— Очаровательно! — всплеснул руками Ромасик. — Как будто на вас сшито! Сейчас я вас чуточку причешу…
— Можно мне свое куда-нибудь повесить? — спросила Лена, которая пристроила всю свою обычную одежду на плечики, оставив «марго-байкал» в куртке. Конечно, ей не хотелось, чтоб пистолет как-нибудь случайно вывалился.
— Пожалуйста, пожалуйста! Вон там, с краешку, чтоб долго не искать.
Пристраивая плечико на вешалку в гардеробной, Лена с удивлением обнаружила, что ни Федюсика, ни Шурочки в этом помещении нет. Никаких дверей, кроме двери, ведущей в фотостудию, вроде бы в гардеробной не имелось. Куда же они подевались?
В студии обнаружился только Ромасик, который включил малый свет около «парикмахерского» кресла и, сидя перед зеркалом, плавными, чисто бабскими движениями подправлял какие-то детали своей мордашки.
Лена, конечно, тоже полюбопытствовала и получше рассмотрела себя в зеркало. В артистки она, правда, никогда не мечтала попасть, но все же посмотреть на себя в мужском наряде было занятно. Правда, Ромасик гораздо больше походил на женщину, чем она на мужчину, но все же юноша во фраке, которого Лена увидела в зеркале, ей лично понравился.
— Так, — заторопился Ромасик и поднялся с кресла. Только сейчас Лена обнаружила, что Ромасик даже на высоких каблуках заметно ниже ее ростом, да и в плечах поуже. Правда, лаковые полуботинки тоже имели довольно высокие каблуки, добавлявшие Лене пару сантиметров роста.
— Сейчас я вас причешу как надо, — пропел Ромасик. — Будете почти настоящим денди…
— Может быть, может быть… — нервно усмехнулась Лена. — Только у меня для денди кое-что в избытке, а самого главного — не хватает.
— Ну, насчет того, что в избытке, — хмыкнул Ромасик, — это не страшно. Вы же не мужчину будете изображать, а женщину с некими странностями в характере. Что же касается отсутствия «самого главного», то и это не проблема. Вы что, никогда о фаллоимитаторах не слыхали?
— Вообще-то слышала… — смущенно пробормотала Лена. — Только никогда не пользовалась.
— Ничего, это дело наживное! — знойно хохотнул Ромасик, расчесывая Ленину прическу на прямой пробор. — Как вам? По-моему, очень романтично! Теперь аккуратно наденем масочку…
— Нас там еще не заждались? — побеспокоилась Лена, хотя ей, вообще-то, это было до фени. Просто она побаивалась, что весь съемочный процесс затянется и Федюсик с Ромасиком не успеют сделать ей загранпаспорт до десяти вечера. Правда, с трудом верилось, что Лену все-таки сумеют отсюда на чем-то вывезти. Бульдозер, что ли, подгонят? Или танк где-нибудь одолжат? Снегопад не унимался, и не похоже было, что он скоро стихнет.
— Ну вот и все! — удовлетворенно произнес Ромасик, аккуратно пристраивая на Лену цилиндр. — Чайльд Гарольд, да и только.
Лена вновь перешла в гардеробную, не без волнения размышляя над тем, что ей, собственно, предстоит. Пакость, конечно, извращенство в квадрате, но все-таки загранпаспорт — вещь полезная. Можно и потерпеть.
Тут Лена поймала себя на мысли, что где-то в глубине души у нее нарастает какое-то тайное, очень стыдное, но приятное возбуждение. Правда, нарастание это шло медленно, а главное — неустойчиво. Лена то и дело начинала вновь ощущать жуткий стыд и желание отсюда смыться.
Ромасик потушил свет у зеркала, вошел в гардеробную, запер за собой дверь и подцепил Лену под локоть:
— Идемте, сэр… — не иначе он уже стал вживаться в образ любовницы молодого денди.
Лена хотела спросить: «Куда, тут же нет дверей?», но Ромасик уже подвел ее к шкафу, открыл створки, а затем, сдвинув плечики с платьями к правой стенке, снял широкую доску в нижней части шкафа. Под ней оказался продолговатый прямоугольный люк и деревянная лестница со ступеньками, уводящими куда-то вниз.
— Классно! — порадовалась Лена. — Прямо как в старинном замке.
— Конечно, — ухмыльнулся Ромасик. — У нас тут. и привидения погуливают… Прошу!
Наверно, эту лестницу можно было бы назвать «винтовой», если б кто-нибудь когда-нибудь видел винты квадратного сечения. Лестница была устроена внутри бревенчатого сруба. Прямо от шкафа пять ступенек с перильцами уходили вниз под углом, дальше располагалась площадочка полметра на полметра, потом еще пять ступенек перпендикулярно к первым, опять площадочка, еще поворот на девяносто градусов, и так далее. Конечно, в цилиндре топать тут было неудобно, и, чтоб не цепляться им за нависающие друг над другом лесенки, Лена сняла его и понесла под мышкой.
Когда Лена в сопровождении Ромасика прошла всю лестницу, то поняла, что спустилась со второго этажа прямо в подвал, минуя первый этаж.
Здесь находилась еще одна, подвальная студия, предназначенная, как видно, специально для порнографических видеосъемок. Она была побольше, так как занимала площадь, равную фотостудии и гардеробной вместе взятым. Впрочем, весь этот простор был разгорожен тонкими фанерными перегородками на отдельные отсеки.
Непосредственно у двери, ведущей на лестницу, располагалось что-то типа монтажной или аппаратной, а рядом, за перегородкой — не то реквизиторская, не то осветительская. Дальше начинались «съемочные павильоны», то есть четыре небольшие клетушки, в каждой из которых был сооружен соответствующий интерьер. В одной была устроена «комната горничной», в другой нечто вроде гостиной с камином, паркетом и диванчиком, в третьей — «господская спальня», в четвертой — «кабинет хозяина», со старинным письменным столом, креслом, книжным шкафом и так далее. Еще была душевая кабинка, но уже небось не для съемок, а чтоб «артисты» могли слегка подмыться.
Федюсик и Шурочка обнаружились в «господской спальне». Они тоже нарядились в костюмы. Шурочка переоделась в одежду горничной, а Федюсик нарядился в военный виц-мундир, которые российским офицерам полагалось носить на балах и иных светских мероприятиях вместо полковой формы. Фиг его знает, где он эту древность раздобыл (возможно, и не древность, а новодел какой-то), но, конечно, сам Федюсик на доблестного офицера никак не походил. Тем более что даже Лена, которая высшего и даже среднего образования не имела, но художественных фильмов посмотрела достаточно, как-то исподволь помнила, что военные в ту эпоху, к которой относился мундир, стриглись коротко и не носили бород, а только усы и бакенбарды. Да и вообще на Федюсике этот мундир висел как на вешалке, а белые штаны со штрипками — по идее, довольно узкие — выглядели чуть ли не запорожскими шароварами.
Впрочем, покамест сам Федюсик лезть в кадр не собирался. Он расставлял свет вокруг кровати горничной, на которой возлежала Шура, а потом подбегал к солидной видеокамере, установленной на штативе, и заглядывал в видоискатель.
— Нормально! — сказал он наконец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133