Несмотря на то, что варвар с пренебрежением
относился к этим царапинам, Мюриэла отвела его во двор за
храмом, где журчал небольшой фонтан, промыла раны,
нанесенные когтями и зубами монстра, и перевязала их
полосками материи, оторванными от подола туники. Потом они
пробрались в комнатку за помостом и, сменяя друг друга,
сладко проспали целые сутки.
* * *
Когда киммериец в очередной раз открыл глаза, то понял,
что наступило утро. В каморку проникали рассеянные
солнечные лучи; голова Конана покоилась на коленях
прислонившейся к стене девушки.
Потянувшись, как огромный кот, варвар нащупал рукоять
меча и поднялся на ноги.
- Самое время перекусить, - заявил он. - Пойду проведаю
наших лошадок и прихвачу сумки. Вот тебе на всякий случай
мой кинжал - если высохшая мумия сунется сюда, проткни ее
глотку.
Поднявшись по винтовой лестнице в помещение, где из
окна-бойницы свешивалась оставленная им веревка, киммериец
собирался уже соскользнуть вниз, как вдруг заметил некое
движение - довольно далеко, почти у самых стен Кассали.
Приглядевшись, он различил множество черных точек; судя по
всему, то были всадники, направлявшиеся в сторону храма.
- Отлично! Гости явятся к нам даже быстрей, чем я
ожидал, - пробормотал себе под нос Конан. - Надо бы
спрятать лошадей, а то они поймут, что кто-то прибыл в храм
пораньше их.
Очутившись внизу, киммериец отвязал лошадок, потом
взлетел в седло одной из них и, ведя двух других в поводу,
помчался к видневшейся неподалеку опушке леса. Спустя
недолгое время он, укрыв своих скакунов и забрав сумки, уже
преодолевал склон ома, на котором высилось святилище.
Птицей взлетев по веревке, Конан подтянул ее вверх и,
наклонившись над лестничным проемом, крикнул Мюриэле, что к
храму приближаются всадники, а значит, самое время ей
представь в образе богини. Бросив вниз сверток, в котором
находилась приготовленная им одежда, он вернулся к окну.
Всадники были уже близко - целая кавалькада поднималась по
склону холма. Кубарем скатившись по ступенькам, он
поторопил девушку:
- Скорей, моя красавица! Они сейчас будут здесь! Ты
хорошо помнишь, что тебе нужно сказать?
- Помню... но мне почему-то страшно, так страшно! Ведь
тогда, в Кешане, наша затея провалилась, и ты помнишь, что
было потом...
- Тогда было совсем другое дело! В кешанском храме
бродили эти мерзкие демоны, слуги тамошних жрецов. А
здесь, хвала Митре, мы не встретили пока никаких жутких
созданий - только ту громадную обезьяну. А она теперь
подохла и не сможет никому причинить вреда. И ты забываешь
самое главное - я с тобой! Так что не бойся и поторопись,
девочка!
И, схватив Мюриэлу за руку, он потащил ее в маленькую
комнатку за помостом.
Вскоре они услышали гулкий топот копыт, скрип седел и
возбужденные людские голоса. Судя по этим звукам, всадники
спешивались у ворот; затем раздался грохот отодвигаемых
засовов.
- У жрецов, конечно, есть ключи, - прошептал киммериец,
поглядывая в смотровую щель.
Вскоре в круглый зал с колоннами вошла большая группа
сановников и стражей. В центре величественно шествовал
высокий чернокожий мужчина с курчавыми седыми волосами,
которые венчала корона из червонного золота, в виде сокола,
расправившегося крылья. Конан догадался, что в святилище
пожаловал сам король Лалибеа, владыка Пунта. Спешивший вслед
а ним тощий человек в развевающихся пурпурных с золотом
одеждах был, несомненно, верховным жрецом Зарамбой.
Короля и Зарамбу сопровождал отряд чернокожих
воинов-путнийцев, вооруженных копьями и круглыми щитами из
кожи носорога. Затем - тут Конан непроизвольно вздрогнул -
они увидели как между колоннами появился стигиец Тут-Мекри,
а с ним - две дюжины наемников, среди которых были
кешанские копьеносцы и лучники из Шема.
Киммериец стиснул кулаки - его враг находился прямо
перед ним.
* * *
Тут-Мекри, поклонявшийся Великому Сету, не испытывал
страха, попав в это священное для пунтийцев место. Пожалуй,
наоборот - он осматривал его со злорадством и даже
усмехнулся про себя, вспоминая неудачу, постигшую в
подобном же храме его бывшего и ныне покойного компаньона.
Король Пунта и верховный жрец прибыл в храм Небетет
испросить у богини совета в весьма важном деле. Несмотря на
то, что доводы пришельца из Стигии, предупреждавшего о
вражеском вторжении, были весьма убедительны, отличавшейся
осторожностью и рассудительностью король все еще сомневался.
А тут подоспело сообщение из Алкменона, что в Кассали
направляются смутьяны и богохульники, нарушившие покой
священного храма. Верховный жрец Зарамба, принесший то
известие, посоветовал Лалибеа наведаться в святилище. Совет
был мудр: прежде, чем предпринимать какие-либо действия,
стоило ознакомиться с мнением богини Небетет.
Итак, на рассвете король, верховный жрец и их свита
направились к храму. Сопровождавшего владыку Пунта стигийца
Тут-Мекри это мероприятие совсем не привело в восторг.
Правда, к мнению местных божков он был равнодушен, зато
весьма опасался их фанатичных слуг, да и кешанские события
были слишком свежи в его памяти. Тем более, что жрецы Пунта
не особенно жаловали явно втиравшегося в доверие к королю
стигийца. Почувствовал пробежавший по спине озноб - и
приписав его сквозняку, - Тут-Мекри вздрогнул. Ему вдруг
почудилось, что визит в это святилище чернокожих затеян
неспроста. Быть может, это ловушка, которая стоит ему жизни?
Но этого он не знал.
* * *
Когда процессия подъехала к воротам храма, Зарамба
расставив чернокожих воинов таким образом, чтобы они
окружила Тут-Мекри и его людей. Сейчас стигиец подумал, что
это сделано специально, на случай, если начнется
вооруженная стычка - находясь в такой позиции, чернокожие
имели бы определенное преимущество.
Король, за которым следовал верховный жрец, с
благоговейным блеском в глазах приблизился к помосту, где
возвышалось драгоценное изваяние богини. Поставив на
ступени небольшую, украшенную резьбой шкатулку, откинутая
крышка которой позволяла лицезреть переливчатое сверкание
самоцветов, Лалибеа и Зарамба опустились на колени и
поклонились фигуре из слоновой кости, ударив лбами в
мозаичный пол.
1 2 3 4 5 6 7 8
относился к этим царапинам, Мюриэла отвела его во двор за
храмом, где журчал небольшой фонтан, промыла раны,
нанесенные когтями и зубами монстра, и перевязала их
полосками материи, оторванными от подола туники. Потом они
пробрались в комнатку за помостом и, сменяя друг друга,
сладко проспали целые сутки.
* * *
Когда киммериец в очередной раз открыл глаза, то понял,
что наступило утро. В каморку проникали рассеянные
солнечные лучи; голова Конана покоилась на коленях
прислонившейся к стене девушки.
Потянувшись, как огромный кот, варвар нащупал рукоять
меча и поднялся на ноги.
- Самое время перекусить, - заявил он. - Пойду проведаю
наших лошадок и прихвачу сумки. Вот тебе на всякий случай
мой кинжал - если высохшая мумия сунется сюда, проткни ее
глотку.
Поднявшись по винтовой лестнице в помещение, где из
окна-бойницы свешивалась оставленная им веревка, киммериец
собирался уже соскользнуть вниз, как вдруг заметил некое
движение - довольно далеко, почти у самых стен Кассали.
Приглядевшись, он различил множество черных точек; судя по
всему, то были всадники, направлявшиеся в сторону храма.
- Отлично! Гости явятся к нам даже быстрей, чем я
ожидал, - пробормотал себе под нос Конан. - Надо бы
спрятать лошадей, а то они поймут, что кто-то прибыл в храм
пораньше их.
Очутившись внизу, киммериец отвязал лошадок, потом
взлетел в седло одной из них и, ведя двух других в поводу,
помчался к видневшейся неподалеку опушке леса. Спустя
недолгое время он, укрыв своих скакунов и забрав сумки, уже
преодолевал склон ома, на котором высилось святилище.
Птицей взлетев по веревке, Конан подтянул ее вверх и,
наклонившись над лестничным проемом, крикнул Мюриэле, что к
храму приближаются всадники, а значит, самое время ей
представь в образе богини. Бросив вниз сверток, в котором
находилась приготовленная им одежда, он вернулся к окну.
Всадники были уже близко - целая кавалькада поднималась по
склону холма. Кубарем скатившись по ступенькам, он
поторопил девушку:
- Скорей, моя красавица! Они сейчас будут здесь! Ты
хорошо помнишь, что тебе нужно сказать?
- Помню... но мне почему-то страшно, так страшно! Ведь
тогда, в Кешане, наша затея провалилась, и ты помнишь, что
было потом...
- Тогда было совсем другое дело! В кешанском храме
бродили эти мерзкие демоны, слуги тамошних жрецов. А
здесь, хвала Митре, мы не встретили пока никаких жутких
созданий - только ту громадную обезьяну. А она теперь
подохла и не сможет никому причинить вреда. И ты забываешь
самое главное - я с тобой! Так что не бойся и поторопись,
девочка!
И, схватив Мюриэлу за руку, он потащил ее в маленькую
комнатку за помостом.
Вскоре они услышали гулкий топот копыт, скрип седел и
возбужденные людские голоса. Судя по этим звукам, всадники
спешивались у ворот; затем раздался грохот отодвигаемых
засовов.
- У жрецов, конечно, есть ключи, - прошептал киммериец,
поглядывая в смотровую щель.
Вскоре в круглый зал с колоннами вошла большая группа
сановников и стражей. В центре величественно шествовал
высокий чернокожий мужчина с курчавыми седыми волосами,
которые венчала корона из червонного золота, в виде сокола,
расправившегося крылья. Конан догадался, что в святилище
пожаловал сам король Лалибеа, владыка Пунта. Спешивший вслед
а ним тощий человек в развевающихся пурпурных с золотом
одеждах был, несомненно, верховным жрецом Зарамбой.
Короля и Зарамбу сопровождал отряд чернокожих
воинов-путнийцев, вооруженных копьями и круглыми щитами из
кожи носорога. Затем - тут Конан непроизвольно вздрогнул -
они увидели как между колоннами появился стигиец Тут-Мекри,
а с ним - две дюжины наемников, среди которых были
кешанские копьеносцы и лучники из Шема.
Киммериец стиснул кулаки - его враг находился прямо
перед ним.
* * *
Тут-Мекри, поклонявшийся Великому Сету, не испытывал
страха, попав в это священное для пунтийцев место. Пожалуй,
наоборот - он осматривал его со злорадством и даже
усмехнулся про себя, вспоминая неудачу, постигшую в
подобном же храме его бывшего и ныне покойного компаньона.
Король Пунта и верховный жрец прибыл в храм Небетет
испросить у богини совета в весьма важном деле. Несмотря на
то, что доводы пришельца из Стигии, предупреждавшего о
вражеском вторжении, были весьма убедительны, отличавшейся
осторожностью и рассудительностью король все еще сомневался.
А тут подоспело сообщение из Алкменона, что в Кассали
направляются смутьяны и богохульники, нарушившие покой
священного храма. Верховный жрец Зарамба, принесший то
известие, посоветовал Лалибеа наведаться в святилище. Совет
был мудр: прежде, чем предпринимать какие-либо действия,
стоило ознакомиться с мнением богини Небетет.
Итак, на рассвете король, верховный жрец и их свита
направились к храму. Сопровождавшего владыку Пунта стигийца
Тут-Мекри это мероприятие совсем не привело в восторг.
Правда, к мнению местных божков он был равнодушен, зато
весьма опасался их фанатичных слуг, да и кешанские события
были слишком свежи в его памяти. Тем более, что жрецы Пунта
не особенно жаловали явно втиравшегося в доверие к королю
стигийца. Почувствовал пробежавший по спине озноб - и
приписав его сквозняку, - Тут-Мекри вздрогнул. Ему вдруг
почудилось, что визит в это святилище чернокожих затеян
неспроста. Быть может, это ловушка, которая стоит ему жизни?
Но этого он не знал.
* * *
Когда процессия подъехала к воротам храма, Зарамба
расставив чернокожих воинов таким образом, чтобы они
окружила Тут-Мекри и его людей. Сейчас стигиец подумал, что
это сделано специально, на случай, если начнется
вооруженная стычка - находясь в такой позиции, чернокожие
имели бы определенное преимущество.
Король, за которым следовал верховный жрец, с
благоговейным блеском в глазах приблизился к помосту, где
возвышалось драгоценное изваяние богини. Поставив на
ступени небольшую, украшенную резьбой шкатулку, откинутая
крышка которой позволяла лицезреть переливчатое сверкание
самоцветов, Лалибеа и Зарамба опустились на колени и
поклонились фигуре из слоновой кости, ударив лбами в
мозаичный пол.
1 2 3 4 5 6 7 8