(перевод А.Чеха)


ТЕНИ КАМЕННОГО ЧЕРЕПА

Римуш, придворный предсказатель Зимбабве, бросил в
тлеющие уголья сердце ибиса, запекшуюся бычью кровь и
раздвоенное жало змеи. Комната стала наполняться
зеленоватым дымом.
В тусклом свете угольев лицо аквилонского короля
походило на бронзовую маску, Мбега же казался древним
истуканом, вырезанным из эбенового дерева.
Стояла почти полная тишина, слышалось лишь шипение и
потрескивание угольев да бормотание сухопарого шемского
чародея. Римуш был одет в выцветшую мантию астролога,
расшитую таинственными знаками. Его недвижное лицо с седой
бородкой казалось мертвым, однако глаза его лихорадочно
поблескивали и бегали из стороны в сторону.
Конан зашевелился. Магия и колдовство вызывали у него
неприязнь. Вера его была проста, ибо суровый киммерийский
бог Кром требовал от своих послушников только одного -
бороться со злом и его слугами, полагаясь не на богов, но
лишь на собственные силы.
- Пора кончать этот маскарад! - прорычал киммериец,
обратившись к Мбеге. - Дай мне своих воинов, и я найду
Тот-Амона сам!
Огромный негр легко коснулся плеча Конана и кивком
головы указал на старика-астролога. Тело предсказателя
стало подергиваться, глаза его остекленели, уставившись в
одну точку. От угольев повалили густые клубы зеленоватого
дыма, сплетавшегося в прихотливые формы.
- Уже скоро, - прошептал Мбега.
Бессвязное бормотание сменилось внятным шепотом:
- На юг... На юг... Крылья в ночи... над огромным
водопадом... теперь на восток, в страну, из которой не
возвращаются... к горам великим... к Черепу Каменному...
Лицо прорицателя искривилось гримасой боли; на миг он
замолк, но тут же заговорил вновь:
- Вы найдете его на краю света, в тех землях, которыми
прежде правили змеи. - Астролог неожиданно дернулся и
повалился на пол.
- Кром! - прошептал Конан, внутренне напрягшись. Мбега
склонился над бездыханным стариком. Брови его нахмурились.
- Что случилось? - шепотом спросил Конан.
- Он мертв, - тихо ответил Мбега. - Его словно змея
укусила.

Паллантид не желал и слушать своего господина, -
впрочем, такое бывало с ним уже не раз. Отчаянно ругаясь,
старый генерал поднялся со своего ложа. Левая его нога
была перебинтована.
- Клянусь головой Нергала, мой господин, - я не отпущу
вас в джунгли без взвода аквилонских солдат! Как вы можете
доверять этим черным варварам? Они же вас живьем съедят,
едва провиант закончится! Если уж я не смогу идти, то
ехать-то верхом я в состоянии!
Положив свою тяжелую руку на плечо генералу, Конан силой
усадил его обратно.
- Клянусь кровью Крома, дружище! Мне и самому все это не
очень-то нравится, - проревел он. - Но что есть, то есть, и
чему быть, того не миновать! Мои аквилонцы и так уже
вымотались вконец. Каждый второй ранен, прочие же мучаются
лихорадкой. Я же ждать не могу. Король Мбега пообещал дать
мне взвод своих воинов. С ними я и отправлюсь. Если я
потеряю время, Тот-Амон сбежит в свою Стигию, если не
отправится еще дальше - В Вендию или Кхитай. Ты и сам знаешь
о том, что у этого старого калдуна сил еще хватает.
- Но послушайте меня, мой господин, - эти черные
варвары...
- Они прекрасные воины, Паллантид! Кому как не тебе
знать это! - раздраженно перебил своего генерала Конан. - Я
жил среди них, я сражался против них и с ними, пока они не
назвали меня "черным королем с белой кожей". Отважнее их нет
никого. Мой старый товарищ Юма играючи справился бы с тремя
нашими лучшими воинами! Ты вспомни хотя бы об амазонках!
Паллантид что-то буркнул себе под нос, понимая, что с
королем спорить бесполезно. За две осени до этого к стенам
древнего Зимбабве подошли послы королевы Нзинги, пришедшие
сюда для того, чтобы выразить новому королю свое почтение.
Возглавляла отряд амазонок их принцесса - двадцатилетняя
дочь королевы Нзинги. Эта огромная смуглая дева была хороша
собой и изящна словно пантера. Она была на полголовы выше
самого высокого аквилонца.
Паллантид знал о том, что лет двадцать тому назад, в
бытность свою пиратом, Конан побывал в стране амазонок и
сподобился ласк черной королевы. Судя по всему, принцессу он
считал своей дочерью (кстати говоря, ее так же как и мать,
звали Нзингой).
Услышав о планах Конана, собиравшегося достигнуть южной
оконечности мира, юная Нзинга вонзила к его ногам свое копье
и предложила себя ему в союзники. Конан тут же согласился.
Паллантид решил зайти с иной стороны.
- Мой господин, вы, похоже, забываете о том, что в этих
краях никто не бывал. Может статься, что идти вам придется
дольше, чем вы предполагаете. Даже сам Мбега понятия не
имеет, где это.
Конан ухмыльнулся.
- Может быть, ты и прав, да вот только идти мы не
собираемся! Мы полетим на драконах - я, Конн и воины Мбеги.
Остальные же - я говорю об амазонках Нзинги и гвардейцах
Мбеги, которыми будет командовать Тросеро, - отправятся
вслед за нами пешком. Мы разведаем пути и найдем тот
Каменный Череп, о котором говорил астролог; затем мы
вернемся назад и уже вместе с войском нападем на эту
последнюю твердыню мага - мы с воздуха, а войско - с земли!
Паллантид стал нервно покусывать бороду.
- Но ведь вы не умеете управлять драконом!
Конан вновь улыбнулся.
- Ничего, Паллантид, - я научусь. Мне доводилось ездить
и на слонах, так что, думаю, и с драконом мне совпадать
удастся!

2. ПОЛЕТ ДРАКОНОВ
Вскоре Конан смог убедиться в правоте слов Паллантида.
Огромные птеродактили, выдрессированные черными воинами,
оказались куда более норовистыми, чем он предполагал. Они
были непослушны, злобны и вдобавок ко всему глупы. Едва
завидев на земле что-нибудь живое, они тут же забывали о
своем седоке и начинали преследовать жертву. Помимо прочего,
драконы ужасно смердили.
Конан презрительно фыркнул, когда улыбающиеся негры
стали привязывать его к седлу и крепить над его головой
бамбуковую раму, стянутую кожаными ремнями. Однако именно
это и позволило ему остаться в живых, когда во время первого
же полета, дракон неожиданно спикировал вниз, устремившись
за газелью.
1 2 3 4 5 6 7