голдвин. - А он вам разве не представился? - Нет, не удосужился! - нахмурился Федор. - И денег не берет. - Значит, очень вы ему понравились! - рассмеялся Голдвин. - У него это изредка бывает. Ностальгия по России. Хотя он родился то ли во Франции, то ли еще где и ни разу в России не бывал. Говорят, что ампутированная конечность и через двадцать-тридцать лет вдруг начинает сильно болеть, хотя, по большому счету, болеть вроде нечему. Голдвин встал из-за стола и протянул Федору руку для прощания. - Я постараюсь вам помочь! - Буду очень признателен вам! - крепко пожал протянутую руку Федор, отметив, что рука у старика "железная". Франсуа о чем-то оживленно болтал с таксистом. - Эрвин предлагает купить "мерседес", - сообщил он подошедшему Федору. - Говорит, что это самая прочная машина. - Да, это так, поверьте мне, - подтвердил таксист и осведомился: - Куда поедем? - Пусть Франсуа командует! - предложил Федор. - Ольга отпустила нас погулять. - Тогда на улицу Корратери! - понял Эрвин. - Там ведь не только на театр оперы и балета можно полюбоваться. В районе улицы Корратери образовался целый музыкальный центр: кроме театра оперы и балета, там построены концертный зал "Виктория-холл", консерватория. А недавно и кабаре "Мулен-Руж" соорудили, где полуголые красотки канкан отплясывают, сверкая замечательно красивыми попами... И ногами! - добавил он смущенно. - Когда-то улица Корратери служила местом торговли лошадьми, - стал рассказывать Франсуа, - и здесь же располагались многочисленные кузницы, горели горны, всюду подковывали лошадей, чинили рессоры карет. Но, очевидно, превращение Золушки в принцессу началось после того, как в восемнадцатом веке знатный женевец Буассе-Бутилон нашел в развалинах старой кузницы нечто, похожее на скрипку. Он отдал ее реставраторам-мастерам, те бережно ее восстановили, и оказалось, что эта скрипка работы самого Страдивари. Можно только предположить, как она попала в эту кузницу: очевидно, Страдивари, чья карета развалилась, когда он проезжал мимо этих мест, испытывал денежные затруднения и за ремонт кареты, за подковку лошадей заплатил кузнецу, любителю-музыканту, вместо денег скрипкой. Так, с легкой руки хорошего музыканта Буассе-Бутилена улица Корратери постепенно и превратилась в музыкальный центр Женевы. Приехав на улицу Корратери, Федор с удовольствием осмотрел здание великолепного театра оперы и балета и другие здания музыкального центра, но от покупки билетов в кабаре "Мулен-Руж" отказался, несмотря на предложение Франсуа сходить туда, так как неизвестно еще, попадет ли Федор когда-нибудь в Париж, а в женевском "Мулен-Руж" ничуть не хуже. - Ольга разрешила мне только выпить! - пошутил Федор, оправдывая свой отказ. Какая-то птичка, совершенно не известная Федору, мелькнула почти мимо его лица и села неподалеку. Федор хотел спросить у Франсуа, что это за птица, но Франсуа сам уже обратил внимание на нее: - Смотри! - удивленно воскликнул он. - Снежный вьюрок! Что это он залетел в город. Наверное, кто-то держал его в клетке, а он улетел. - А в городе он не живет? - спросил Федор. - До сей минуты не видел! - сознался Франсуа. - Дроздов видел, пищух, стрижей, клушиц. В горах видел беркутов, в лесу глухарей. По берегам рек и озер живут еще чайки. А вьюрков я видел лишь в горах. - А в лесах какая-нибудь живность водится? - поинтересовался Федор. Между прочим, я охотник! И неплохой, - похвалился он. - Водится, водится! - успокоил его Франсуа. - Есть серна, заяц-беляк, куница, лисица. В горах водится каменный козел. А если ты к тому же и рыбак, то к твоим услугам форель, сиг, хариус. Это из самых вкусных рыб. Я-то рыбак! - сообщил он. - Я тоже рыбак! - обрадовался Эр-вин. - Как говорится: "Рыбак рыбака видит издалека"! - Слушай! - удивился Федор. - А почему ты - Эрвин? - У меня мама немецкоговорящая швейцарка, - пояснил Эрвин. - А доля отцов - всегда соглашаться с тем именем, которое выбирает мать. Стемнело сразу, и зажглись фонари. Запахи цветов пьянили, вызывая легкое головокружение. В центре города, там, где Рона вытекала из Женевского озера, Федор обратил внимание, что под одним из мостов, перекинутых через Рону, построена плотина, а на самом мосту здание электростанции. Франсуа охотно сообщил в ответ на вопрос Федора: - Это первая в Женеве электростанция на мосту Пон-де-ля-машин. Ты видишь в плотине старинные люки? Когда глетчеры в жаркие дни начинают усиленно таять, эти люки поднимаются старинными цепями. - А что такое глетчеры? - не понял Федор. - Рухнувшие в воду Роны куски ледника с гор, - пояснил Франсуа. - Их много бывает там, где Рона впадает в Женевское озеро. - Говорят, что Рону переплыть нельзя, - сказал Федор. Эрвин лишь улыбнулся. - Рону переплыть нельзя лишь после того, как в нее впадает река Арва, коварная и непостоянная. Вот тогда Рона становится столь стремительной, что и на лодке ее пересечь невозможно, сносит. - Еще Юлий Цезарь, чтобы предотвра-а тить вторжение галлов в пределы Римской империи, разрушил мост через Рону. - Римляне были мастера разрушать! - засмеялся Эрвин. - Почему же! - не согласился Франсуа. - Какой акведук они построили! Остатки его, километров одиннадцать, еще сохранились. Это было в эпоху римского господства, когда городом управлял Юлиус Броккус Валериус Бассус. - И куда доходил этот акведук? - поинтересовался Федор. - Заканчивался он возле Женевской крепости, - сказал Франсуа. - А уж оттуда по керамическим трубам вода шла в бани, в дома именитых граждан Женевы и в фонтаны, откуда брали воду неименитые граждане. Лишь в начале двадцатого века под Женевой на глубине от сорока до шестидесяти метров обнаружили водоносные пласты. Эрвин не спеша вел машину по набережной, чтобы Федор мог полюбоваться вечерней Женевой. Неоновые трубки высветили красным название: "Казакова"! - Казакова! - прочитал Федор. - Тот самый соблазнитель? - Да, - подтвердил Эрвин. - Шпион, авантюрист и развратник. - Поэтому и светится красным, как фонарь на улице публичных домов в Роттердаме, - рассмеялся Франсуа. - Протестантская Женева открыла кафе "Казакова" именно на том самом месте набережной, где стоял дом, в котором Казакова в 1750 году трахнул двух сестер Елену и Гедвигу, племянниц женевского пастора. - Тогда таких кафе должно быть по несколько штук в каждом старом городе! заметил Федор. - Особенно в Петербурге.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50