Мы много чего сделали, леди... — Немо мрачно посмотрел на Гвен. — Так что теперь можем немного поработать и на себя. Ты не на невольничьем рынке меня купила, Гвен, и я не твой раб.
Гвен по-прежнему не выпускала из рук пистолета.
— Между прочим, Веб Лондон все еще жив.
— Но ты сама велела оставить его в живых и выставить трусом. Мне просто повезло, что я встретил психиатра, работавшего со мной во Вьетнаме, который согласился им заняться. Теперь все считают, что Веб Лондон насквозь прогнивший тип. Ты не представляешь, сколько усилий мне пришлось для этого приложить. А между тем я сделал все это почти даром, поскольку и сам считал, что твой сын погиб ни за что. — На лице Стрейта выразилась обида. — Но я что-то не припомню, чтобы ты сказала мне за это спасибо.
Лицо Гвен было непроницаемым.
— Спасибо, Немо. Кстати, сколько денег ты сделал на этих перевозках?
— А что? — с удивлением спросил тот.
— А то, что мы с Билли на грани разорения. Вспомни, сколько я тебе заплатила и какие суммы Билли вложил в эту ферму. Очень скоро сюда приедут представители банка, чтобы описать нашу коллекцию автомобилей. Мы слишком много под нее заняли. Так что теперь нам нужна наличность, чтобы расплатиться с долгами. Кстати, мы собираемся продать ферму и уехать отсюда. Твоя рана еще больше заставила меня убедиться в правильности этого шага. Не хочу, чтобы в один прекрасный день ко мне в дверь постучали и начали задавать разные неприятные вопросы. Помимо всего прочего, мне надоели эти дикие места. Хочу перебраться на какой-нибудь остров, где всегда тепло и нет этих проклятых телефонов.
— Ты хочешь, чтобы я отдал тебе свою долю от продажи наркотиков? — недоверчиво спросил он.
— Ну, хочу — это не то слово. Я этого требую.
Немо пришел в изумление.
— Но ведь я привез вам неплохие деньги за однолеток. Неужели этого не хватит?
Она рассмеялась.
— Эта ферма никогда не приносила прибыли. Ни ее прежним владельцам, ни нам — пусть даже мы и продаем однолеток.
— Так чего же ты все-таки от меня хочешь?
— Хочу узнать, сколько денег ты сделал на наркотиках.
Прежде чем ответить, он секунду колебался.
— Если разобраться, не так уж и много.
Она подняла пистолет и направила его в сторону Немо.
— Сколько?
— Скажем, около миллиона. Ты довольна?
Гвен взяла пистолет обеими руками и нацелила его ему в лоб.
— Это твой последний шанс, Немо. Сколько?
— Хорошо, я скажу, только опусти эту штуку. — Стрейт глубоко вздохнул. — Ну, пару десятков миллионов.
— Я хочу получить двадцать процентов от этой суммы. После этого мы расстанемся, и каждый пойдет своей дорогой.
— Двадцать процентов!
— И эти двадцать процентов ты переведешь со своего счета на счет какого-нибудь банка на островах. Ведь у тебя есть секретные счета, не так ли? Тебе же надо где-то держать свои миллионы, верно? Пардон, пару десятков миллионов.
— Послушай, у меня много накладных расходов...
— Как ты сам сказал, дело у тебя прибыльное, а налогов ты не платишь. Со своими же приятелями по цеху ты наверняка расплачиваешься этими таблетками, которые, как я понимаю, обходятся тебе довольно дешево. Между тем ты использовал для транспортировки наркотиков трейлеры, которые приобрели мы с Билли. Это не говоря уже о том, что в твоем распоряжении была рабочая сила с фермы, которую опять же оплачивали мы. Считай, тебе повезло, что я так мало запросила. Если разобраться, моя доля прибыли могла бы быть и выше.
Стрейт покачал головой.
— А если я откажусь тебе платить?
— Я тебя пристрелю.
— Как-то не верится, что такая религиозная женщина, как ты, может хладнокровно застрелить человека.
— Да, я молюсь за упокой души моего сына, но я не могу сказать, что верю в Бога, как прежде. К тому же мне необязательно тебя убивать. Я просто могу вызвать полицию.
Немо усмехнулся и снова покачал головой.
— И что же ты скажешь полицейским? Расскажешь им, что я торгую наркотиками? Или что по твоему требованию укокошил целую кучу людей? Но в чем, скажи, при таком раскладе заключается твоя выгода?
— Мне наплевать на выгоду, Немо. И наплевать на то, что со мной будет. Мне нечего терять, поскольку я уже все потеряла.
— А как же Билли?
— Билли ничего об этом не знает. Но ты меня разозлил, Немо, и теперь я требую двадцать пять процентов.
— Чтоб тебя черти взяли!
Продолжая целиться в Стрейта, Гвен расстегнула платье, а когда оно соскользнуло на пол, она, совершенно нагая, через него переступила.
— Это для того, чтобы подсластить тебе пилюлю, — сказала она.
— Договорились! — Немо распахнул руки, готовясь принять ее в свои объятия.
* * *
Они занимались сексом со всепоглощающей страстью, и когда все закончилось, едва могли перевести дыхание. Стрейт откинулся на подушку, поглаживая свое больное плечо, а Гвен осторожно свела, а потом вытянула ноги. Промежность у нее саднило, но это была приятная боль, особенно если учесть, что муж уже очень давно к ней не прикасался. Но, помимо секса, ей не хватало еще и любви — и это было хуже всего. На людях Билли еще пытался изобразить какие-то чувства, но, когда они оставались вдвоем, не утруждал себя и этим. Тем не менее он никогда не был с ней груб. Просто не обращал на нее внимания, вот и все. Но подобное пренебрежительное отношение причиняло ей сильнейшую душевную боль.
Присев в постели, Гвен достала сигареты и закурила, а покурив, легла снова. Примерно через час она протянула руку и дотронулась до волосатой груди Стрейта.
— Это было чудесно, Немо.
— Угу, — пробурчал он.
— Думаешь, тебе удастся это повторить до восхода?
Стрейт приоткрыл один глаз.
— Мне давно уже не девятнадцать лет, женщина. К тому же у меня подбито крыло. Вот если бы ты захватила с собой виагру, тогда другое дело, тогда, глядишь, у меня бы и получилось.
— Учитывая, чем ты занимаешься, я думала, таблетки тебе надоели...
Он приподнял голову и посмотрел на нее.
— Слушай, а как ты смотришь на то, чтобы перебраться со мной в Грецию? Вот уж там бы мы пожили всласть. Это я тебе гарантирую.
— Не сомневаюсь, но мое место рядом с мужем, не важно, осознает он это или нет.
Стрейт снова опустил голову на подушку.
— Я знал, что ты скажешь именно это.
— У меня такое ощущение, что ты лишь ищешь повод, чтобы лишить меня моих законных двадцати пяти процентов.
— О'кей. Я сдаюсь. Ты все получишь сполна.
— Немо?
— Да?
— Как ты думаешь, что случилось с Эрнстом Б. Фри?
Он присел на постели, прикурил сигарету от сигареты Гвен и, обняв ее за плечи, сказал:
— А черт его знает. Похоже, он пропал с концами. Я-то думал, что он отсиживался в штаб-квартире «СО» и позовцы его там накрыли, но, как выяснилось, его там не было. Есть, правда, вероятность того, что федералы солгали, но, с другой стороны, зачем им это?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183
Гвен по-прежнему не выпускала из рук пистолета.
— Между прочим, Веб Лондон все еще жив.
— Но ты сама велела оставить его в живых и выставить трусом. Мне просто повезло, что я встретил психиатра, работавшего со мной во Вьетнаме, который согласился им заняться. Теперь все считают, что Веб Лондон насквозь прогнивший тип. Ты не представляешь, сколько усилий мне пришлось для этого приложить. А между тем я сделал все это почти даром, поскольку и сам считал, что твой сын погиб ни за что. — На лице Стрейта выразилась обида. — Но я что-то не припомню, чтобы ты сказала мне за это спасибо.
Лицо Гвен было непроницаемым.
— Спасибо, Немо. Кстати, сколько денег ты сделал на этих перевозках?
— А что? — с удивлением спросил тот.
— А то, что мы с Билли на грани разорения. Вспомни, сколько я тебе заплатила и какие суммы Билли вложил в эту ферму. Очень скоро сюда приедут представители банка, чтобы описать нашу коллекцию автомобилей. Мы слишком много под нее заняли. Так что теперь нам нужна наличность, чтобы расплатиться с долгами. Кстати, мы собираемся продать ферму и уехать отсюда. Твоя рана еще больше заставила меня убедиться в правильности этого шага. Не хочу, чтобы в один прекрасный день ко мне в дверь постучали и начали задавать разные неприятные вопросы. Помимо всего прочего, мне надоели эти дикие места. Хочу перебраться на какой-нибудь остров, где всегда тепло и нет этих проклятых телефонов.
— Ты хочешь, чтобы я отдал тебе свою долю от продажи наркотиков? — недоверчиво спросил он.
— Ну, хочу — это не то слово. Я этого требую.
Немо пришел в изумление.
— Но ведь я привез вам неплохие деньги за однолеток. Неужели этого не хватит?
Она рассмеялась.
— Эта ферма никогда не приносила прибыли. Ни ее прежним владельцам, ни нам — пусть даже мы и продаем однолеток.
— Так чего же ты все-таки от меня хочешь?
— Хочу узнать, сколько денег ты сделал на наркотиках.
Прежде чем ответить, он секунду колебался.
— Если разобраться, не так уж и много.
Она подняла пистолет и направила его в сторону Немо.
— Сколько?
— Скажем, около миллиона. Ты довольна?
Гвен взяла пистолет обеими руками и нацелила его ему в лоб.
— Это твой последний шанс, Немо. Сколько?
— Хорошо, я скажу, только опусти эту штуку. — Стрейт глубоко вздохнул. — Ну, пару десятков миллионов.
— Я хочу получить двадцать процентов от этой суммы. После этого мы расстанемся, и каждый пойдет своей дорогой.
— Двадцать процентов!
— И эти двадцать процентов ты переведешь со своего счета на счет какого-нибудь банка на островах. Ведь у тебя есть секретные счета, не так ли? Тебе же надо где-то держать свои миллионы, верно? Пардон, пару десятков миллионов.
— Послушай, у меня много накладных расходов...
— Как ты сам сказал, дело у тебя прибыльное, а налогов ты не платишь. Со своими же приятелями по цеху ты наверняка расплачиваешься этими таблетками, которые, как я понимаю, обходятся тебе довольно дешево. Между тем ты использовал для транспортировки наркотиков трейлеры, которые приобрели мы с Билли. Это не говоря уже о том, что в твоем распоряжении была рабочая сила с фермы, которую опять же оплачивали мы. Считай, тебе повезло, что я так мало запросила. Если разобраться, моя доля прибыли могла бы быть и выше.
Стрейт покачал головой.
— А если я откажусь тебе платить?
— Я тебя пристрелю.
— Как-то не верится, что такая религиозная женщина, как ты, может хладнокровно застрелить человека.
— Да, я молюсь за упокой души моего сына, но я не могу сказать, что верю в Бога, как прежде. К тому же мне необязательно тебя убивать. Я просто могу вызвать полицию.
Немо усмехнулся и снова покачал головой.
— И что же ты скажешь полицейским? Расскажешь им, что я торгую наркотиками? Или что по твоему требованию укокошил целую кучу людей? Но в чем, скажи, при таком раскладе заключается твоя выгода?
— Мне наплевать на выгоду, Немо. И наплевать на то, что со мной будет. Мне нечего терять, поскольку я уже все потеряла.
— А как же Билли?
— Билли ничего об этом не знает. Но ты меня разозлил, Немо, и теперь я требую двадцать пять процентов.
— Чтоб тебя черти взяли!
Продолжая целиться в Стрейта, Гвен расстегнула платье, а когда оно соскользнуло на пол, она, совершенно нагая, через него переступила.
— Это для того, чтобы подсластить тебе пилюлю, — сказала она.
— Договорились! — Немо распахнул руки, готовясь принять ее в свои объятия.
* * *
Они занимались сексом со всепоглощающей страстью, и когда все закончилось, едва могли перевести дыхание. Стрейт откинулся на подушку, поглаживая свое больное плечо, а Гвен осторожно свела, а потом вытянула ноги. Промежность у нее саднило, но это была приятная боль, особенно если учесть, что муж уже очень давно к ней не прикасался. Но, помимо секса, ей не хватало еще и любви — и это было хуже всего. На людях Билли еще пытался изобразить какие-то чувства, но, когда они оставались вдвоем, не утруждал себя и этим. Тем не менее он никогда не был с ней груб. Просто не обращал на нее внимания, вот и все. Но подобное пренебрежительное отношение причиняло ей сильнейшую душевную боль.
Присев в постели, Гвен достала сигареты и закурила, а покурив, легла снова. Примерно через час она протянула руку и дотронулась до волосатой груди Стрейта.
— Это было чудесно, Немо.
— Угу, — пробурчал он.
— Думаешь, тебе удастся это повторить до восхода?
Стрейт приоткрыл один глаз.
— Мне давно уже не девятнадцать лет, женщина. К тому же у меня подбито крыло. Вот если бы ты захватила с собой виагру, тогда другое дело, тогда, глядишь, у меня бы и получилось.
— Учитывая, чем ты занимаешься, я думала, таблетки тебе надоели...
Он приподнял голову и посмотрел на нее.
— Слушай, а как ты смотришь на то, чтобы перебраться со мной в Грецию? Вот уж там бы мы пожили всласть. Это я тебе гарантирую.
— Не сомневаюсь, но мое место рядом с мужем, не важно, осознает он это или нет.
Стрейт снова опустил голову на подушку.
— Я знал, что ты скажешь именно это.
— У меня такое ощущение, что ты лишь ищешь повод, чтобы лишить меня моих законных двадцати пяти процентов.
— О'кей. Я сдаюсь. Ты все получишь сполна.
— Немо?
— Да?
— Как ты думаешь, что случилось с Эрнстом Б. Фри?
Он присел на постели, прикурил сигарету от сигареты Гвен и, обняв ее за плечи, сказал:
— А черт его знает. Похоже, он пропал с концами. Я-то думал, что он отсиживался в штаб-квартире «СО» и позовцы его там накрыли, но, как выяснилось, его там не было. Есть, правда, вероятность того, что федералы солгали, но, с другой стороны, зачем им это?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183