Рекс гавкнул пару раз, но быстро унялся. Должно быть, все-таки допер своим собачьим умишком, что Лена его хозяйке ничего плохого не сделает.
— Не больно? — осведомилась Лена на ходу. — Не сильно тряско?
— Терпимо… — отозвалась Петровна. — Дай тебе бог здоровья, дочка…
Вообще-то Лена ей скорее во внучки годилась, потому что по опытному старушечьему взгляду — зрение у Петровны восстановилось до прежнего уровня — навряд ли этой молодке тридцатник сравнялся.
Лена вышла со двора не через щель между домами, а через подъезд, вошла через черный ход, а вышла через парадное. Петровна аж подивилась, как у нее ловко получается двери открывать — при наличии груза на спине да еще и рюкзачка спереди.
— Опоздала ты родиться, — ни с того ни с сего заметила старая. — На войне бы раненых выносила. Героя бы дали…
— А вы что, воевали? — спросила, отдуваясь, Лена.
— Бог миловал, — ответила Петровна. — На заводе работала, а оттуда, даже если сама попросишься, не больно отпускали. Воевала бы — так мне бы пенсию побольше начислили.
Пересекли переулок, обогнули мусорные баки, да так быстро!
— Вон тот — наш подъезд… — пояснила увечная. — Ты хоть передохни, Леночка! Чуть не бегом бежишь.
— Вот в подъезде и передохну. Высоко там подниматься?
— Третий этаж. Лифта-то нет, учти…
В подъезде Лена и впрямь немного передохнула, усадив свою подопечную на ступеньку. Рекс разгавкался — будто поторапливал, а кроме того, носился туда-сюда по лестнице, раза три пробежавшись снизу до третьего этажа и обратно.
— Ох и балбес же он у вас! — без особого раздражения проворчала Лена. — Так и вертится под ногами! Это ведь он вас с ног сшиб, я видела.
— Жива осталась — и то ладно. Уж больно рада, что Рексик нашелся. Такого себе навыдумывала — аж смешно вспоминать.
Хоть и с грузом на спине, а все же Лена добралась до третьего этажа побыстрее, чем Петровна, когда на своих двоих ходила. Конечно, не так легко ей это далось, аж пар от девчонки шел, но все-таки дотащила, не уронила и сама не споткнулась и даже лапы Рексу не отдавила.
— Все, милая, дошли! — совсем повеселела Петровна. — Подмогни еще, я дверь открою.
Старушка достала ключи, отперла дверь и, опираясь на плечо Лены, вошла в темную прихожую и кряхтя присела на потертое кресло. Лена зажгла свет, захлопнула дверь, осмотрелась:
— Так вы чего, совсем одна живете?
— Нет, не одна, с Рексиком… — вымученно пошутила Анна Петровна. — Все живая душа, хоть и глупая.
— И вы еще не хотите, чтоб я «Скорую» вызвала?! — нахмурилась Лена, помогая хозяйке снять пальто и валенки. — Как же вы в магазин ходить будете? Или голодовку объявите?
— А у меня клюшка есть. Иногда ноги прихватывает так, что только на трех ногах и могу ходить. Дело привычное…
— Нет, — строго сказала Лена. — А вдруг у вас там трещина или даже перелом? Мало ли, какие осложнения могут быть? Тем более что у вас и телефона нет.
— Чему быть — того не миновать, — вздохнула Петровна. — Все одно от смерти не убежишь… Хоть на трех ногах, хоть на двух.
— Вы этот фатализм бросьте! Я звоню в «Скорую».
Лена вытащила сотовый телефон.
— Алло! «Скорая»? Пожилая женщина упала на улице. Да, в сознании, но ходить не может. Сильный ушиб бедра, это как минимум. Адрес? Федотовская, сорок пять, квартира тридцать. Фамилия?
— Кузовлева Анна Петровна, — подсказала хозяйка. — Ой, зря ты это сделала…
КТО Ж О РЕКСЕ ПОЗАБОТИТСЯ?
Не обратив внимания на эту реплику, Лена повторила в трубку адрес Петровны, сообщила диспетчеру возраст больной и с чувством исполненного долга произнесла:
— Обещали в течение часа. Лекари!
Лена помогла старой добраться до дивана и улечься на правый бок. Левый у Петровны саднил все сильнее — оттаял в тепле, что ли? Но ее не только это заботило, как выяснилось.
— Батюшки, — глянув на часы, взволнованно произнесла Анна Петровна, — десять минут двенадцатого уже! Да плюс час, если они не опоздают… Это уж за полночь получится! Тебе далеко ехать?!
— Доберусь, не волнуйтесь! — беспечно заявила Лена.
— Как не волнуйтесь?! — вскинулась Петровна. — Да ведь сейчас на улицах даже белым днем режут, бывает. Маньяки один за одним появляются — девок насилуют и убивают. А уж грабежу — с ума сойти! Недели две назад у соседки часов в семь вечера в трех шагах от подъезда сумку вырвали. Родня-то твоя небось изведется вся, пока дожидаться будет. Ты ведь на каникулы к родне приехала, верно?
— К родне… — поспешно кивнула Лена. — Только они волноваться не будут. Не такие люди по жизни. Не хлопотливые. А насчет всяких опасностей, так это ничего, город у вас, между прочим, вполне спокойный и тихий. По сравнению с Москвой и Питером, конечно.
— Не знаю, как там Москва, а у нас тоже не сахар. В общем, оставайся-ка ты здесь до утра. За Рексом присмотришь, ежели вдруг меня прямо сейчас в больницу спровадят. Утречком прогуляешь его, а потом позвони в двадцать девятую квартиру, Александре Семеновне, я ей записку напишу — отдашь ей и Рекса, и ключи мои. Можно бы и сейчас ей собаку отвести, но она спать рано ложится — беспокоить неудобно, да и не откроет в двенадцатом часу ночи. А ты родне позвони, мол, так и так, жива-здорова, утром приеду. Раз у тебя эта пищалка имеется, то предупреди их.
— Ну, Анна Петровна! — изумленно раскрыла глаза Лена. — Вы же меня совсем не знаете, а ключи от квартиры доверить хотите. А вдруг я воровка, шпана, оторви и брось какая-нибудь?
— Во-первых, воровать у меня нечего — сама видишь. А во-вторых, я нутром чую, что девушка ты добрая и честная. О чужой старухе заботу проявила, не побоялась подойти, растормошить, хотя меня и за пьяницу можно было принять, и за бомжиху, и за готовую покойницу… Ведь могла бы мимо пройти? Мало ли людей на снегу валяется… А ты не прошла, пожалела. Значит, хорошая, добрая. Мне за тебя бога молить надо. И ежели с тобой что-то случится оттого, что я тебя среди ночи не приютила, — на мне грех будет.
Лена ничего не сказала, только вздохнула и покачала головой — должно быть, впервые такую бабушку видела.
— Давайте я вам чаю согрею? — предложила она. — У вас чай есть? А то у меня свой имеется. В дорогу с собой брала…
— Так ты что, — догадалась Петровна, — еще и не заходила к родне? Прямо с вокзала небось?
— В общем-то, да… — призналась Лена. — Я улицы спутала. У вас тут Федотовская, а мне надо было на Федоровскую, оказывается. В записке нечетко написано было.
— Та-ак… Выходит, ты еще и не знаешь, куда заехала! — сквозь боль усмехнулась Анна Петровна. — Федоровская-то на другом конце города. Считай, что за городом уже, в Лавровке, вот как! Туда на двух автобусах ехать надо. Даже если сейчас побежишь бегом, то успеешь только на тот, что от нас в центр идет. У нас он тут в одиннадцать двадцать останавливается, а до места двадцать минут едет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133
— Не больно? — осведомилась Лена на ходу. — Не сильно тряско?
— Терпимо… — отозвалась Петровна. — Дай тебе бог здоровья, дочка…
Вообще-то Лена ей скорее во внучки годилась, потому что по опытному старушечьему взгляду — зрение у Петровны восстановилось до прежнего уровня — навряд ли этой молодке тридцатник сравнялся.
Лена вышла со двора не через щель между домами, а через подъезд, вошла через черный ход, а вышла через парадное. Петровна аж подивилась, как у нее ловко получается двери открывать — при наличии груза на спине да еще и рюкзачка спереди.
— Опоздала ты родиться, — ни с того ни с сего заметила старая. — На войне бы раненых выносила. Героя бы дали…
— А вы что, воевали? — спросила, отдуваясь, Лена.
— Бог миловал, — ответила Петровна. — На заводе работала, а оттуда, даже если сама попросишься, не больно отпускали. Воевала бы — так мне бы пенсию побольше начислили.
Пересекли переулок, обогнули мусорные баки, да так быстро!
— Вон тот — наш подъезд… — пояснила увечная. — Ты хоть передохни, Леночка! Чуть не бегом бежишь.
— Вот в подъезде и передохну. Высоко там подниматься?
— Третий этаж. Лифта-то нет, учти…
В подъезде Лена и впрямь немного передохнула, усадив свою подопечную на ступеньку. Рекс разгавкался — будто поторапливал, а кроме того, носился туда-сюда по лестнице, раза три пробежавшись снизу до третьего этажа и обратно.
— Ох и балбес же он у вас! — без особого раздражения проворчала Лена. — Так и вертится под ногами! Это ведь он вас с ног сшиб, я видела.
— Жива осталась — и то ладно. Уж больно рада, что Рексик нашелся. Такого себе навыдумывала — аж смешно вспоминать.
Хоть и с грузом на спине, а все же Лена добралась до третьего этажа побыстрее, чем Петровна, когда на своих двоих ходила. Конечно, не так легко ей это далось, аж пар от девчонки шел, но все-таки дотащила, не уронила и сама не споткнулась и даже лапы Рексу не отдавила.
— Все, милая, дошли! — совсем повеселела Петровна. — Подмогни еще, я дверь открою.
Старушка достала ключи, отперла дверь и, опираясь на плечо Лены, вошла в темную прихожую и кряхтя присела на потертое кресло. Лена зажгла свет, захлопнула дверь, осмотрелась:
— Так вы чего, совсем одна живете?
— Нет, не одна, с Рексиком… — вымученно пошутила Анна Петровна. — Все живая душа, хоть и глупая.
— И вы еще не хотите, чтоб я «Скорую» вызвала?! — нахмурилась Лена, помогая хозяйке снять пальто и валенки. — Как же вы в магазин ходить будете? Или голодовку объявите?
— А у меня клюшка есть. Иногда ноги прихватывает так, что только на трех ногах и могу ходить. Дело привычное…
— Нет, — строго сказала Лена. — А вдруг у вас там трещина или даже перелом? Мало ли, какие осложнения могут быть? Тем более что у вас и телефона нет.
— Чему быть — того не миновать, — вздохнула Петровна. — Все одно от смерти не убежишь… Хоть на трех ногах, хоть на двух.
— Вы этот фатализм бросьте! Я звоню в «Скорую».
Лена вытащила сотовый телефон.
— Алло! «Скорая»? Пожилая женщина упала на улице. Да, в сознании, но ходить не может. Сильный ушиб бедра, это как минимум. Адрес? Федотовская, сорок пять, квартира тридцать. Фамилия?
— Кузовлева Анна Петровна, — подсказала хозяйка. — Ой, зря ты это сделала…
КТО Ж О РЕКСЕ ПОЗАБОТИТСЯ?
Не обратив внимания на эту реплику, Лена повторила в трубку адрес Петровны, сообщила диспетчеру возраст больной и с чувством исполненного долга произнесла:
— Обещали в течение часа. Лекари!
Лена помогла старой добраться до дивана и улечься на правый бок. Левый у Петровны саднил все сильнее — оттаял в тепле, что ли? Но ее не только это заботило, как выяснилось.
— Батюшки, — глянув на часы, взволнованно произнесла Анна Петровна, — десять минут двенадцатого уже! Да плюс час, если они не опоздают… Это уж за полночь получится! Тебе далеко ехать?!
— Доберусь, не волнуйтесь! — беспечно заявила Лена.
— Как не волнуйтесь?! — вскинулась Петровна. — Да ведь сейчас на улицах даже белым днем режут, бывает. Маньяки один за одним появляются — девок насилуют и убивают. А уж грабежу — с ума сойти! Недели две назад у соседки часов в семь вечера в трех шагах от подъезда сумку вырвали. Родня-то твоя небось изведется вся, пока дожидаться будет. Ты ведь на каникулы к родне приехала, верно?
— К родне… — поспешно кивнула Лена. — Только они волноваться не будут. Не такие люди по жизни. Не хлопотливые. А насчет всяких опасностей, так это ничего, город у вас, между прочим, вполне спокойный и тихий. По сравнению с Москвой и Питером, конечно.
— Не знаю, как там Москва, а у нас тоже не сахар. В общем, оставайся-ка ты здесь до утра. За Рексом присмотришь, ежели вдруг меня прямо сейчас в больницу спровадят. Утречком прогуляешь его, а потом позвони в двадцать девятую квартиру, Александре Семеновне, я ей записку напишу — отдашь ей и Рекса, и ключи мои. Можно бы и сейчас ей собаку отвести, но она спать рано ложится — беспокоить неудобно, да и не откроет в двенадцатом часу ночи. А ты родне позвони, мол, так и так, жива-здорова, утром приеду. Раз у тебя эта пищалка имеется, то предупреди их.
— Ну, Анна Петровна! — изумленно раскрыла глаза Лена. — Вы же меня совсем не знаете, а ключи от квартиры доверить хотите. А вдруг я воровка, шпана, оторви и брось какая-нибудь?
— Во-первых, воровать у меня нечего — сама видишь. А во-вторых, я нутром чую, что девушка ты добрая и честная. О чужой старухе заботу проявила, не побоялась подойти, растормошить, хотя меня и за пьяницу можно было принять, и за бомжиху, и за готовую покойницу… Ведь могла бы мимо пройти? Мало ли людей на снегу валяется… А ты не прошла, пожалела. Значит, хорошая, добрая. Мне за тебя бога молить надо. И ежели с тобой что-то случится оттого, что я тебя среди ночи не приютила, — на мне грех будет.
Лена ничего не сказала, только вздохнула и покачала головой — должно быть, впервые такую бабушку видела.
— Давайте я вам чаю согрею? — предложила она. — У вас чай есть? А то у меня свой имеется. В дорогу с собой брала…
— Так ты что, — догадалась Петровна, — еще и не заходила к родне? Прямо с вокзала небось?
— В общем-то, да… — призналась Лена. — Я улицы спутала. У вас тут Федотовская, а мне надо было на Федоровскую, оказывается. В записке нечетко написано было.
— Та-ак… Выходит, ты еще и не знаешь, куда заехала! — сквозь боль усмехнулась Анна Петровна. — Федоровская-то на другом конце города. Считай, что за городом уже, в Лавровке, вот как! Туда на двух автобусах ехать надо. Даже если сейчас побежишь бегом, то успеешь только на тот, что от нас в центр идет. У нас он тут в одиннадцать двадцать останавливается, а до места двадцать минут едет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133