..
Раздвиньте ваши ляжки, матушка, я зашью вас, чтобы у меня больше не было ни братиков, ни сестричек. (Госпожа де Сент-Анж даёт ей большую иглу, в которую продета толстая красная навощённая нить. Эжени зашивает.)
Г-ЖА ДЕ МИСТИВАЛЬ. - О Боже, как больно!
ДОЛЬМАНСЕ, (смеясь, как сумасшедший.) - Бог ты мой! Отличная идея! Она делает тебе честь, моя милая. Мне бы это никогда в голову не пришло.
ЭЖЕНИ, (время от времени прокалывая губы пизды, иногда втыкая иглу в её нутро, а иной раз коля иглой в живот и лобок матери.) - Не обращайте на это внимания, мамаша. Я просто проверяю остриё иглы.
ШЕВАЛЬЕ. - Эта маленькая шлюха хочет, чтобы она истекла кровью до смерти.
ДОЛЬМАНСЕ, (заставив госпожу де Сент-Анж дрочить его, пока он следит за процедурой.) - Господи, как у меня стоит от этого выверта! Эжени, делай больше стежков, чтобы шов был крепче.
ЭЖЕНИ. - Если понадобится, я сделаю больше двухсот... Шевалье, подрочите меня, пока я работаю.
ШЕВАЛЬЕ, (слушаясь.) - Никогда не видел такой порочной девки!
ЭЖЕНИ, (очень возбуждённая.) - Не оскорбляйте меня, шевалье, а то я вас уколю!
Лучше дрочите меня как следует. Пощекочите меня чуточку в жопе, мой дружок что, у вас всего одна рука? Я ничего больше не вижу, смотри, я делаю стежки повсюду... Надо же, моя иголка блуждает то у неё в ляжках, то в сиськах...
О, разъебись, какое наслаждение!..
Г-ЖА ДЕ МИСТИВАЛЬ. - Ты меня разрываешь на куски, мерзкая тварь! Как мне стыдно, что я дала тебе жизнь!
ЭЖЕНИ. - Полно, маменька, успокойтесь. Всё закончено.
ДОЛЬМАНСЕ, (с огромной эрекцией, что дело рук госпожи де Сент-Анж.) Эжени, разрешите мне заняться жопой. Это по моей части.
Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. - У вас так стоит, Дольмансе, что вы из неё сделаете мученицу.
ДОЛЬМАНСЕ. - Какая разница! Разве у нас нет письменного разрешения делать с ней всё, что мы хотим? (Кладёт её на живот, берёт иглу и начиает зашивать ей дырку жопы.)
Г-ЖА ДЕ МИСТИВАЛЬ, (вопит страшным голосом.) - А-а-а!..
ДОЛЬМАНСЕ, (глубоко втыкая иголку в её плоть.) - Тихо, сука! Или я сделаю из твоей жопы фарш... Эжени, подрочите меня!..
ЭЖЕНИ. - Охотно, но при условии, что вы станете колоть её энергичнее, а то, согласитесь, вы почему-то щадите её. Она его дрочит.
Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. - Ради меня, поработайте над этими двумя огромными ягодицами!
ДОЛЬМАНСЕ. - Терпение! Я её скоро нарежу, как бычий огузок. Эжени, вы забываете мои наставленья - вы закрываете головку хуя!
ЭЖЕНИ. - Это потому, что страдания этой суки настолько возбуждают моё воображение, что я уже не знаю, что делаю.
ДОЛЬМАНСЕ. - Ёбаный Бог! Я теряю голову! Сент-Анж, пусть Огюстэн тебя выжопит у меня перед глазами, братец твой пусть поснуёт у тебя в пизде, а сверх того, устройте мне панораму жоп: эта картина меня доконает. (Он прокалывает ягодицы госпожи де Мистиваль, пока выстраивается прошенное им расположение.) Получай, дорогая мамаша, вот так... и ещё раз! (Он вонзает в неё иглу по меньшей мере двадцать раз.)
Г-ЖА ДЕ МИСТИВАЛЬ. - Помилуйте меня, сударь! Я умоляю вас, помилуйте меня... вы меня убиваете...
ДОЛЬМАНСЕ, (озверев от наслаждения.) - Я хотел бы... давно же у меня так не стоял, никогда не думал, что это возможно после стольких семяизвержений.
Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ, (выполняя его приказ.) - Мы расположились так, как нужно, Дольмансе?
ДОЛЬМАНСЕ. - Огюстэн, повернись немножко вправо, жопа недостаточно видна, пусть он наклонится ниже, я должен видеть дырку.
ЭЖЕНИ. - Вот блядь, смотрите, она вся в крови!
ДОЛЬМАНСЕ. - Да, много крови, не правда ли? Ну, а остальные готовы? Я же через минуту орошу бальзамом жизни нанесённые мною раны.
Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. - Да, мой сладкий, да... я захожусь... мы подходим к концу одновременно...
ДОЛЬМАНСЕ, (он завершил своё дело, и спуская, остервенело колет ягодицы своей жертвы.) - О, трижды ёбаный Бог... моя сперма изливается... она пропадает... Эжени, направьте её на бока, которые я изувечил... о блядь!
всё...
больше не осталось... ну почему слабость сменяет такую яркую страсть?
Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. - Еби, еби меня братец, я кончаю!.. Огюстэну:
Пошевеливайся же, великий мудак! Ты что, не знаешь, что, когда я кончаю, ты должен глубже засаживать мне в жопу! О великий Боже, до чего же сладко, когда тебя ебут двое мужчин... (Группа размыкается.)
ДОЛЬМАНСЕ. - Ну, теперь мы всё обговорили. (Обращаясь к госпоже де Мистиваль.) Эй, шлюха, можешь одеваться и уходить, когда пожелаешь. Знай, что твой муж позволил нам проделать всё, что мы над тобой проделали. Мы тебе говорили, а ты не верила. (Он показывает ей письмо.) Пусть это будет тебе уроком, напоминающим, что твоя дочь достаточно взрослая, чтобы делать то, что ей вздумается, что она любит ебаться, что она была рождена для ебли и что если ты сама не хочешь ебаться, то самое лучшее - оставить её в покое. Убирайся!
Шевалье тебя проводит до дому. Попрощайся со всеми, потаскуха! На колени, поклонись дочери и проси её прощения за своё омерзительное к ней отношение...
Эжени, отвесьте-ка своей матушке две хорошие оплеухи, а когда она будет у порога, помогите ей его переступить несколькими похотливыми пинками в жопу.
Всё это исполняется. Прощай, шевалье. Смотри, не выеби мадам по дороге - помни, что она зашита и что у неё сифилис. (После ухода шевалье и госпожи де Мистиваль.) Ну, а теперь, друзья, давайте пообедаем, а потом все четверо ляжем спать... в одну постель. Да, это был насыщенный день. Я обедаю с особым аппетитом и сплю исключительно крепко, когда в течение дня я хорошенько измараю себя тем, что наши дураки называют преступлениями.
1795
Перевод Михаила Армалинского.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Франсуа де Фенелон (1651 - 1715), французский архиепископ и писатель, известный своим чрезмерным благочестием. В 1687 году он написал трактат о воспитании девушек. (прим. перев).
2. см. Анекдоты Прокопия.
3. Адам, как и Ной был не чем иным, как реставратором рода человеческого. В результате страшного катаклизма Адам остался на Земле один, как и Ной при аналогичных обстоятельствах. Однако предание о кровесмешении Адама до нас не дошло, тогда как предание о Ное сохранилось.
4. Этот пункт будет подробно освещён далее, посему мы пока ограничиваемся лишь изложением основ системы, которая будет разрабатываться позже.
5. см. Светоний и Дион Кассий.
6. см. История Зингуа, королевы Анголы.
7. см. История Зингуа, королевы Анголы, написанная миссионером.
8. Отравительницы, жившие в период царствования короля Луи 14. (прим.
перев).
9. Сократ считал, что единственной целью педерастии, которой он предавался, является забота о моральном совершенстве своего возлюбленного. (прим.
перев).
10. Так у де Сада: во-вторых написано дважды. Подобные погрешности в тексте встречаются весьма часто. (прим. перев).
11. В последующей части этого произведения даётся более детальное исследование данного предмета, который здесь рассматривается нами лишь на уровне анализа, причём весьма грубого и схематичного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
Раздвиньте ваши ляжки, матушка, я зашью вас, чтобы у меня больше не было ни братиков, ни сестричек. (Госпожа де Сент-Анж даёт ей большую иглу, в которую продета толстая красная навощённая нить. Эжени зашивает.)
Г-ЖА ДЕ МИСТИВАЛЬ. - О Боже, как больно!
ДОЛЬМАНСЕ, (смеясь, как сумасшедший.) - Бог ты мой! Отличная идея! Она делает тебе честь, моя милая. Мне бы это никогда в голову не пришло.
ЭЖЕНИ, (время от времени прокалывая губы пизды, иногда втыкая иглу в её нутро, а иной раз коля иглой в живот и лобок матери.) - Не обращайте на это внимания, мамаша. Я просто проверяю остриё иглы.
ШЕВАЛЬЕ. - Эта маленькая шлюха хочет, чтобы она истекла кровью до смерти.
ДОЛЬМАНСЕ, (заставив госпожу де Сент-Анж дрочить его, пока он следит за процедурой.) - Господи, как у меня стоит от этого выверта! Эжени, делай больше стежков, чтобы шов был крепче.
ЭЖЕНИ. - Если понадобится, я сделаю больше двухсот... Шевалье, подрочите меня, пока я работаю.
ШЕВАЛЬЕ, (слушаясь.) - Никогда не видел такой порочной девки!
ЭЖЕНИ, (очень возбуждённая.) - Не оскорбляйте меня, шевалье, а то я вас уколю!
Лучше дрочите меня как следует. Пощекочите меня чуточку в жопе, мой дружок что, у вас всего одна рука? Я ничего больше не вижу, смотри, я делаю стежки повсюду... Надо же, моя иголка блуждает то у неё в ляжках, то в сиськах...
О, разъебись, какое наслаждение!..
Г-ЖА ДЕ МИСТИВАЛЬ. - Ты меня разрываешь на куски, мерзкая тварь! Как мне стыдно, что я дала тебе жизнь!
ЭЖЕНИ. - Полно, маменька, успокойтесь. Всё закончено.
ДОЛЬМАНСЕ, (с огромной эрекцией, что дело рук госпожи де Сент-Анж.) Эжени, разрешите мне заняться жопой. Это по моей части.
Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. - У вас так стоит, Дольмансе, что вы из неё сделаете мученицу.
ДОЛЬМАНСЕ. - Какая разница! Разве у нас нет письменного разрешения делать с ней всё, что мы хотим? (Кладёт её на живот, берёт иглу и начиает зашивать ей дырку жопы.)
Г-ЖА ДЕ МИСТИВАЛЬ, (вопит страшным голосом.) - А-а-а!..
ДОЛЬМАНСЕ, (глубоко втыкая иголку в её плоть.) - Тихо, сука! Или я сделаю из твоей жопы фарш... Эжени, подрочите меня!..
ЭЖЕНИ. - Охотно, но при условии, что вы станете колоть её энергичнее, а то, согласитесь, вы почему-то щадите её. Она его дрочит.
Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. - Ради меня, поработайте над этими двумя огромными ягодицами!
ДОЛЬМАНСЕ. - Терпение! Я её скоро нарежу, как бычий огузок. Эжени, вы забываете мои наставленья - вы закрываете головку хуя!
ЭЖЕНИ. - Это потому, что страдания этой суки настолько возбуждают моё воображение, что я уже не знаю, что делаю.
ДОЛЬМАНСЕ. - Ёбаный Бог! Я теряю голову! Сент-Анж, пусть Огюстэн тебя выжопит у меня перед глазами, братец твой пусть поснуёт у тебя в пизде, а сверх того, устройте мне панораму жоп: эта картина меня доконает. (Он прокалывает ягодицы госпожи де Мистиваль, пока выстраивается прошенное им расположение.) Получай, дорогая мамаша, вот так... и ещё раз! (Он вонзает в неё иглу по меньшей мере двадцать раз.)
Г-ЖА ДЕ МИСТИВАЛЬ. - Помилуйте меня, сударь! Я умоляю вас, помилуйте меня... вы меня убиваете...
ДОЛЬМАНСЕ, (озверев от наслаждения.) - Я хотел бы... давно же у меня так не стоял, никогда не думал, что это возможно после стольких семяизвержений.
Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ, (выполняя его приказ.) - Мы расположились так, как нужно, Дольмансе?
ДОЛЬМАНСЕ. - Огюстэн, повернись немножко вправо, жопа недостаточно видна, пусть он наклонится ниже, я должен видеть дырку.
ЭЖЕНИ. - Вот блядь, смотрите, она вся в крови!
ДОЛЬМАНСЕ. - Да, много крови, не правда ли? Ну, а остальные готовы? Я же через минуту орошу бальзамом жизни нанесённые мною раны.
Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. - Да, мой сладкий, да... я захожусь... мы подходим к концу одновременно...
ДОЛЬМАНСЕ, (он завершил своё дело, и спуская, остервенело колет ягодицы своей жертвы.) - О, трижды ёбаный Бог... моя сперма изливается... она пропадает... Эжени, направьте её на бока, которые я изувечил... о блядь!
всё...
больше не осталось... ну почему слабость сменяет такую яркую страсть?
Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. - Еби, еби меня братец, я кончаю!.. Огюстэну:
Пошевеливайся же, великий мудак! Ты что, не знаешь, что, когда я кончаю, ты должен глубже засаживать мне в жопу! О великий Боже, до чего же сладко, когда тебя ебут двое мужчин... (Группа размыкается.)
ДОЛЬМАНСЕ. - Ну, теперь мы всё обговорили. (Обращаясь к госпоже де Мистиваль.) Эй, шлюха, можешь одеваться и уходить, когда пожелаешь. Знай, что твой муж позволил нам проделать всё, что мы над тобой проделали. Мы тебе говорили, а ты не верила. (Он показывает ей письмо.) Пусть это будет тебе уроком, напоминающим, что твоя дочь достаточно взрослая, чтобы делать то, что ей вздумается, что она любит ебаться, что она была рождена для ебли и что если ты сама не хочешь ебаться, то самое лучшее - оставить её в покое. Убирайся!
Шевалье тебя проводит до дому. Попрощайся со всеми, потаскуха! На колени, поклонись дочери и проси её прощения за своё омерзительное к ней отношение...
Эжени, отвесьте-ка своей матушке две хорошие оплеухи, а когда она будет у порога, помогите ей его переступить несколькими похотливыми пинками в жопу.
Всё это исполняется. Прощай, шевалье. Смотри, не выеби мадам по дороге - помни, что она зашита и что у неё сифилис. (После ухода шевалье и госпожи де Мистиваль.) Ну, а теперь, друзья, давайте пообедаем, а потом все четверо ляжем спать... в одну постель. Да, это был насыщенный день. Я обедаю с особым аппетитом и сплю исключительно крепко, когда в течение дня я хорошенько измараю себя тем, что наши дураки называют преступлениями.
1795
Перевод Михаила Армалинского.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Франсуа де Фенелон (1651 - 1715), французский архиепископ и писатель, известный своим чрезмерным благочестием. В 1687 году он написал трактат о воспитании девушек. (прим. перев).
2. см. Анекдоты Прокопия.
3. Адам, как и Ной был не чем иным, как реставратором рода человеческого. В результате страшного катаклизма Адам остался на Земле один, как и Ной при аналогичных обстоятельствах. Однако предание о кровесмешении Адама до нас не дошло, тогда как предание о Ное сохранилось.
4. Этот пункт будет подробно освещён далее, посему мы пока ограничиваемся лишь изложением основ системы, которая будет разрабатываться позже.
5. см. Светоний и Дион Кассий.
6. см. История Зингуа, королевы Анголы.
7. см. История Зингуа, королевы Анголы, написанная миссионером.
8. Отравительницы, жившие в период царствования короля Луи 14. (прим.
перев).
9. Сократ считал, что единственной целью педерастии, которой он предавался, является забота о моральном совершенстве своего возлюбленного. (прим.
перев).
10. Так у де Сада: во-вторых написано дважды. Подобные погрешности в тексте встречаются весьма часто. (прим. перев).
11. В последующей части этого произведения даётся более детальное исследование данного предмета, который здесь рассматривается нами лишь на уровне анализа, причём весьма грубого и схематичного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55