К своей костлявой груди он прижимал
неведомый талисман, поблескивавший изумрудным светом.
- Мы снова встретились, киммерийский пес! - раздался
голос Тот-Амона.
- Это наша последняя встреча, стигийский шакал! -
проревел в ответ Конан.
Он не спешил нападать на стигийца, понимая, что голыми
руками одолеть всесильного мага он не сможет. Конан был
озадачен, - пока он спал, Тот-Амон мог убить его, но вместо
этого маг почему-то приказал своим демонам перенести его
на этот дикий берег.
Словно услышав его мысли, Тот-Амон тихо заговорил. Он
говорил долго; голос его постепенно креп и в нем начинали
звучать знакомые Конану властные нотки. Киммериец безмолвно
внимал ему, сложив на груди свои могучие руки.
- Богам было угодно, чтобы ты стал ловцом, а я твоей
добычей. Ты охотился за мной по всему миру. Ты лишил меня
союзников. Вместе с пьяным друидом ты уничтожил великое
братство Черного Кольца. За год до этого ты смог повергнуть
всесильную Белую Руку. В Зимбабве боги вновь были на твоей
стороне. После этого идти мне было уже некуда.
Конан безмолвствовал. Маг вздохнул и продолжил:
- Здесь, на краю света, живут те, кто до прихода
человека правили этим миром. Именно здесь находится
последняя цитадель древнего змеиного племени. Появившись
на Земле, люди тут же стали воевать со змеями и истребили бы
их, если бы те не прибегли к магии, позволившей змеям скрыть
от людей свой истинный облик. Твой предок Кулл-Завоеватель
проведал об этом, и тогда змеиный народ был истреблен
окончательно. И все же нескольким змеям удалось уцелеть.
Я давно знал о том, что они скрываются именно здесь, на
краю света. Я знал и о том, что они все еще хранят надежду
отвоевать у людей то, что, как они считают, должно
принадлежать им по праву. Именно они даровали мне знание,
позволившее мне стать наместником Сета на Западе. Я должен
был низвергнуть всех ваших богов и вернуть в мир истинную
веру. Место Митры, Иштар и асуры должен был занять Великий
Сет. Произойди это, и я стал бы правителем всего этого мира,
мои учителя змеи этому уже не смогли бы помешать.
Все шло как нельзя лучше, пока не появился ты. Я до сих
пор не понимаю того, как тебе удалось сорвать мои планы. Ты
не жрец, не пророк и не волшебник. Ты всего-навсего грубый
невежественный варвар, каким-то чудом оказавшийся на самом
гребне судьбы. Впрочем, возможно, твои западные боги и не
столь примитивны... Я не знаю, то за сила стоит за тобой, но
тебе удалось не только лишить меня власти над миром, но и
обратить меня, величайшего мага Земли, в жалкого беглеца...
Но не все еще потеряно! Я принесу твою бессмертную душу
в жертву Великому Сету. Ты не представляешь себе, сколь
грандиозна эта жертва! Великий Змей тут же вспомнит о своем
преданном слуге и вернет ему свое расположение! И тогда я
соберу змеиное царство и пойду войной на презренное царство
людей!
Конан взревел и, в два прыжка достигнув вершины скалы,
схватил мага за горло. Они упали вниз, на плотный влажный
песок.
Странной и страшной была эта битва воина Света и воина
Тьмы. В эту минуту на Краю Света решалась судьба мира.

8. РЕКВИЕМ ПО ЧАРОДЕЮ
Бросок Конана застал стигийца врасплох. Тело его было
старым и дряхлым, ответить силой на силу он уже не мог. Но
у него было оружье совсем другого рода. Едва пальцы
киммерийца легли на его шею, маг легко коснулся лба Конана
сверкающим камнем.
Лба киммерийца коснулось легкое прохладное дуновение, и
тут же ледяная игла впилась ему в сердце. Он стал терять
сознание, чувствуя, как коченеет его тело. Холодные волны
тьмы увлекали его за собой. Эти черные беспросветные волны
поглотили его тело и теперь боролись с его душой, кружившей
во мгле таинственным вихрем.
Однако Конан так и не разжал своих рук, сошедшихся на
шее его заклятого врага в мертвой схватке. Душа стигийца
тоже покинула тело и погрузилась во тьму. Но борьба
продолжалась и здесь, пусть у противников уже и не было тел.
Мир погрузился в серую думку, где-то вверху кружили черные
звезды, источавшие хладные флюиды.
Стигиец представлялся Конану туманным вихрем. Сам же он
выглядел точно так же. У противников не было даже
определенной формы и все же они как-то боролись друг с
другом.
Здесь все решала некая неизъяснимая сила, которая
лежала в самом основании человека и была его сутью,
придававшей ему в проявленном мире тут или иную форму,
делавшей его тем или иным.
Тот-Амон все наступал и наступал, разя хладом огненных
вихрь киммерийца. Чем слабее становился Конан, тем сильнее
становился он сам. Отчаянным усильем киммериец удерживал
себя от полного развоплощения, ни на миг не выпуская мага из
своих бесплотных объятий, - они все кружили и кружили по
серому миру.
Конан вдруг почувствовал, что вражий вихрь распадается.
Тот-Амон беззвучно закричал. Крик этот был исполнен отчаянья
и муки. Вихрь его бесследно растаял, смешавшись с холодной
серой дымкой.
Конан скользил по серому миру, с каждой минутой
становясь все сильнее и сильнее. Он знал, то жизненной силы
Тот-Амона больше не существует.
Через какое-то время он пришел в себя.
Он лежал на песчаном берегу у самой кромки безымянного
моря. Рядом сидел его сын. Мальчик горько плакал. Обеими
руками Конан сжимал шею мертвого стигийца. Поодаль лежал
меч, по рукоять испачканный черной кровью. Этот меч
он подарил Конну в день его тринадцатилетия. Именно на нем
Белый Друид Дивиатрикс начертал Охранный Знак Владыки Света
Митры - Крест Жизни!
Так закончилась Последняя Битва. Сорок лет Конан
Киммерийский и Тот-Амон Стигийский преследовали друг друга
по миру. Дуэль их наконец была закончена.
- Он тебя убил, отец! Я ударил его в друг смотрю - ты
лежишь тихо-тихо и даже не дышишь, как будто ты умер! -
всхлипывая, говорил ему мальчик.
Конан обнял его.
- Ты не ошибся, мой мальчик, - я стоял пред самыми
Вратами Смерти. Но не мне, а другому суждено было войти в
них! Смотри!
Он кивнул на мертвое тело стигийца. Оно на глазах у них
превращалось в прах. Вскоре от него остался лишь голый
череп, однако через пару минут и он превратился в мельчайшую
пыль.
1 2 3 4 5 6 7