Инициатором разборки планов по оказанию военной помощи Финляндии всегда выступала Франция, где общественное мнение стояло за принятие эффективных мер. Исстари воинственный народ не мог равнодушно смотреть на нашу неравную борьбу. Вскоре мы узнали, что высшее руководство Франции уже в середине января подготовило масштабный план по оказанию нам помощи. В нём были предусмотрены высадка десанта западных стран в Петсамо и захват на западном берегу Норвегии некоторых морских и воздушных баз. Позднее выяснилось, что в этой связи обсуждался вопрос и о захвате шведских железорудных шахт.
По мере того как война продолжалась и поставленной цели быстро добиться не удалось, советское правительство начало понимать, что захват Финляндии — дело более сложное, чем представлялось ранее. Атаки на Карельском перешейке, длившиеся почти два месяца, результатов не дали, а на других участках русские понесли чувствительные потери. В дополнение к этому обострилось общественное мнение во всём мире, и все стабильнее стали вырисовываться планы оказания нам помощи. Захват всей страны, с учётом чего создавали «народное правительство» Куусинена, оказался недостижимой целью. В этой обстановке Кремль посчитал удобным прозондировать возможности окончания войны на выгодных для Советского Союза условиях.
Поскольку все наши попытки войти в контакт с советским правительством до сих пор были безрезультатными, оно само 29 января 1940 года обратилось в министерство иностранных дел Швеции, чтобы довести до сведения нашего правительства заявление следующего содержания:
«Правительство Советского Союза в принципе не против заключения договора с правительством Рюти-Таннера.
Что касается вступления в возможные переговоры, то заблаговременно следует знать, что именно правительство Рюти-Таннера готово предложить к передаче.
Если у правительства Советского Союза не будет ясной уверенности в том, что существует основа для начала переговоров, то говорить о заключении какого-либо договора бессмысленно. Необходимо также учитывать, что требования Советского Союза не ограничатся теми, какие были выдвинуты во время переговоров с господами Паасикиви и Танкером в Москве, поскольку после этих переговоров с обеих сторон была пролита кровь, и эта кровь, пролившаяся против нашего желания и не по нашей вине, требует дополнительных гарантий безопасности границ Советского Союза.
Необходимо принять во внимание и то, что обещания, данные советским правительством правительству Куусинена, не могут быть применимы к правительству Рюти-Таннера, а также то, что правительство Советского Союза не может их дать правительству Рюти-Таннера».
Это заявление, о котором я узнал лишь после того, как его обсудило правительство, поступило 30 января 1940 года. Из его текста было понятно, что Кремль, отказываясь от правительства Куусинена, устраняет первое препятствие с пути переговоров. Поскольку формулировка всё же была неопределённой, правительство выразило желание более подробно узнать, какова цель прощупывания возможностей заключения мирного договора.
2 февраля текст был готов для передачи советскому правительству через министерство иностранных дел Швеции.
Ответ звучал так:
«Правительство Финляндии не прерывало переговорного процесса. Оно не начинало и не желало войны. В ходе боевых действий оно несколько раз заявляло о своей заинтересованности в мирном решении противоречий, и эту надежду оно всё ещё продолжает питать. Во избежание дальнейшего пролития крови правительство Финляндии готово приступить к переговорам об окончании военных действий и заключении мира и выражает надежду, что добрососедские отношения будут восстановлены. Следует заметить, что Финляндия была удовлетворена своей прежней позицией, в основании которой лежали свободно заключённые договоры, и Финляндия не требовала для себя ничего. Но территорию Финляндии разрушали не только на фронте, но и в глубоком тылу.
Поскольку общую основу можно выработать только путём компромиссов, то в качестве отправного момента можно было принять в основном те результаты, которых добились на переговорах в Москве. Впрочем, Финляндия готова пойти и на дальнейшие уступки, необходимые для обеспечения безопасности Ленинграда. Можно было бы особо подумать о передаче более обширной территории на Карельском перешейке. Далее можно было бы обсудить вопрос о нейтрализации Финского залива путём заключения международного договора.
Однако Финляндия обязана беспокоиться о своей безопасности. Эту точку зрения недавние события сделали ещё более важной.
Правительство Финляндии считает, что передача территорий, предусмотренных договором, может быть осуществлена только путём обмена.
По мнению правительства Финляндии, за частное имущество, находящееся на передаваемой территории, необходимо выплатить возмещение».
Советский Союз дал ответ 5 февраля, известив, что предложение правительства Финляндии не может служить основой для переговоров. Генеральное наступление противника, начавшееся 1 февраля, шло к этому моменту уже полным ходом.
Посетившим меня в Ставке премьер-министру Рюти и министру иностранных дел Таннеру я подробно рассказал о военной обстановке. При беседе присутствовал генерал-майор Вальден, являвшийся моим представителем в правительстве. Я подчеркнул, что ситуация на Карельском перешейке, где противник превосходящими силами перешёл в решительное наступление, весьма меня беспокоит. Ураганный огонь не даёт ни на секунду отдохнуть войскам. Непрерывный гул слышен днём и ночью даже здесь, в Ставке, находящейся на расстоянии 160 километров от линии фронта. Обороняющимся войскам угрожает опасность не выдержать, да и снарядов мало.
Господа Рюти и Таннер в свою очередь сообщили мне о переговорах, которые ведутся с правительством Швеции. Наша очередная просьба об оказании активной помощи снова была отвергнута Стокгольмом. Министр Таннер описал встречу, которая у него состоялась с госпожой Коллонтай, послом СССР в Стокгольме. Ясно, что Советский Союз особо хотел бы знать, на каких условиях Финляндия могла бы удовлетворить его требования о получении опорного пункта в горле Финского залива. Возможность продолжения переговоров хотя и небольшая, но всё же имелась.
Спустя несколько дней, 12 февраля, министр иностранных дел сообщил о получении из СССР условий заключения мира: Москва, несмотря ни на что, требовала Ханко; кроме того, она поставила условием передачу ей всего Карельского перешейка и территории, расположенной севернее Ладожского озера.
13 февраля министр Таннер снова разговаривал с правительством Швеции, прося оказать нам вооружённую помощь, и в ответ услышал, что Швеция не изменит своей позиции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164